Советские гоночные машины. Спортивные автомобили ссср

В автоспорте есть культовые вещи, о которых знают (или хотя бы слышали) даже весьма далёкие от гонок люди. Легендарное ралли «Монте-Карло» - как раз из этого ряда. Именно оно традиционно открывает Чемпионат мира (WRC) в январе. И победа на сложнейшей зимней трассе для многих пилотов значит не меньше, чем первенство по итогам сезона. А теперь представьте - 50 лет назад в «Монте-Карло» стартовали пять советских практически стандартных автомобилей: три «Волги» и два «Москвича». Маститые иностранцы на мощной подготовленной технике считали их просто мальчиками для битья, но события пошли несколько по другому сценарию...

Несерьёзное отношение к отечественным гонщикам объяснялось их неопытностью. Ведь с царских времён наши спортсмены на международных ралли не выступали - государственные приоритеты были другими. И лишь в 1957 году, когда страна хоть немного оправилась от послевоенной разрухи, состоялось первое в СССР многодневное ралли. Участников, кстати, набралось больше сотни, поскольку в новом виде спорта захотели попробовать себя едва ли не все спортивные общества, включая армейцев, да и частники подтянулись. Популярности способствовала и либеральность требований - к примеру, одевались спортсмены не в огнестойкие комбинезоны, как сейчас, а кто во что горазд. Хотя самые перестраховщики даже о безопасности позаботились и раздобыли танковые шлемы. Но ехали на совершенно обычных автомобилях - от «Москвичей-400» и газовских «Побед» до трясучих «ГАЗ-69» и солидных «ЗИМов», набитых под завязку запчастями и провизией.

Натерпелись тогда спортсмены немало, но всем, похоже, понравилось - ралли стало стремительно развиваться, и уже через год стартовал первый чемпионат СССР. И тогда же в 1958 году советские гонщики дебютировали на международной арене - четыре «Москвича-407» посетили финскую гонку «1000 озёр». В то время она ещё не имела такой широкой популярности, как в наши дни, но при этом оказалась отличной школой. Сложнейшая лесная трасса с множеством трамплинов позволила «протрясти» технику, проверить работу команды и сплотить экипажи, ведь в ралли (как вчера, так и сегодня) от компетентности штурмана результат зависит не меньше, чем от мастерства пилота. Кстати, проехав в этом году полный сезон в Volkswagen POLO CUP , экипаж «Авто Mail.Ru» имел возможность убедиться в этом на собственном опыте.

В Советском Союзе первый чемпионат по ралли состоялся в 1958 году, и тогда же наши спортсмены отправились покорять Финляндию на гонку «1000 озёр». Оружием выбрали «Москвич-407» — машину в целом надёжную, но, увы, не слишком быструю. Поэтому если в командном зачёте, где больше ценилась стабильность, сборная СССР с ходу взяла третье место, то ни в 1958, ни в последующие несколько лет высокими личными достижениями наши пилоты похвастать не могли

В дебютном выезде команда СССР заняла третье место, но вот о личных достижениях пока оставалось только мечтать. Даже год спустя на этой же гонке лучший из наших Сергей Тенишев стал лишь 33-м в абсолюте... Да и о каких серьёзных результатах можно было говорить, если больше половины сборной тогда составляли спортсмены предпенсионного возраста. К тому же дистанция «1000 озёр» для слабеньких серийных «Москвичей» всё же оказалась сложноватой. Двигатели работали на пределе, подвески еле выдерживали прыжки с трамплинов. Говорят, зрители хохотали, когда одна из наших машин из-за поломки коробки передач брала подъём... задним ходом! Смешно? Может быть, но даже в таком состоянии советские автомобили могли доезжать до финиша. А это весьма ценилось в командном зачёте.

К тому же учились наши гонщики и тренеры быстро. Ведь впервые советские раллисты громко заявили о себе уже в начале 60-х годов, когда стали активно участвовать в гонке «За Мир и Дружбу». Название доброе, но суть мероприятия - суровая. Оно проводилось на огромной территории, затрагивало ряд социалистических стран и насчитывало несколько тысяч километров дистанции, на которых было всё - от ровных быстрых шоссе до горных перевалов Карпат. И вот так сходу наши ребята сразу стали попадать в число победителей и призёров. Напомню - на серийных «Москвичах», «Волгах» и «Победах» с минимумом полукустарных доработок, сводившихся главным образом к облегчению стандартных деталей и повышению мощности двигателей.

Сказано - сделано. И советских раллистов (два «Москвича» и три «Волги») в 1963 году заявляют на убойное ралли «Акрополис», этап Чемпионата Европы. Концепция изменилась - личные успехи гонщиков больше никого не волновали. Главное - довести все машины до финиша и показать отличный командный результат. Правда, высшее руководство в детали процесса подготовки вникать особо не захотело. Так что спортсменам вновь пришлось рассчитывать только на собственные силы. В одном из интервью участник тех событий Анатолий Дмитриевский, промчавший «Акрополис» вместе с Сергеем Тенишевым на «Москвиче-407», вспоминал, что, к примеру, «боевой» автомобиль пришлось гнать в Грецию своим ходом, а новые покрышки выдали буквально накануне старта. И вместо того, чтобы отдохнуть перед трёхдневной гонкой, ребята вручную монтировали колёса.

Этап Чемпионата Европы 1963 года — греческое ралли «Акрополис» — можно назвать первой серьёзной проверкой на прочность советской сборной. Два 407-х «Москвича» и три 21-е «Волги», даже несмотря на множество технических и организационных проблем, в полном составе приехали на финиш. Что важно — в шаге от подиумов в своих классах

Плюс к тому, на жёстких скоростных участках не рассчитанный на такую запредельную нагрузку автомобиль «посыпался» - топливная система, электрика, тормоза, подвеска... Один только стартер меняли семь раз! Но задание партии экипажи выполнили - из 80 машин финишировало ровно половина, в которой оказалась и советская команда в полном составе. А Тенишев с Дмитриевским при этом остановились в шаге от подиума в своём классе, равно как и «волговский» экипаж Мосолов - Матиссен в более высоком зачёте.

Видимо, чиновников такой расклад вполне устроил. И потому когда в январе 1964 года гонщиков отправили покорять вершины «Монте-Карло», в процессе подготовки ничего не изменилось - снова экономия на всём в расчёте на массовый героизм и смекалку экипажей. Со скрипом закупили лишь обязательное оборудование - заграничные ремни безопасности, штурманские приборы, дополнительные фары... Дефицитные зимние шины наши ребята вообще увидели только в Реймсе, причём штатные покрышки не выкинули - начальство приказало беречь. Иностранцы умилялись - да русские спятили! На перевалы и с таким лишним весом (а в багажниках были закреплены ещё дополнительные топливные баки, запчасти, инструмент, личные вещи)! Думаю, не надо пояснять, к чему могла привести авария на обледеневшей зимней горной дороге с участием обычного легкового автомобиля того времени. И советские раллисты это знали, но ехали...

Торжественные снимки на фоне горных пейзажей — это не начало, а эпилог легендарного ралли «Монте-Карло». В середине прошлого века оно проводилось по схеме «звёздного сбора», когда участники должны были стартовать каждый из своей точки, но при этом ровно в назначенное время прибыть в Монако. Три 21-х «Волги» и два «Москвича-403» советской команды отправились в трёхдневный непрерывный путь через всю Европу из Минска. Ещё по дороге в Беларусь один из гоночных «Москвичей» попал в жуткую аварию. Седан был разбит вдребезги, но вместо него команда выставила... «техничку»!

Мы не могли пройти мимо. Вот так освещалось одно из главных мировых ралли в советской прессе. Точнее, это, скорее всего, была какая-нибудь заводская стенгазета, но как трогательно выглядит — заголовок, рукописное исполнение, приклеенные фотографии...

Условия ралли «Монте-Карло» были настолько тяжёлыми, что из 342 участников до финиша добрались только 174 машины. И снова наши обошлись без потерь - ни один автомобиль не встал на маршруте! Правда, и без того маломощные «Волги» и «Москвичи» в горах из-за разреженной атмосферы настолько ослабели (ещё бы, с такой нагрузкой!), что нахватали штрафных секунд, так и не попав в итоговый зачёт. Но, столкнувшись лицом к лицу с лучшими зарубежными заводскими командами и пилотами, наши ребята получили бесценный опыт - возня в советской раллийной «песочнице» таких знаний дать не могла в принципе. Хотя год спустя это не помогло - наши вновь финишировали за пределами зачёта...

Раллийная карьера модного (по тем временам) «Москвича-408» оказалась совсем недолгой — всего пару лет, — и не очень успешной. В «Монте-Карло» он стартовать не успел, а в грядущих марафонах у 50-сильного автомобиля уже не было никаких шансов. Тем более, что с конвейера стал сходить более подходящий для автоспорта 75-сильный «Москвич-412». Зато 408-й отметился на ралли «Рейд Польский» (1-е место в своём классе) и «Акрополис», где советские седаны приехали на 8-м и 11-м местах

Тем не менее, бизнес-эффект от этих выступлений оказался впечатляющим. Иностранная публика оценила надёжность советских машин, которые без существенных проблем выдержали несколько тысяч гоночных километров. Те же «Москвичи» стали очень охотно раскупать в Европе. А тут как раз новая 408-я модель подоспела - весьма стильная по тому времени.

«Автоэкспорт» и дальше периодически стимулировал спрос выездом на международные гонки вроде того же «Акрополиса» и финских «1000 озёр». Надо сказать, небезуспешно. К примеру, советские «Волги» ГАЗ-21 отметились даже в Эфиопии, где в 1967 году экипаж Тенишев - Кислых приехал первым в своём классе и вторым (!) в абсолюте. И в том же году в Финляндии ещё две «Волги» (Карамышев - Циммерман и Мосолов - Мещеряков) отличились 2-м и 3-м местами в классе «свыше 2000 см3». Правда, спортсменам на «Москвичах-408» до таких высот было не дотянуться - маломощный 50-сильный двигатель к концу 60-х годов уже морально устарел и не позволял на равных гоняться с иностранными моделями.

Настоящая сенсация случилась годом позже. Вы, наверное, уже обратили внимание, что дистанции ралли в то время были гигантскими - не чета нынешним? Так вот, журналисты британской газеты Daily Mirror решили, что и этого недостаточно для настоящего зрелища, полноценной проверки людей и техники. И решили замутить «царь-ралли», своего рода марафон в 16000 км через 11 государств от Лондона до австралийского Сиднея. Представляете себе масштаб и сложность этого действа!? Но ведущие автопроизводители вызов приняли - иначе было очень легко потерять престиж. В гонку заявились 98 экипажей из 12 команд. Согласились участвовать и советские раллисты - «Москвич-412» с более мощным 1,5-литровым мотором тогда только появился и весьма успешно конкурировал на зарубежных рынках с иномарками. Так что ему было просто необходимо поддержать своё реноме.

Решётки, защищающие автомобиль при столкновении с дикими животными, доставили самолётом к австралийскому участку марафона «Лондон-Сидней». Весьма кстати — кто знает, смог бы экипаж Тенишев — Кислых после тарана сумчатого зверя финишировать на 20-м месте в абсолюте, если бы не «кенгурин». Кстати, доехали тогда все «Москвичи», завоевав тем самым четвёртое общекомандное место

Закипела подготовка - времени оставалось в обрез. Не всё удалось, но на простеньком «Москвичонке» с амортизаторами Koni, усиленными рессорами, тормозами и сцеплением экипаж Тенишев - Кислых умудрился приехать 20-м в абсолюте, даже несмотря на столкновение с кенгуру! Но ещё важнее, что все четыре 412-х успешно добрались до финиша, обеспечив четвёртое общекомандное место. Притом, что в пути караван потерял едва ли не половину участников.

Марафон «Лондон-Мехико» 1970 года до сих пор называют ралли века. На мой взгляд, совершенно справедливо. 26000 км по дорогам 25 стран; 39 дней и 400 часов непрерывной борьбы со средней скоростью на спецучастках выше 100 км/ч — такого в наши дни уже не встретишь

Советскую команду на «Москвичах» уже побаивались - все поняли, что от этих сумасшедших русских даже на предельно простой технике стоит ждать сюрпризов. И они не заставили себя ждать - на старт наши спортсмены вывели модель «Москвич-412» в новом кузове. Правда этим, по большому счёту, «гонка вооружений» и ограничилась. Несмотря на различные интересные задумки по облегчению автомобилей и повышению их динамики, средств и возможностей хватило только на самое необходимое: каркасы безопасности, амортизаторы, дополнительные фары и топливный бак, силовую защиту днища и высотные октан-корректоры для карбюраторов. Всё! Определённый секрет был только в инженерных хитростях, возможных в условиях заводской спортлаборатории: часть импортных комплектующих, селективная сборка, усиленные сварные швы кузова, «косынки» и распорки для повышения его жёсткости. В результате масса «Москвича» увеличилась почти в полтора раза - до полутора тонн. Пришлось укоротить главную пару и поставить рессоры от универсала. Но что толку, если мощность уфимского мотора за счёт тщательного подбора компонентов подросла со штатных 75 всего лишь до 80-85 сил...

Пять советских «Москвичей 412» добрались от Москвы до Лондона и приняли старт на стадионе Уэмбли. Тактика была простой — держаться плотной группой, по возможности помогая друг другу, с прицелом на высокий командный результат. Определённую вольность имел лишь экипаж № 84 (Лифшиц — Щавелев) — только они ехали вдвоём и могли при удачном раскладе погоняться на личный результат

Опыта нашим гонщикам уже было не занимать. Они готовились достойно выступить даже на такой технике. Хотя дороги и правда выдались нелёгкими. Уже после европейского участка пути организаторы недосчитались 24 экипажа. И это на самой, казалось бы, простой части маршрута! Дальше - больше. В Боливии в действии осталось только лишь 39 автомобилей, включая пять советских «Москвичей».

Но самым убойным выдался отрезок между аргентинскими городами Родео и Ла-Винья. Здесь, на высоте 4500 м над уровнем моря, состоялась ночная скоростная гонка по пыльной грунтовой дороге. Выдержали её только самые отчаянные и удачливые. К примеру, победитель предыдущего марафона «Лондон-Сидней» Эндрю Кован нехило приложил свой Triumph о скалу, свалился под откос и оказался в больнице. Не повезло и нашему, сильнейшему на тот момент, экипажу № 21 (Астафьев - Сафонов - Гаркуша) - их «Москвич» упал в пропасть с высоты порядка 10 метров. Сидевший за рулём Астафьев получил многочисленные травмы. Сошёл и ещё один 412-й - из-за различных проблем машина под номером № 84 (Лифшиц - Щавелев) не уложилась в отведённый лимит времени, и на контрольном пункте судьи сняли советский экипаж с дистанции, хотя «Москвич» был на ходу. В общем, паром в Панаму, на который забронировали 35 мест, ушёл даже не полностью загруженным - в строю осталось только 26 автомобилей.

Европейский участок марафона «Москвичи» прошли успешно, но приключений хватили достаточно. Так, в Италии гонщикам пришлось заклеить стартовые номера, чтобы не провоцировать местных ребят «на погоняться». А в Португалии 412-й под номером 40 (экипаж Тенешев - Кислых - Широченков) едва не улетел в пропасть — перебило тормозную трубку. Каким-то чудом пилоту удалось остановить автомобиль о последний перед обрывом куст. «Москвич» завалился на бок, но идущий позади экипаж Щавелева помог товарищам поставить машину на колёса и продолжить гонку

Напомним, личный успех тогда особо никого не волновал, кроме самих пилотов - важно было занять высокое командное место. Так что оставшимся трём «Москвичам» руководители приказали умерить пыл и сделать всё, чтобы просто добраться до Мехико. Однако даже в таких жёстких рамках раллисты СССР смогли отличиться. 12-е место в абсолютном зачёте (из 23 финишировавших) экипажа № 28 Потапчик - Лесовский - Баженов - несомненный успех. Другие наши ребята (Хольм - Гидраускас - Бубнов и Тенешев - Кислых - Широченков) завершили ралли-марафон на 17-м и 20-м местах. В своём же классе «до 1600 см3» 412-е взяли 2, 3 и 4-е места. А самое главное - «Москвичи» удержали третье общекомандное место, показав самую высокую надёжность техники (60 процентов автомобилей этой модели успешно закончили маршрут). Для сравнения, ни один Porsche не увидел финиша, доехал только один из пяти «Мерседесов», единственный Citroen из шести, одинокий Peugeot из 12 стартовавших...

Финиш в Мехико сам по себе стал праздником для тех 23 участников, которым удалось дожить до конца марафона. Советские раллисты тоже были на седьмом небе от счастья. И не только из-за встречи с национальной сборной по футболу. Третье командное место, «Москвич» — самый надёжный автомобиль марафона, 2-я, 3-я и 4-я позиции в своём классе! Это ли не успех? А лучший из наших экипаж № 28 Потапчик — Лесовский — Баженов приехал 12-м в абсолюте! Кстати, после этого острословы заговорили о том, что, дескать, все советские раллисты вышли из таксистов. Но это не так — да, Потапчик и Баженов трудились в таксопарках, но все остальные (за исключением Широченкова) были профессиональными инженерами или испытателями АЗЛК и НАМИ

Это стало сенсацией. На родине раллистов встречали как героев, «Автоэкспорт» сразу увеличил поставки «Москвичей» за рубеж. Трудно поверить, но тогда больше половины тиража АЗЛК уходило на экспорт! В СССР даже книгу написали «Москвичи на «Москвичах» - кстати, получилось весьма достойное произведение.

Отдельно отметим подвиг экипажей автомобилей техпомощи. В то время как крупные зарубежные фирмы, вроде Ford или Citroen, по всему маршруту готовили полноценные сервис-парки, советская команда всё своё везла с собой. Позади канала «боевых» машин шли два универсала «Москвич-427», до верху гружённых запчастями. Но зато случись что, экипажи превращались в механиков и прямо на обочине ремонтировали отказавшие автомобили. Кстати, похожую тактику скоростных «техничек» впоследствии использовала ралли-рейдовая команда «КамАЗа».

В ралли-марафоне «Лондон-Мехико» подвиг совершили не только «боевые» экипажи, но и автомобили техпомощи — универсалы «Москвич-427». Две «технички» были нагружены до предела — их масса доходила до 2,5 тонны! И всё равно группа поддержки старалась не отставать от спортсменов. Кстати, в одной из этих машин ехал руководитель команды Карл Сочнов

А дальше советские раллисты принялись громить всех на этапах «Тура Европы», организованного немецким автоклубом ADAC. Маршрут этих гонок пролегал по европейскому континенту, но компактность не помешала протяженности - дистанция в 15000 км была в порядке вещей. Тяжёлые неповоротливые «Волги» к тому времени окончательно отошли в тень национального первенства, но зато на международную арену вышли представители Ижевского автозавода и ВАЗа. В общем, до середины 70-х годов прошлого века нашим гонщикам в Европе не было равных. Год за годом они штамповали не только первые и вторые места в своих зачётах, но стабильно массово «заезжали» в десятку абсолюта. К примеру, в 1971 году раллисты на «Москвич-412» взяли Золотой кубок за лучший результат команды из четырёх экипажей, а «ВАЗ-2101» - Серебряный трофей за первенство среди коллективов из трёх машин. И это в первой же для тольяттинцев международной гонке! Ford, BMW, Volvo, Volkswagen остались позади - можете представить такое в наши дни?

Дембельский аккорд советского ралли. В 80-х годах Lada 2105 VFTS пыталась составить конкуренцию зарубежным машинам продвинутой группы B. Но как ни старались прибалтийские умельцы, построить на базе «классики» чемпионский аппарат им так и не удалось...

Казалось, теперь так будет всегда. Но вскоре наступил кризис результатов. Для многих он казался неожиданным, но для специалистов всё было очевидно. Нет, мастерство у наших гонщиков не пропало. Просто к тому моменту как основные игроки раллийных сражений стали строить машины мощностью под 300 л.с. (сравнимо с нынешними болидами WRC), в СССР о таких монстрах оставалось только мечтать - не было ни ресурсов, ни подходящих моделей, чтобы взять их за основу. С шашкой против танка много не навоюешь... Ведь, помимо надёжности, определяющую роль стали играть совсем другие факторы - скорость, динамика, управляемость.

Поэтому в 80-х годах советское международное ралли уже билось в конвульсиях, впрочем, как и сама некогда могучая страна. Отдельные всполохи побед и появление легендарной «Лады 2105 ВФТС» так называемой группы «Б» уже не могли изменить общей картины. До победы Евгения Васина с Алексеем Щукиным в Кубке Европы, подиумов Евгения Новикова в чемпионате мира, локальных успехов Василия Грязина в первенстве Европы и появления восходящей звезды Алексея Лукьянюка оставались ещё долгие годы. Но это была уже другая страна и другие ралли...

P.S. Ну а напоследок предлагаем вам насладиться видеороликом, подготовленным энтузиастами на основе архивных кадров и сюжетов из фильма «Гонщики». Да-да, про ралли тогда снимали даже художественные фильмы...

Принято считать, что в СССР машины были очень простыми, утилитарными и тихоходными. Но на самом деле это далеко не так. В обзоре представлены первые российские и советские автомобили, созданные специально для участия в гонках и скоростных рекордов.
У большинства из них непростая история создания и сложный путь к успеху.

Гоночные автомобили завода Руссо-Балт

В 1910-е годы автомобилей в России было очень мало, но уже проводились первые гонки. Как и в Европе, основным видом состязаний становились ралли. В те годы еще не строили автодромы, а соревнования проводили на обычных дорогах на большие дистанции. Автомобили для состязаний также зачастую были сделаны на базе серийных моделей. Первой гоночной машиной России можно назвать Руссо-Балт С24, который существовал в нескольких вариантах.




И если первые модификации выглядели как обычные двухместные автомобили, то С24/58 стал первым специальным прототипом. Большой, обтекаемый автомобиль зеленого цвета прозвали «Русский огурец». Его 4,9-литровый мотор развивал рекордные для того времени 58 л.с. Максимальная скорость машины 120 -130 км/ч.
Авто подготовили к гонкам на одну версту. С машины сняли ацетиленовые фонари, крылья, бамперы, подножки, запасные баки, брезентовый складной верх, - и вес уменьшился чуть ли не вдвое.
Автомобили Руссо-Балт достойно выступали на соревнованиях как в России, так и за рубежом. После особо успешных гонок продажи новых машин заметно вырастали.

ЗИС-101А-Спорт

Победа-Спорт (ГАЗ-СГ1)

Звезда

Сокол-650

ГАЗ Торпедо (1951)

ГАЗ-ТР

ЗИС-112

Москвич-404 Спорт

КД

Автомобили Харьковского автомобильно-дорожного института

Раллийный Москвич-412

Принято считать, что в СССР машины были очень простыми, утилитарными и тихоходными. Но на самом деле это далеко не так. В обзоре представлены первые российские и советские автомобили, созданные специально для участия в гонках и скоростных рекордов. У большинства из них непростая история создания и сложный путь к успеху.

Гоночные автомобили завода Руссо-Балт

И если первые модификации выглядели как обычные двухместные автомобили, то С24/58 стал первым специальным прототипом. Большой, обтекаемый автомобиль зеленого цвета прозвали «Русский огурец». Его 4,9-литровый мотор развивал рекордные для того времени 58 л.с. Максимальная скорость машины 120 -130 км/ч.

Авто подготовили к гонкам на одну версту. С машины сняли ацетиленовые фонари, крылья, бамперы, подножки, запасные баки, брезентовый складной верх, - и вес уменьшился чуть ли не вдвое.

Автомобили Руссо-Балт достойно выступали на соревнованиях как в России, так и за рубежом. После особо успешных гонок продажи новых машин заметно вырастали.

На долгие годы в стране сложилась ситуация, когда было не до автоспорта. И тогда за машины взялись любители. В конце 1930-х годов сразу несколько энтузиастов собрали свои версии гоночных автомобилей. В 1937 году на Житомирском шоссе под Киевом они устроили гонки на километр, где встретились ГАЗ-А Гиреля, ГАЗ-ЦАКС Цыпулина, ГАЗ-А Жарова и ГАЗ-А Клещева. Это все были машины на устаревших шасси ГАЗ-А, со старыми 4-цилиндровыми моторами. Как результат, установленные ими всесоюзные рекорды скорости даже не дотягивали до рекорда царской России: 142,5 км/ч.

ЗИС-101А-Спорт

В 1938 в экспериментальном цехе московского Завода Имени Сталина трое молодых рабочих начали инициативную разработку спортивного автомобиля. За основу они взяли лучший советский лимузин ЗИС-101. Правда, это не лучшая база для спортивного авто - ведь он 2,5 тонны весом, но комсомольцам и не такое по плечу.

Рядный 8-цилиндровый двигатель ЗИС-101 был форсирован. С увеличением рабочего объема с 5,8 до 6,1 литра мощность выросла в полтора раза – с 90 до 141 л.с.
Автомобиль был показан И.В. Сталину. Ему, как и другим членам Политбюро, машина понравилась. ЗИС-101А-Спорт испытали на трассе, его максимальная скорость – 168 км/ч.

Победа-Спорт (ГАЗ-СГ1)

Проектирование своего, советского автомобиля для установки рекордов скорости было поручено авиационному инженеру А.А. Смолину. Под его руководством новый советский автомобиль М20 «Победа» претерпел ряд трансформаций. Новый корпус был выполнен из дюрали, крышу понизили, хвост сделали заостренным. На крышке капота появились «ноздри» для лучшего забора воздуха. Днище машины получилось полностью плоским. В итоге она вышла совсем легкой – всего 1200 кг.

На автомобиле установили 2,5-литровый «ГАЗовский» двигатель. В самом производительном варианте, с компрессором «Рутс», максимальная мощность выросла до 105 л.с., а скорость – до 190 км/ч.

Всего было построено пять машин, которые поставили новые всесоюзные рекорды скорости при езде на дальние дистанции.

Спортивные машины продолжают выпускать и на постсоветском пространстве, .

В каждой стране, где когда-то начинала развиваться автомобильная промышленность, данный процесс был неразрывно связан с развитием спортивных и гоночных автомобилей. Исключением не стал и Советский Союз, где такие машины делали на протяжении всей истории страны. Вот лишь некоторые, наиболее интересных из тех, что появились в то время.

1. Гоночные ГАЗы

Первые советские гонки прошли в 1937 году на Житомирском шоссе под Киевом. Состязались участники на самодельных автомобилях, собранных на базе устаревших шасси ГАЗ-А со старыми V4 двигателями. Начало было положено, однако скоростной рекорд этих гонок не смог дотянуть даже до показателя, установленного во времена Российской Империи.

2. ЗИС-101А-Спорт

Данный автомобиль был сконструирован тремя инженерами Московского завода Имени Сталина в 1938 году на базе лучшего на тот момент советского автомобиля ЗИС-101. Правда, выбор для спортивного авто был все-таки не самым лучшим, ведь 101-ый весил 2.5 тонны. Впрочем, это не помешало автомобилю понравиться верхушке советского политбюро.

3. ГАЗ-СГ1

Существенно доработанная модель советского спортивного автомобиля получила название «Победа-Спорт» и была сделана на базе автомобиля ГАЗ. Автомобиль получился невероятно легким, всего 1.2 тонны. Разгонялась машина до 190 км/ч. Всего было создано пять таких автомобилей.

4. «Звезда»

Эта гоночная машина стала первым советским автомобилем, построенным специально для спортивных соревнований. Ездила она, кстати, на мотоциклетном двигателе, который разгонял ее до 139.6 км/ч. Добиться такого показателя удалось за счёт значительного сокращения массы.

5. Сокол-650

Данный автомобиль был сконструирован после войны, совместно с немецкими инженерами. Это был первый советский гоночный автомобиль класса «Формула-2». Над его созданием работали инженеры проекта Auto-Union. Их гоночные автомобили покоряли европейские треки еще до войны.

6. ГАЗ Торпедо

Автомобиль полностью оригинальной конструкции. Его каплевидный кузов был сделан из авиационных материалов. Благодаря этому вес машины составлял всего 1.1 тонны. Благодаря исключительной аэродинамике, авто показало скорость на треке в 191 км/ч.

7. ГАЗ-ТР

Этот турборактивный советский автомобиль был построен в 1954 году. Машина была оборудована двигателем от истребителя МиГ-17, мощностью 1 000 лошадиных сил. Максимальная скорость движения такого авто достигала 700 км/ч.

Бонус: ЗИС-112

Попытка «москвичей» создать собственную версию спортивного автомобиля. Как и в случае с предшественником, автомобиль получился слишком тяжелым, что мешало ему эффективно состязаться с собратьями по классу, несмотря на мощный двигатель. Впрочем, после основательной модернизации и замены двигателя на еще более мощный, автомобиль все-таки поставил рекорд скорости в 210 км/ч.

Как это не странно в России делали и делают спортивные автомобили, да, но конечно их мало кто видел да тем более и ездил на них. Еще в советское время их делали как крупные автогиганты, так и мелкие спортивные клубы и прочие энтузиасты-одиночки. Эти авто были своеобразными аналогами европейских “Alfa Romeo”, “Aston Martin”, “Porsche” и прочим. И так приступим к самому интересному.

Автомобиль Руссо-Балт С24/55 - пожалуй, первый отечественный серийный автомобиль, профессионально подготовленный к ралли. Вообще, по сути, этот автомобиль, существовавший в единственном экземпляре, был создан для одной единственной гонки - ралли "Монте-Карло" 1912 года. Инициатором строительства спорт-кара был Андрей Платонович Нагель, редактор-издатель Петербургского журнала "Автомобиль", и он же пилотировал его в ралли.
Сам шеф-редактор с 1910 года владел "мотором" С24/30 серии III, под номером 14. За рулем этого автомобиля летом 1910 г., на ралли Санкт-Петербург-Киев-Москва-Санкт-Петербург (3000 км), Нагель завоевал золотую медаль. Осенью того же года он совершил поездку по странам Европы, побывав в Берлине, Риме, Неаполе, пересек Альпы и поднялся на Везувий. Таким образом, Европа впервые увидела русский автомобиль. Затем последовал 1911 год - ралли Санкт-Петербург-Москва-Севастополь. Снова А. Нагель отмечен золотой медалью за выступление на той же машине "РБВЗ" N14. Словом, к концу 1911 года издатель имел славу одного из самых именитых гонщиков Российской Империи.
Типичная конструкция модели С24/30 - лонжеронная рама с зависимой рессорной подвеской задних колес, червячный рулевой механизм, конусное сцепление, механические тормоза, зажигание от магнето. Силовой агрегат - 4501 см. куб., нижнеклапанный распределительный механимз, несъемная головка блока цилиндров. Тормоза - барабанные сзади, спереди - никаких!
Но это Руссо-Балт С24/55 (в девичестве С24/30) серии III под номером 9, естественно, был "доведен до ума". Объем двигателя был увеличен до 4939 см.куб. еще в 1910 году для участия в Киевском пробеге, но тогда его создатель, главный конструктор РБВЗ Жульен Поттера, не добился значительных успехов (хотя, взял реванш на этом же автомобиле в верстовых гонках в Риге 7 июня 1911 года, показав максимальную скорость 120 км/ч при старте с ходу, и среднюю - 105 км/ч). Для той гонки степень сжатия подняли с 4,0 до 5,5 единиц, что позволило выжать 55 л.с. Удельная мощность - около 35 л.с. на тонну веса! Целых 11 лошадиных сил с литра объема! Это сейчас, когда тюнеры вытаскивают в десять раз больше смешно, а в 1911 году - огромное достижение!
К "Rallye-Automobile-Monaco" автомобиль готовился еще более основательно - крутящий момент на ось передавался через карданный вал, а не цепь, а поршни... о, эти поршни! Поршни, впервые в истории автомобилестроения были изготовлены из алюминия! Их получили с Рижского завода "Мотор", где инженер Теодор Калеп в середине 1911 года начал эксперименты по применению алюминиевых поршней в авиационных двигателях. Кроме того, был установлен новейший французский карбюратор "Зенит" (Zenith), шестерни с уменьшенным передаточным числом, благодаря чему планировалось развить скорость до 105 км/ч (у серийного С24/30 - 70 км/ч), мощные ацетиленовые фары "Фракония" с трехсекционным ацетиленовым генератором, электрическое освещение от динамо-машины и аккумуляторов. Кузов облегчили по максимуму - убрали даже ветровое стекло! Но установили дополнительный 50-литровый бак. Свечи двигателя были герметически закрыты колпачками, изобретенными лично А. Нагелем.
"Обувка" соответствовала автомобилю - лучшие шины фабрики "Проводник" - "Колумб"! Учитывая особенности погодных условий, на задние колеса одели цепи, для передних колес предусмотрели специальные лыжи (создатели считали что лыжи облегчат управляемость на заснеженной дороге). В систему охлаждения, вместо воды, залили чистый спирт.
Радиатор украшали латунные буквы Russo-Baltique на французском языке. На передней части кузова разместили эмблему Императорского Российского автомобильного общества, а спереди и сзади установили таблички, где красными буквами на белом фоне было написано: "Rallye-Automobile-Monaco". Впереди разместили бело-сине-красный российский флаг и красно-белый флаг Монако.
Старт стал не совсем удачным - мотор дал обратную вспышку (такие казусы случались часто до внедрения электростартеров.), и Вадим Михайлов сломал руку. Остаться в Петербурге Михайлов отказался наотрез, и отправился в путь лишь с одной действующей рукой - левой.
А. Нигель и В. Михайлов на автомобиле Руссо-Балт С24/55 III серии. 1910 г.
Условия гонки были нечеловеческими - бури, снежные заносы, двигаться, порой, приходилось буквально на ощупь. Фонари, даже такие мощные, как "Фракония", не справлялись. "Освещали только белое пятно" - со слов самого Нагеля. Михайлов не раз выступал проводником, бредя по снегу с фонарем в руке. За ним брел автомобиль. На разных участках журналист то тащился со скоростью черепахи, то гнал по максимуму - все 105 км/ч! На территории Франции автомобиль въехал в полосу тумана, густого, как вата. Но и это препятствие было с честью преодолено.
Но следующее едва не заставило поставить крест на гонках. Обледенелые подъемы и спуски Бельфора машина с малым передаточным числом в заднем мосту не брала. Цепи износились и порвались и от них не было никакого толку. Выручила вылазка в ближайшую деревню. Но продать им цепи никто не смог - их не было. Наконец, кто-то посоветовал обратиться к местному виноделу. Он, мол, возит вино на продажу в бочках и обвязывает их цепями, когда везет на телеге. Винодел долго упрямился, но цепи продал. Они очень выручили на обледенелых подъемах. (Согласно другой легенде А. Нагель обул колеса в кожаные ремни с гвоздями, изобретя первые шипованные шины).
И вот, наконец, спустя 195 часов 23 минуты со старта, миновав 3257 километров со средней скоростью 16,7 км/ч, израсходовав около 600 л бензина (18л/100 км), проделав весь путь без единой поломки и привезя с собой в шинах "перербургский" воздух, Руссо-Балт финишировал в Монте-Карло. Первым! Второй участник финишировал лишь спустя 6 часов. Всего из 83 стартовавших финишировало 59 экипажей.
Начался подсчет очков - дело, как и в любом ралли, далеко не самое простое. А. Нагель получил 1-й приз маршрутов (как он и расчитывл!), 1-й приз выносливости и 9-й приз по общей классификации (поскольку комиссией учитывалось число комфортабельных мест на автомобиле и удобства, количество перевозимого багажа, элегантность, чистота и т.п. - бред!). Награду по общей классификации вообще едва ли можно считать присужденной правильно, так как оргкомитет ралли, определяя нормы и время пробега, не принял в расчет трудности зимнего пути в России, дороги которой заметно уступают дорогам Западной Европы.
После объявления результатов, награждений, банкета и официального закрытия ралли в Монако А. Нагель и В. Михайлов прокатились на "Руссо-Балте" еще около 1000 верст по югу Франции и Италии. А в Лионе они запаковали машину в ящик и отправились по железной дороге в Санкт-Петербург.
Гоночный Руссо-Балт С24/55 III серии. 1913 г.
Более высокую награду получил А. Нагель в России. По докладу царю Николаю II вице-президента ИРАО флигель-адъютанта В. Свечина, Андрей Платонович с "высоты Престола" был награжден орденом Святой Анны III степени. Это была первая государственная награда, полученная за спортивные успехи в автомотоспорте! Со своей стороны ИРАО, желая отметить одержанную А. Нагелем победу, поднесло ему почетный подарок и устроило 23 февраля 1912 года товарищеский обед.
РБВЗ так же получил свое - продажи автомобилей резко подскочили! Два Руссо-Балта (ландоле моделей "С24-40" (N270, ХIII серии) и "К 12-20" (N 217, Х серии), были приобретены даже имперским гаражом! Сработал принцип, озвученный несколько позже Генри Фордом: в воскресенье побеждай, в понедельник продавай.
На этом победы Андрея Нагеля не заканчиваются! В 1912 г. неутомимый журналист на своем "Руссо-Балте" занял второе место на международном ралли "Сан-Себастьян" и получил специальный приз за выносливость. В августе 1913 г. Нагель совершил на автомобиле N 14 с кузовом "гран туризме" пробег длиной 7 тыс. км по дорогам Центральной и Южной России, а в декабре отправился в путешествие по странам Южной Европы и Северной Африки. К началу 1914 г., то есть за неполных четыре года безжалостной эксплуатации, его "Руссо-Балт" покрыл 80 тыс. км без серьезного ремонта! Далеко не каждый современный автомобилист ухитряется делать в год в среднем по 20 тыс. км.
История уникального экземпляра N 9 не заканчивается тем более! 14 мая 1913 года около двух часов дня в Санкт-Петербурге на Волховском шоссе состоялись гонки автомобилей на дистанцию в одну версту с ходу. Учет времени прохода дистанции велся при помощи прибора, называемого телехроном, изобретенного инженером и страстным автомобилистом П.Б. Постниковым. Запись на финише вел доктор Всеволожской, член Санкт-Петербургского автомобиль-клуба. Учет победителей проводился по семи категориям.
Среди "Бенцев", "Мерседесов", "Опелей" и других автомобилей-участников выделялся зеленый автомобиль с обтекаемым кузовом. Да! Это был Руссо-Балт-С24-55 III серии (экземпляр N 9) - то самый, принесший победу А. Нагелю в 1912 году в "Rallye-Automobile-Monaco"! Пилотировал его на сей раз 24-летний фирменный гонщик РБВЗ - Иван Иванович Иванов.
Поменялся не только пилот, но и сам болид. Такие излишества, как ацетиленовые фонари, дополнительные аккумуляторы, генераторы и топливные баки на верстовых гонках были попросту не нужны, и от них избавились. Как и от многих кузовных деталей - бамперов, крыльев, брезентового складного верха. В результате вес автомобиля сократился почти вдвое! Сам кузов получил характерную обтекаемую форму, за что (естественно, и за цвет!) и получил прозвище "Русский огурец". К сожалению конструктора в то время еще не знали о вихревых воздушных возмущениях, возникающих от спиц вращающихся колес, иначе, вполне возможно, результат И.И. Иванова оказался бы выше.
А так - второе место. Наилучший результат показал г-н Хернер на "Бенце", установив последний в истории Царской России рекорд скорости - 189,5 версты в час (около 201 км/ч), преодолев версту с ходу за 19 секунд (для сравнения - Lambotghini Diablo SV преодолевает первый километр за 25 секунд). Однако жюри, принимая во внимание исключительные качества его автомобиля, выделило г-на Хернера вне конкурса.
Таким образом победителем был признан г-н Донье на "Мерседесе", развив скорость в 134 версты в час и преодолев версту за 26,8 секунды. Приз, как выигранный три раза подряд, перешел в собственность Донье. Второе место было присуждено И.И. Иванову на "Русском огурце".
26 мая 1913 года состоялись первые в России кольцевые гонки. Впрочем, то "кольцо" весьма далеко от этого понятия сегодня. Маршрут проходил через Волховское шоссе, Александровну, Красное Село и Литовское шоссе, образуя "круг" длиной 37 верст. По регламенту предлагалось пройти это кольцо 7 раз, таким образом общее расстояние составило 230 верст или 276 километров.
Заявки на участие подал 21 экипаж, в числе которых были такие именитые гонщики тех лет, как г-н Слупский на наиболее мощной из машин-участниц "Эксцельсиоре"; г-н Суворин на автомобиле BENZ; г-н Рене Нотомб на красивейшем автомобиле "Металлуржик", называемом "Красным демоном", и, разумеется, заводской пилот РБВЗ г-н Иванов на "Огурце".
К сожалению, для погоды, в отличие от любителей автомотоспорта, этот день не значил ровным счетом ничего, и в самом начале гонки прошел проливной дождь и разыгрался сильный ветер, почти сносивший авто с дороги. В результате из 19 стартовавших экипажей до финиша добралось меньше половины - всего 9. К чести РБВЗ, экземпляр N9 был в их числе, заняв второе место, и отстав от призера - Г.М. Суворин на "Бенце" - всего на 2 минуты и 6 секунд.
Да, пусть Руссо-Балт и не так часто занимал первые места, но значимость этого автомобиля сложно переоценить как для завода, так и для отечественного автомотоспорта. Автомобили РБВЗ получили широкое признание не только у гражданских покупателей - пошли и военные, и государственные заказы, а инженера и конструктора завода имели столь высокую репутацию, что разработку первого отечественного гидроплана доверили именно Руссо-Балтийскому Вагонному.
Кроме того, экземпляр N9 стал первым отечественным спорт-каром, профессионально подготовленным для соревнований заводом-изготовителем. Путь первых, как известно, нелегок, но по их следам идут другиею
К сожалению, в темные годы революции и Гражданской войны автомобиль бесследно исчез, а то, что сейчас стоит в Рижском музее - не более чем копия, и то - не совсем точная.

На IV Международной автомобильной выставке 1913 года в Петербурге дебютировала небольшая спортивная машина. Её двухместный кузов напоминал сигару, за что она сразу получила прозвище «Гавана». Автомобиль имел «двойное гражданство». Шасси и мотор – французской фирмы «Ля Бюир», а корпус по частному заказу изготовила Московская экипажно-автомобильная фабрика П.Ильина. небольшая фирма была российским дилером «Ля Бюир» и нередко строила для этих машин эксклюзивные кузова. К автогонкам «Гавана» не имела никакого отношения. Это был автомобиль для скоростных загородных прогулок и дефилирования по городским улицам.
К сожалению, фотографий этого автомобиля не осталось, поэтому приходится довольствоваться изображениями 4-дверных версий.

Спортивная модификация модели НАТИ-2 собранная конструктором К. Шараповым. Особенности конструкции - воздушное охлаждение двигателя, независимая подвеска задних колес. Цилиндров - 4, рабочий объем двигателя-1211 куб. см., мощность - 22 л. с. при 2800 об/ мин, число передач - 3, масса в снаряженном состоянии - 730 кг, скорость-75 километров в час.
____________________________________________________________________________________

Все производство спортивных автомобилей сводилась к единичным образцам спортсменов-любителей, собранных в кустарных условиях буквально на коленке. Вся работа по подготовке автомобилей к соревнованиям сводилась к изготовлению обтекаемого кузова без крыльев на базе ГАЗ-А или ГАЗ-М1, умеренная форсировка двигателя, иногда - установка коротких выхлопных труб и нескольких карбюраторов.
Таким путем пошел и 57-летний ленинградский водитель Ленсовета Антон Гирель. В качестве донора он выбрал "народный" автомобиль тех лет - ГАЗ-А, серийно выпускавшийся с 1932 по 1936 год. Он удлинил базу автомобиля на 300 мм и изготовил обтекаемый кузов без выступающих частей (крыльев, фар и т.д.), уменьшив массу автомобиля до 950 кг. На хвосте автомобиля красовался киль, наподобие того, что были на рекордных "синих птицах" Малькольма Кэмпбелла, чуть ли не ежедневно ставивших новые рекорды скорости.
Двигатель ГАЗ-А, как безнадежно устаревший и не имеющих практически никаких перспектив для увеличения мощности, А. Гирель отмел сразу, установив на свой автомобиль четырехцилиндровый рядный силовой агрегат ГАЗ-М1, бывший, кстати, копией двигателя Ford-BB, тоже не первой свежести. Оставив объем двигателя неизменным (3282 см. куб.), конструктор увеличил степень сжатия до 5,5 единиц, установил два карбюратора и прямоточную выхлопную систему - четыре короткие выхлопные трубы, повысив мощность двигателя до 55 л.с. при 2800 об./мин. Цифра смешная, если учесть что в Европе давно существовали аппараты мощностью более 100 л.с. Но для кустарно собранного мотора - отличный показатель! Правда, горько становится, если вспомнить что такой же мощностью обладал двигатель Руссо-Балта С24/55, победившего в ралли Монако в 1912 году.
На ходовых испытаниях в июле 1937 года ГАЗ-А-Спорт с трехступенчатой коробкой передач и уменьшенным передаточным числом показал скорость в 127,6 км/ч. Напомню, что последний рекорд скорости в царской России составлял примерно 142,5 км/ч.
И вот, 30-го сентября 1937 года на Житомирском шоссе под Киевом сошлись четыре (!) отечественных суперкара: ГАЗ-А Гиреля, ГАЗ-ЦАКС Цыпулина, ГАЗ-А Жарова и ГАЗ-А Клещева. Речи героев-летчиков, "ура" и так далее, и вот - начались гонки, в результате которых, кстати, родились рекордные заезды СССР на километр с ходу. ГАЗ-А-Спорт Гиреля показал скорость в 129 км/ч, не достав до рекорда 24-летней давности более 10 км/ч. Но старые рекорды в те времена не считались. Другая страна - другой спорт, и за А.И. Гирелем был официально зарегистрирован всесоюзный рекорд скорости.
____________________________________________________________________________________

Выбор донора не был оригинальным - все тот же ГАЗ-А, модель 1932 года. Но шасси подверглось основательной переработке. Рама в задней части была заметно выгнута вверх для уменьшения общей высоты кузова. Задняя подвеска осталась без изменений - на поперечной полуэллиптической рессоре, но передняя - ужа на четырех продольных четверть-эллиптических рессорах. Плюс - гидравлические амортизаторы ГАЗ-М1 на всех четырех колесах. В связи с изменением высоты кузова рулевая колонка получила больший наклон, нежели на серийном ГАЗ-А. Открытый двухместный обтекаемый кузов, выполненный из стальных листов на деревянном каркасе, был более эргономичным и эстетичным, нежели кузов ГАЗа Гиреля. Ципулин не понаслышке был знаком с работой А.О. Никитина, и днище автомобиля получило обтекаемый поддон. Бензобак расположился за сидением водителя.
Рядный четырехцилинровый силовой агрегат объемом 3285 см. куб. был позаимствован у ГАЗ-М1, но с экспериментальной алюминиевой головой блока цилиндров и увеличенной до 6,0 степенью сжатия. Дореволюционные рекорды, наконец, сдались - мощность этого мотора составляла уже 60 л.с. при 3100 об./мин. С редуктором заднего моста с передаточным числом 2,9, трехступенчатой коробкой передач все от того же ГАЗ-М1, расчетная скорость ГАЗ-ЦАКС составляла 135 км/ч.
Габариты автомобиля Ципулина несколько отличались от ГАЗа Гиреля: длина - 4200 мм, ширина - 1670 мм, высота - 1200 мм; база 2930 мм; размер шин - 28X4,75", вес - на 50 кг меньше - 900 кг. Для перегонов машину к местам проведения соревнований были предусмотрены съемные фары.
Поскольку Владимир Иванович строил автомобиль под эгидой Московского Центрального Автомобильного Клуба Спорта, то болид получил название ГАЗ-ЦАКС (иногда в печати можно встретить ГАЗ-ЦАМК или ГАЗ-ЦАМКС). Управлял болидом известный в те годы испытатель танков Виктор Кульчицкий. Он слыл человеком отважным, но наилучший результат, который ему удалось достичь на ГАЗ-ЦАКС - 131,1 км/ч. Дальше мотор почему-то работал с перебоями. 30ого сентября 1937 года на Житомирском шоссе ЦАКС пропусти вперед даже автомобили Жарова и Клещева, а уж они-то вообще были собраны из списанных жестянок с пробегом под три сотни тысяч километров. Возможно В. Ципулину и удалось бы довести свое творение до ума, но в том же 1937 году его арестовали, а в 1940 году выдающегося конструктора не стало.
ГАЗ-ЦАКС намного пережил своего создателя. Что удивительно - автомобиль пережил даже войну, и в 1940-1950х годах его неоднократно видели на улицах Москвы. Дальнейшая его судьба неизвестна.

______________________________________________________________________________________

Один из самых серьезных спорткаров, созданных в СССР. По темпераменту он соперничал с дорожными “Bentley” и “Mercedes” тех времен. Элегантный двухместный автомобиль спроектировала группа молодых конструкторов ЗИСа во главе с А.Пухалиным. Дизайн разрабатывал художник Ростков. ЗИС-Спорт делали специально к юбилею комсомола. В Дом Союзов, где проходило торжество, машину буквально на руках внесли в зал перед открытием.
Выбирать шасси долго не пришлось - решено было использовать последнюю модификацию самого современного автомобиля - ЗИС-101, серийно выпускавшегося с 1936 года. Все бы ничего, но "сто первый" - лимузин! Огромный - в длину почти 6 м, в ширину - почти 2м, весом в 2,5 тонны лимузин! Сделать родстер из такого автомобиля мог только сумасшедший. Или комсомолец.
Закипела работа. Пухалин создал общую компоновку, переработал подвески ЗИС-101: обе, в частности, получили стабилизаторы поперечной устойчивости, появился вакуумный усилитель тормозов. Задний мост с гипоидной передачей (кстати, первой в СССР) проектировал Кременецкий, а двигателем занялся Пульманов. Он заметно форсировал мотор 101-го, увеличив число оборотов, степень сжатия, изменив фазы газораспределения. Рядный восьмицилиндровый (!) двигатель объемом 5766 см. куб. был увеличен до объема 6060 см. куб., получил головку блока, поршни, шатуны из алюминиевого сплава, иные коленчатый и распредвал, впускной коллектор, два карбюратора МКЗ-Л2 без воздушного фильтра. Мощность возросла в полтора раза - с 90 до 141 л.с. при 3300 об./мин. В переработанной коробке передач появились конические синхронизаторы и ускоряющая передача. Коробка передач - стандартная от ЗИС-101А.
Подход к дизайну автомобиля принципиально отличался от всего, что было ранее. Изготовить двухместный обтекаемый кузов на основе кузова ЗИС-101 энтузиастам даже не пришло в голову. Это было слишком просто! Так к работе подключили кузовщика Валентина Росткова. На счастье, он оказался неплохим дизайнером, и, вдобавок, отлично рисовал акварелью. Так на стол "техсовета" легли эскизы автомобиля, из которых был отобран лучший.
Поскольку силовая установка была весьма длинной и очень тяжелой, чтобы улучшить баланс по осям и загрузить ведущие колеса, двухместный кокпит сместили далеко назад. Кроме того ЗИС-101А-Спорт получил съемный тент, воздухозаборник на крышке капота и головную оптику, вделанную в обтекатели передних крыльев. База автомобиля была огромной ля двухместного купе - 3750 мм, длина - 5750мм.
Но это на бумаге, а на деле.... Воплотить идею в металле возможным не представлялось. Сделать литейные модели, штампы для оковок, оснастку, деревянный болван для кузова - для энтузиастов-одиночек такая задача была практически не выполнимой. "Вытащить" с 90-сильного мотора еще 51 и то проще.
Начальство отнеслось к просьбе о помощи, по меньшей мере, прохладно. Качество ЗИС-101, к которому предъявлялись повышенные требования, оставляло желать лучшего. Государственная комиссия во главе с Е.А. Чудаковым, бывавшим в то время начальником кафедры колесных машин ВАММ РККА, где работал небезызвестный Никитин А.О., выявила ряд недостатков (в частности - необходимое снижение веса автомобиля ЗИС-101 на 600-700 кг), дала необходимые рекомендации. Но дать рекомендации - это одно, а выполнить - другое. Тем более, когда каждое утро в цехах не досчитывалось арестованных ночью сотрудников. Компании Пухалина повезло, что об их работе немногие знали, иначе одним совсем не прекрасным утром могли недосчитаться и их.
ЗИС-101А-Спорт. 1939 г.
Помог, как это часто случалось в советские времена, очередной громкий юбилей - двадцатилетие Комсомола. В длинный список подарков завода Матери-Родине, наряду со сверхплановыми автомобилями, стараниями Кременецкого, вошел и ЗИС-101А-Спорт. 17 октября 1938 года "Комсомольская правда" опубликовала заметку "Спортивный лимузин" с одним из эскизов Росткова. Страна о подарке узнала, о подарке заговорили, отступать было поздно. Как, все-таки, превратно бывает судьба! Еще вчера за работу над спортивным автомобилей ребят расстреляли бы, как вредителей, а сегодня - расстреляли бы, если бы автомобиль не был готов к сроку. Отступать было некуда, и 11 декабря 1938 года Лихечев издал приказ N11, где было подробно расписано кто, что и когда должен изготовить для спортивного лимузина.
Отработка конструкции спортивного автомобиля, впервые в истории СССР, контролировалась едва ли не на самом высоком уровне. Ведь от ЗИС-101А-Спорт зависело очень многое, и все это прекрасно понимали. Машину еще без кузова обкатывали по территории завода, устраняли недоделки, "детские болезни" конструкции. Наконец состоялся первый выезд на полностью собранном, окрашенном, отполированном автомобиле. За рулем сидел Пульманов, рядом - Пухалин. Кременецкий смотрел как выглядит их творение со стороны. Молодые комсомольцы еще не знали, что это их не только первый, но и последний автомобиль...
И вот, состоялась презентация автомобиля высшему руководству страны. Кусок стены Дома Союзов, где был намечен показ, за ночь разобрали, на руках внесли в фойе двухтонный автомобиль, и еще до рассвета привели фасад в порядок. Умели работать, когда надо! Операцией руководил лично директор ЗИС Иван Алексеевич Лихачев. Утром ни один из делегатов и гостей московской партконференции не прошел мимо автомобиля, не обратив на него внимание. Но главное: сам Сталин, а за ним и другие члены политбюро не только осмотрели, но и одобрили необычную машину.
Но молодых конструкторов в первую очередь волновали ходовые испытания. Пока удавалось развить только 168 км/ч, но в режиме испытаний, а не на официальных соревнованиях, поэтому результат не был засчитан. В 1940 году ЗИС-101А-Спорт на 43-м километре Минского шоссе разогнали до 162,4 км/ч, в том же 1940 году открытый ЗИС-102 показал результат 153 км/ч. Впрочем, проектные 180 км/ч были вполне реальны.
Перспективы у автомобиля были огромные, но в Лихачев 1939 г. назначен Народным Комиссаром среднего машиностроения (хотя в 1940 г. был снят Сталиным с этой должности и вновь стал директором завода, но началась Великая Отечественная), а новому директору ЗИС-101А-Спорт не был нужен. Конструкторов-энтузиастов жизнь тоже развела: Кременецкий остался на заводе, но занимался оснасткой для механической обработки, Пульманов ушел в очную аспирантуру автомеханического института, а Пухалин - в ракетную промышленность. Лишь Ростков продолжал работы с автомобилями: долго трудился на ЗИСе (позже ЗИЛ), затем в НАМИ, участвовал в создании многих уже послевоенных ЗИСов и ЗИЛов, в том числе спортивных.
Опыт, накопленный при создании самого серьезного отечественного довоенного спорт-кара, способного соперничать с дорожными "Bentley" и "Mercedes" тех времен, стране почти не пригодился. Лишь на часть послевоенных ЗИС-101А устанавливали алюминиевые головки блока, подняв мощность до 110 л. с. Дизайнерские находки В. Росткова тоже не пригодились - ЗИС-110 приказали срисовать с американских образцов.
Судьба самого ЗИС-101А-Спорт неизвестна. Согласно одним источниками он сгнил на заводских задворках, но другие... другие утверждают что темно-зеленый родстер кто-то где-то видел в 1960х годах. Впрочем, первое утверждение более реально - такова была судьба большинства отечественных прототипов.
____________________________________________________________________________________

Горьковский Автомобильный Завод тоже предпринимал попытки создания скоростного автомобиля, но без Е. Агитова дело не шло, пока в 1950 году с Горьковского авиазавода N21 на ГАЗ не был переведен главный конструктор авиазавода, ведущий специалист по гидродинамике корпусов плавающих автомобилей, проектированию водяных и воздушных винтов, аэродинамике кузовов скоростных автомобилей, сорока трех летний Алексей Андреевич Смолин. На его счету уже были такие разработки, как: двухместные аэросани (1934 г.), самолет КСМ-1 с двигателем ГАЗ-М (1935 г.), шестиместный глиссер (1937 г.), самолет с шестицилиндровым автомобильным двигателем ГАЗ-Авиа (1938 г.), аэросани ГАЗ-98 и ГАЗ-98К (1939-1940), вездеход-амфибия с двигателем ГАЗ-Авиа (1943 г.). Человек, как мы видим, деятельный и талантливый.
И за дело он взялся основательно. Стандартный кузов М20 претерпел значительные изменения: крыша снизилась на 160мм, спереди и сзади появились обтекатели, но не из стали, как на довоенных ГАЗ-А-Аэро и ГАЗ-ГЛ1, а из легкого дюраля. Колеса получили щитки, а хвост, в лучших традициях Никитина, превратился в длинный вытянутый конус. Кроме того, появились дополнительные "ноздри" на крышке капота - для охлаждения двигателя. Днище было закрыто гладким поддоном.
А охлаждать было что. Объем серийного нижнеклапанного "Победовского" мотора увеличили до 2487 см. куб., степень сжатия повысилась до 7,0 единиц, появились два карбюратора К-22А. В результате этих изменений мощность мотора увеличилась до 75 л.с. при 4100 об./мин. Трансмиссия и ходовая часть значительных изменений не получили, разве что карданный вал теперь состоял из двух частей, с промежуточной опорой.
При своих габаритах (длина - 5680 мм, ширина - 1695 мм, высота - 1480мм, колесная база - 2700 мм) автомобиль весил не так уж и много - 1200 кг. Конечно, такой массой Победа-Спорт (по чертежам ГАЗ-СГ1) была обязана авиационному материалу - дюралю. Кстати, СГ1 - первый советский спортивный автомобиль, сделанный не в единичном экземпляре. Всего было построено пять таких автомобилей.
"Победа-Спорт" (ГАЗ-СГ1) с открытым кузовом. 1955 год.
В спортивном сезоне 1950 года один из ГАЗ-СГ1 (N11) выступал в составе Горьковского спортивного клуба Торпедо. Два других "болида" Торпедовцев (N20 и N27) так же выделались среди техники других участников - на низ были снижены крыши, устранены задние окна и двери. Но, все же, они оставались самоделками, собранными далеко не в идеальных условиях.
Лучшим из сорока трех экипажей оказался испытатель ГАЗа Михаил Метелев (Торпедо-ГАЗ) на "Победе-Спорт" N 11. Он установил установлены новые всесоюзные рекорды скорости на дистанциях 50, 100 и 300 км, соответственно 159,929 км/час, 161,211 км/час и 145,858 км/час.
Но на этом работа не закончилась! Смолин все проекты доводил до конца, до совершенного, идеального, с его точки зрения, состояния.
В 1951 году три автомобиля были оснащены роторными нагнетателями "Рутц", два карбюратора заменили одним, но двухкамерным - К-22. Таким образом максимальная мощность увеличилась до 105 л.с, а скорость - до 190 км/ч!
Еще один автомобиль, в этом же 1951 году, был оснащен экспериментальным четырёхцилиндровым 2,5-литровым двигателем НАМИ с алюминиевой головкой цилиндров, рассчитанной на степень сжатия 9,5, верхними впускными и нижними выпускными клапанами, двумя серийными карбюраторами, установленными на впускном коллекторе (конструкции НАМИ). Мощность такого двигателя составляла уже 94 л.с. при 4000 об./мин., но максимальная скорость увеличилась всего на 2 км/м - до 164 км/ч.
В это же году А.А. Смолин начал работу над более перспективным автомобилем СГ2, так что можно предположить, что установка различных двигателей - всего лишь один из шагов отработки конструкции нового автомобиля, уже не привязанного к серийному шасси.
В 1952 году единственная оставшаяся с "родным" мотором Победа-Спорт была оснащена экспериментальной головкой блока с двумя свечами на цилиндр. Степень сжатия была повышена до 7,4, но прироста мощности не последовало. А в 1955 появился открытый вариант СГ1 с двигателем ГАЗ-21.
В общей сложности на машинах "Победа-Спорт" выиграны три чемпионата СССР (1950, 1955 и 1956 гг.). Это был первый, по-настоящему удачный отечественный спортивный автомобиль. Впрочем, неудивительно - ведь его конструировал авиаинженер. Помимо этого, опыт, полученный при создании ГАЗ-СГ1, не пропал даром, а пригодился Смолину при создании уже в 1951 году автомобиля ГАЗ-Торпедо (СГ2), и, позднее - СГ3 (с реактивным двигателем МИГ-17) и СГ4.
____________________________________________________________________________________

Опыт создания спортивных автомобилей постепенно накапливался. Конечно, процесс этот проходил не так гладко как хотелось бы - многие конструктора довоенных спорткаров или были репрессированы (В. Ципулин), или перепрофилировались на проектирование военной техники (А. Никитин, А. Пухалин). Специалистов не хватало катастрофически. И, все же, на флагманах отечественного автопрома уже были люди, участвовавшие в разработках подобного рода: В. Ростков на ЗИСе и А. Смолин на ГАЗе.

Создавая новый автомобиль, авиаинженер уже не опирался на несущий каркас М20 - он создан новый кузов с чистого листа. Используя все те же авиационные материалы: дюраль и алюминий, А. Смолин построил каплевидный обтекаемый кузов длиной 6300 мм, шириной 2070 мм, высотой 1200 мм, получившийся значительно легче прежнего - 1100 кг.

Работая параллельно над модернизацией ГАЗ-СГ1, конструктор имел возможность испытать различные силовые агрегата на старом шасси, перед установкой на ГАЗ-Торпедо. После серии испытаний выбор пал на "Победовский" мотор с увеличенным до 2487 см. куб. объемом и нагнетателем "Рутс", использовавшийся во второй модификации СГ1. Его характеристики остались без изменений - 105 л.с. при 4000 об./мин. Помимо двигателя, на СГ2 были применены еще некоторые решения, отработанный на "Победе-Спорт", в частности трехступенчатая коробка передач без синхронизаторов и карданный вал из двух частей с промежуточной опорой.

Но по своим характеристикам "ГАЗ-Торпедо" уступал созданному в том же году ЗИС-112: полоток скорости - 191 км/ч. Хотя управляемость СГ2 была несравненно лучше. Кстати, "ГАЗ-Торпедо" - один из немногих спортивных автомобилей тех лет, почти сохранившихся до наших дней. Сейчас музей ГАЗ занят восстановлением.
___________________________________________________________________________________

Централизованная экономика предполагает отсутствие конкуренции вообще и между производителями автомобилей, в частности. Однако теории Марксизма-Ленинизма - это одно, а практика - совсем другое. А в спорте - тем более. Завод имени самого И. В. Сталина просто не мог не ответить на появление ГАЗа-СГ1 (Победы-Спорт) своим спорткаром. Так в 1951 году появился ЗИС-112.
Благо, на заводе еще был человек, обладающий опытом создания спортивных автомобилей на шасси лимузинов, один из тех, кто построил ЗИС-101-Спорт в 1939 году - Валентин Ростков. Именно он разработал дизайн и общую компоновку нового спорткара на шасси ЗИС-110.
Дизайн автомобиля действительно был авангардным - в духе лучших традиций дрим-каров ("dream-car" - так в середине ХХ века называли концепт-кары): огромный, почти шестиметровый трехместный с круглой решеткой радиатора и единственной фарой. На заводе автомобиль величали "циклоп" или "одноглазка". Кстати, именно на ЗИС-112 и появилось впервые сочетание белого и синего цвета впоследствии ставшими традиционным для заводской команды.
Изначально на автомобиль установили серийный 140-сильный двигатель ЗИС-110. Но для спорт-кара массой почти две с половиной тонны (2450 кг) он был, мягко говоря, слабоват, и в том же году на ЗИС-112 был установлен экспериментальный двигатель, разработанный Василием Федоровичем Родионовым. Новый восьмицилиндровый мотор объемом 6005 см. куб. с верхними впускными и нижними выпускными клапанами, что позволяло сохранить старую головку блока цилиндров, но с увеличенными диаметрами впускных клапанов, с двумя карбюраторами МКЗ-ЛЗ, развивал мощность в 182 л.с. при 3500 об./мин. Кроме того были предусмотрены: масляный радиатор, два масляных насоса, ручное управление опережением зажигания. Максимальная скорость составляла... 204 км/ч!
Однако оставался и ряд нерешенных проблем. В первую очередь - двигатель. Как и на ЗИС-101-Спорт, восьмицилиндровый агрегат ЗИС-112 был... рядный! А потому чудовищно длинный. Развесовка автомобиля была далека от идеальной, спорт-кар получился, как говорят конструктора, "головастиком" - то есть с очень тяжелой передней частью, что способствовало срыву в занос.
ЗИС-112 выходил на старт линейных гонок на Минском шоссе, но совсем скоро гонщикам и конструкторам стало ясно: эта машина даже для таких соревнований не подходит.
В 1954 году база автомобиля была уменьшена на 600мм (с 3760 до 3160 мм), и общая длина уменьшилась с 5920 до 5320 мм. Изменения коснулись и силового агрегата: степень сжатия повысилась с 7,1 до 8,7 единиц, появились еще два карбюратора, благодаря чему удалось снять уже 192 л.с. при 3800 об./мин. Максимальная скорость возросла до 210 км/ч - беспрецедентный показатель для отечественного спортивного автомобиля! Последней проблемой стал обтекаемый колпак - тепловая напряженность двигателя была такова, что в кабине нечем было дышать!
Сезон 1955 года показал полную несостоятельность и этой версии. Чемпионаты СССР начали проводить на кольцевой трассе в Минске. Кольцо, правда, было весьма своеобразным: два шоссе соединили поперечными дорогами, создав круг длиной 42 км - едва ли не самый длинный "автодром" в мире! Тем не менее здесь требовались более маневренные машины, нежели на трассах линейных гонок, а с маневренностью у ЗИС-112 по-прежнему были проблемы. Пришло время других соревнований и других автомобилей, и Советский dream-car закончил свою жизнь на заводских задворках.

______________________________________________________________________________________

В конце 1940х годов отечественная промышленность развивалась семимильными шагами. Оно и не удивительно - партия не дремала. Далеко не последнее место отводилось автомобильной промышленности вообще и автоспорту в частности. ГАЗ занял прочную позицию на треках страны, на пятки горьковчанам наступали москвичи с ЗИСа.
Но... в семье не без урода, и таким уродом в то время был бывший завод КИМ, недавно переименованный в МЗМА (Московский Завод Малолитражных Автомобилей, позже - АЗЛК, ныне - АО "Москвич"). На спортивных состязаниях МЗМА значительных результатов к концу первой половины века не добился. Пора было взять реванш.
Стоит заметить, что МЗМА в те года обладал весьма хилой технической базой. Кузов КИМ-10-50, например, штамповался на формах, произведенных в США, а Москвич-400, по сути, даже не являлся копией довоенного Опеля-Кадета, он был им! Штампы деталей кузова были вывезены из Германии в качестве трофеев! И нет ничего удивительного, что к концу 1940х годов внешность Москвича-400 оказалась безнадежно устаревшей. Положение надо было спасать, и в 1949 году появилась опытная партия автомобилей Москвич-403Э-424Э (считается, что их было построено всего шесть штук, но цифра требует уточнения). Сказывалось отсутствие конструкторского опыта - силовой каркас и шасси остались без изменений, главное отличие заключалось в новых навесных панелях кузова, коробке передач с рычагом переключения на рулевой колонке и горизонтальном расположении запасного колеса. Проще говоря, изменился фантик - конфета осталась той же. Для внедрения нового кузова (424) требовались новые штампы, которые МЗМА самостоятельно изготовить не мог, валюта на их приобретение за границей так же не была выделена, и новый кузов в серию не пошел.
Однако, как это часто бывает, то, что не нашло применения в гражданском автомобилестроении, нашло место в автоспорте, и в 1950 году Москвич-403Э-424Э отправился на первый чемпионат СССР по автогонкам. Вместо устаревшего мотора Москвич-401 автомобиль был оснащен экспериментальным рядным четырехцилиндровым двигателем Москвич-403Э, с алюминиевой головкой блока цилиндров, расположенными вверху впускными клапанами. Силовой агрегат объемом 1074 см. куб. выдавал 33 л.с. при 3900 об./мин. Таких показателей хватало чтобы разогнать автомобиль весом 880 кг до 110 км/ч. Но не больше. Нет ничего удивительного, что успехов в 1950 году Москвич-403Э-424Э не добился. Но на этом история не заканчивается.
Уже в 1951 году Москвич-403Э-424Э предстал в новой реинкарнцаии - двухместное купе (были переделаны два автомобиля из шести). Изменения претерпел и силовой агрегат - теперь это был форсированный рядный четырех цилиндровый двигатель от модели "400" с увеличенным до 1190 см. куб. рабочим объемом и увеличенной до 6,5 степенью сжатия. Помимо этого двигатель был оснащен алюминиевой головкой блока цилиндров, алюминиевым впускным коллектором и распредвалами с более широкими фазами. Его мощность составляла 35 л.с. при 4200 об./мин. Показатель смехотворный для спортивного автомобиля, но, учитывая что масса купе уменьшилась на 30 кг (до 850 кг), максимальная скорость возросла до 123 км/ч, и этого хватило, чтобы первенстве страны 1951 года А. В. Ипатенко на Москвиче-403Э-424Э-купе занял второе место.
Но и на этой ноте история не кончается! Дух соперничества уже прочно засел в сердцах конструкторов МЗМА, и в 1954 году на базе одного из купе был построен родстер с низким кузовом, получивший название Москвич-404-Спорт,выгодно отличавшийся от своих предшественников. В первую очередь, благодаря меньшей площади лобового сопротивления, значительно улучшилась аэродинамика автомобиля. Помимо этого, на Москвич-404-Спорт был установлен тогда еще опытный верхнеклапанный двигатель "404" с полусферической камерой сгорания. При объеме в 1074 см. куб., степенью сжатия 9,2, мотор выдавал 58 л.с. при 4750 об./мин, а максимальная скорость составляла 147 км/ч. Показатели не Бог весть какие, но этого хватило, чтобы выиграть чемпионат СССР, причем не один раз, а три раза подряд - с 1957 по 1959 годы!
Справедливости ради стоит заметить, что в чемпионате 1959 года Москчив-404-Спорт выступал уже с новым двигателем - модели "407", объемом 1358 см. куб., степенью сжатия 9,0, и мощностью 70 л.с. при 4600 об./мин. Скорость возросла до уже вполне серьезных 156 км/ч
Дальнейшая судьба автомобиля неизвестно, а единственный доживший до наших дней Москвич-403Э-424Э экспонируется в Рижском музее.
Но по своим характеристикам "ГАЗ-Торпедо" уступал созданному в том же году ЗИС-112: полоток скорости - 191 км/ч. Хотя управляемость СГ2 была несравненно лучше. Кстати, "ГАЗ-Торпедо" - один из немногих спортивных автомобилей тех лет, почти сохранившихся до наших дней.
____________________________________________________________________________________

Спортивный автомобиль на базе опытной легковой модели. Сконструирован в 1954-м году И. Гладилиным. Особенности конструкции: двигатель с верхними клапанами, четыре карбюратора. Цилиндров - 4, рабочий объем двигателя - 1074 см3, мощность - 58 л.с при 4800 об/мин, передач - 3, длина - 4,13 м, в снаряженном состоянии - 902 кг, скорость - 150 км/ч.
____________________________________________________________________________________

ГАЗ-Спорт (ГАЗ-СГ4), построенный в 1959 году, стал последним спортивным автомобилем, спроектированным небезызвестным авиаинженером А.А. Смолиным. Нет, с самим конструктором, слава Богу, все было в порядке - изменилась "установка" сверху - Смолину теперь надлежало заняться проектированием автомобильных средств на воздушной подушке. Кстати, справедливости ради, стоит заметить, что перу авиаинженера принадлежал только кузов автомобиля. Двигатель, трансмиссия, подвеска и прочие агрегаты - дело рук мастеров из автопарка N6 г. Москвы. Но, опять же, обо всем по порядку.
Уже в 1956 году стало окончательно ясно, что ГАЗ-СГ1, на которых выступала заводская команда, безнадежно устарели. Да, на чемпионате 1956 года "Победа-Спорт" взяла золотую медаль, но благодаря далеко не совершенству своей конструкции, а, скорее, недостаткам конструкции своих конкурентов. СГ1, все же, оставался серийным автомобилем, хотя и основательно доработанном для участия в спортивных соревнованиях. "Победа" была тяжелой, неповоротливой, с устаревшей подвеской и высоким расположением центра тяжести. В 1956 году А.А. Смолин, собрав в кулак весь накопленный опыт, в очередной раз сел за кульман.
В результате бессонных ночей появился ГАЗ-СГ4 с несущим алюминиевым кузовом, пневматической подвеской всех колес, двигателем ГАЗ-21, алюминиевыми картерами. Появился, надо заметить, пока только на бумаге. В 1957 году началась реализация проекта "в металле" - в экспериментальном цеху ГАЗа были собраны четыре кузова автомобиля. Легкий алюминиевый кузов, с малой площадью лобового сопротивления обещал стать основой довольно неплохого спортивного автомобиля, но... ведущий инженер А.А. Смолин был переведен на другое направление, и три из четырех "болванок", ставших теперь ненужными, были проданы таксопарку N6 г. Москвы, где в то время работала достаточно сильная спортивная организация.
Здесь автомобили были оснащены двигателями ГАЗ-21 объемом 2445 см. куб., благодаря электронной системе впрыска, разработанной специалистами ленинградского института ЦНИТА, развивавшими 90 л.с., вкупе с малой массой, это давало возможность развить скорость до 190 км/ч. А благодаря низкому центру тяжести автомобили ГАЗ-СГ4 славились отличной управляемостью.
ГАЗ-Спорт таксопарк N6 выставлял на гонки вплоть до 1965 года, и, надо заметить, небезуспешно. В 1962 году Юрий Андреев занял на СГ4 на чемпионате СССР третье место, а в 1963 - взял свое первое "золото".
Однако в 1967 году, когда класс спортивных машин в отечественном автоспорте прекратил свое существование, все автомобили ГАЗ-СГ4 были списаны на металлолом. Кощунство - да, но, увы и ах - далеко не единичный случай в нашей истории.
____________________________________________________________________________________

Конструктор В. Косенков выпустил этот спортивный автомобиль для кольцевых гонок в 1959-м. КВН-2500С был создан на базе автомобиля ГАЗ-21. К особенностям конструкции можно отнести: алюминиевый кузов, лонжеронная рама из труб большого диаметра. Цилиндров - 4, рабочий объем двигателя - 2445 см3, мощность - 90 л.с при 4600 об/мин, передач - 3, длина - 4,5 м, масса в снаряженном состоянии - 800 кг, скорость - 160 км/ч. Этот автомобиль четырежды брал первенство СССР по кольцевым гонкам.
Таких автомобилей по проекту В.Косенкова было изготовлено шесть штук.
____________________________________________________________________________________

Этот спортивный автомобиль был сконструирован А. Земцовым в 1959 на базе узлов ГАЗ-21. Особенности конструкции: поднимающиеся наверх двери. Рабочий объем двигателя - 2445 см3, мощность - 80 л.с при 4000 об/мин, передач - 3, длина - 4,4 м, масса в снаряженном состоянии - 1000 кг, скорость - 160 км/ч.
____________________________________________________________________________________ ____________________________________________________________________________________

Пожалуй, вряд ли найдется автогонщик, кто ни разу не слышал имя Льва Шугурова. Даже сегодня его имя знают читатели журналов "За рулем", "Пятое колесо" и многих других, по его публикациям. Именно перу Л.М. Шугуров принадлежит большинство спортивных и гоночных Москвичей. Один из них - Москвич-407-Купе, построенный в 1962 году.
При постройке автомобиля была использована база Москчича-407, с кузовом купе. Стоит заметить, что база осталась неизменной, как и передняя часть, изменилась только средняя часть автомобиля, из-за чего багажник смотрелся, мягко говоря, неказисто. Кроме внешнего вида такое преобразование имело еще один существенный минус: поскольку задних сидений не было, как и части надстройки, то изменилась и развесовка по осям, причем далеко не в лучшую сторону. Для загрузки ведущих колес, а так же предотвращения срыва в занос, в багажнике приходилось возить балласт весом в 100 кг.
Подвеска автомобиля осталась практически без изменений, появился лишь задний стабилизатор. Двигатель, позаимствованный от модели "403", подвергся более тщательной доводке. Он получил поршни с выпуклым днищем, головку цилиндров с изменённой формой камеры сгорания (степень сжатия- 9,5), специальным гоночным распределительным валом и четырьмя гоночными мотоциклетными карбюраторами К-99. Мощность двигателя составила 77 л.с. при 5500 об/мин.
Через д ва года - в 1964 году, место "403-го" занял новый двигатель модели "408" объемом 1358 см. куб., впервые в истории отечественного автомобилестроения оснащенном двумя сдвоенными гоночными карбюраторами "Weber-40DCO". Значительной прибавки в мощности это не дало (81 л.с. при 5600 об/мин), но работал он без провалов на низких оборотах. Максимальная скорость Москвича-407-купе составляла 145 км/ч.
Вообще, автомобиль строился для зимних ипподромных гонок, но также принимали участие и в шоссейно-кольцевых гонках. На нем в 1962 году Э. Лифшиц стал бронзовым призером первенства СССР.
К сожалению, оба существовавших экземпляра Москвича-407-купе до наших дне не дожили - пошли на металлолом, что, увы, было обычной практикой в те годы.
____________________________________________________________________________________

Технические характеристики:
Автомобили КД 1969г.
Двигатель: мощность 30 л.с. при 4000 об/мин.
Рабочий объем: 887 см.куб.
Масса: 500 кг.
Скорость: 120 км/час.
К середине 60-х годов в нашей стране назрела парадоксальная ситуация, когда с высоких трибун руководители и производственники рапортовали о деятельности заводов-гигантов, а население по-прежнему только мечтало о собственном автомобиле.
В этих условиях возникло такое явление, как самодеятельное автостроение. По одиночке и группами конструкторы-энтузиасты создавали из доступных заводских агрегатов автомобили своей мечты. Большинство потерпели неудачу на уровне сварки рамы из ржавых труб, кому-то действительно удалось сесть за руль, но эти счастливые исключения канули в историю. На память об этой страсти отечественных автолюбителей остался в «Музее экипажей и автомобилей» один необычный экспонат.
В 1963 году небольшой коллектив увлеченных самодельщиков начал создание своей серии из пяти одинаковых машин, получивших название КД. Автомобили имели спортивный стиль купе «2+2». Основу стеклопластикового кузова составлял пространственный каркас из труб. На нем были установлены узлы и агрегаты от серийного «Запорожца ЗАЗ-965». Также была сохранена заднемоторная компоновка четырехцилиндрового двигателя воздушного охлаждения мощностью 30 л.с., который обеспечивал автомобилю максимальную скорость 120 км/ч.
В группу создателей машин входило шесть человек. Датой окончания постройки серии считается 1969 год. Своим стилем, стремительностью линий машины КД были полной противоположностью серийной промышленной продукции. Уникальность этого случая не только в профессиональном уровне дизайна и качестве изготовления, но и в том, что самодельный автомобиль был поставлен на поток.
____________________________________________________________________________________

Художники братья Анатолий и Владимир Щербинины задались целью построить спортивную машину на базе узлов «Волги». Автомобиль снабдили двухместным кузовом типа «Гран Туризмо» (отсюда и название – ГТ Щербиных). ГТЩ был мощнее и быстроходнее, чем тогда полагалось по закону самоделкам. Как братья зарегистрировали свое детище в ГАИ – таинственная история… Автомобиль весил 1.250 кг. Благодаря достаточно сильному волговскому мотору (70 л.с.) он мог развивать скорость до 150 км/ч. Любопытна история создания машины. Служившую основой раму братья Щебинины сварили прямо у себя во дворе. Потом ее подняли в квартиру на седьмой этаж, где выклеили кузов из стеклопластика. Потом всю конструкцию спустили с балкона на веревках на землю, где ГТЩ обзавелся мотором, шасси, салоном и всем прочим, что необходимо иметь полноценному автомобилю.
____________________________________________________________________________________

В советское время по Москве свободно курсировали автобусы маршрута N666, и граждане, стоя на остановке, наверное, даже не задавали себе вопроса, куда, кроме станции метро "Новые Черемушки", можно на таком транспорте заехать. Может быть, поэтому автомобилисты-самодельщики с говорящей фамилией Алгебраистовы, увидев, что их машина получилась "чертовски красивой", взяли и назвали ее "Сатана". Именно так, по-русски. Чтобы не спутали с Volkswagen Santana, которого тогда еще не было, или с Карлосом Сантаной, который в том самом 1969 году записал свою первую пластинку.
Сегодня "сатанисту" Алгебраистову за шестьдесят, и большую часть этого срока он занимается конструированием и строительством автомобилей. "Таких, как я, у нас на каждый километр -- дюжина", -- говорит Юрий Иванович. Когда-то так и было. По телевизору шла передача ЭВМ, которую приличные люди расшифровывали как "это вы можете", а неприличные -- как "эх, вашу мать!", кулибины красовались на страницах газет, по улицам устраивались автопробеги самоделок...Резонов, по которым Алгебраистов занялся этим многотрудным делом, было два. Первый, по его словам -- хотелось узнать "смогу -- не смогу". Второй -- очередь на авто в СССР ждали десятилетиями, если кто забыл.
В детстве Юрий и его брат Станислав строили модели самолетов. И так этим увлеклись, что незаметно повзрослели, а заодно и первенство СССР по авиамодельному спорту выиграли. С моделей их, конечно же, потянуло на настоящие самолеты. Станислав выучился на пилота, а Юрий, увы, по состоянию здоровья в летчики не прошел. И выбрал он тогда профессию шофера. А шофер, по Алгебраистову, от водителя отличается тем, что еще и ремонтом авто занимается, и хорошо в этом разбирается.
Алгеброй, как известно, принято поверять гармонию. Именно потому братья Алгебраистовы просто не могли не познакомиться с братьями Щербиниными, авторитетными художниками-графиками, увлекавшимися автодизайном. Возникший творческий коллектив тут же занялся строительством спорткара. Пусть в качестве "донора" был выбран ГАЗ-24, зато дизайн обещал быть передовым, а кузов планировали слепить из стеклопластика. На дворе стоял 1969 год.
Алгебраистовы работали над техническим наполнением проекта, Щербинины -- над формами. Автомобиль выкатился из гаража уже через год. Своего первенца братья окрестили "Сатаной". Машинка и вправду получилась дьявольски красивой -- точеное спорткупе с обтекаемыми линиями, капот и крылья составляли единое целое и открывали при подъеме доступ к "внутренностям". Фары прикрывались электрощитками, единственный стеклоочиститель имел замах на всю площадь стекла. Во время одного из пробегов вокруг машины суетились с кинокамерами какие-то иностранцы. Спустя годы Юрий Иванович увидел "дворник" своей конструкции на лобовом стекле "Мерседеса" в 124-м кузове.
"Сатана" отработал свое прозвище по полной программе. Ехавший сзади рефрижератор ударил его так, что эксклюзивный спорткар вошел под впереди стоящий грузовик, капот его при этом нырнул под задний мост, и грузовая махина приподнялась! Для "железяки" с конвейера это была бы смертельная авария, как, впрочем, и для пассажиров. А стеклопластиковому кузову и "лечить-то" пришлось всего пару трещин да царапины. Все это заклеили, закрасили, а испуг пассажиров вылечили традиционным русским способом.
Вообще-то "Сатана" считалась машиной Станислава, а Юрий всегда хотел свою. Он ее и построил, с учетом практических испытаний, а также ошибок, которые они с братом допустили при проектировании. Капот он решил выполнить отдельно от крыльев -- так кузов получил еще большую жесткость. И еще много чего Юрий Иванович переделал. Но зато за три дня до Всесоюзного автопробега в 1982 году выкатил из тесного гаража автомобиль "Юна", названный в честь себя, Юрия, и жены Наташи.
У шофера вышла не машина, а шедевр: подгонке кузовных панелей, как говорит автор, и "Роллс-Ройс" позавидует -- зазоры минимальные. Опять же внешность броская! Отсюда и слава. В 80-е "Юну" не раз приглашали сниматься в отечественных художественных кинолентах. За ее рулем сидели и Борис Щербаков, и Николай Караченцов. Летчик-космонавт Владимир Джанибеков проехал на "Юне" во время одного из автопробегов самоделок, да так, что потом уговаривал Юрия Ивановича дать машину "покрасоваться перед своими в Звездном городке". Именно знакомство с "великими", а также участие в телепередачах и кинофильмах помогли Алгебраистову решить вопрос с регистрацией автомобиля.
Сегодня "Юна" наездила уже больше полумиллиона километров. При таких возрасте и пробеге автомобилю трудно сохранить свежесть. И Юрий Иванович решился на рестайлинг. Под капот нырнула рядная "шестерка" от BMW 525i. Стекла дверей и зеркал получили электропривод. Выхлопная система была настроена на спортивный рык. Фары стали поднимающимися -- за это отвечает один электромотор и пара приводов. С кузовом Алгебраистов тоже изрядно поколдовал: уменьшил толщину задних стоек, передние сильно наклонил -- пришлось даже рамки дверей резать. Крышка багажника стала открываться от бампера, тоже обновленного, а капот стал еще меньше -- что под него часто заглядывать, если теперь там все "по-серьезному". Задний мост хоть и остался от ГАЗ-24, но получил "Чайковский" редуктор -- 200 км/ч теперь держит без проблем и гула. В салоне изменилось все: кожа, алькантара... Передние сиденья -- разумеется, Recaro. Панель приборов самодельная, а сами приборы -- сборная солянка: что-то от "Опеля", что-то от "Форда"... Но смотрится автомобиль единым, цельным, завершенным и совершенным продуктом. На кузов легла свежая ярко-красная краска. Прохожие оглядываются: "Наверное, "Феррари", красивый дьявол".
____________________________________________________________________________________

В январе 1982 года в небольшой мастерской на окраине Ленинграда двое молодых людей решили создать автомобиль собственной конструкции. Это были Дмитрий Парфенов и Геннадий Хаинов.
Cам факт конструирования самодельного автомобиля не был бы столь знаменателен и не привлек бы всеобщее внимание, если бы конструкторы действовали по обычной схеме: максимально использовали заводские узлы и агрегаты. На этот раз была поставлена абсолютно другая задача - самостоятельно сконструировать и построить автомобили, которые не уступали бы в технических характеристиках зарубежным моделям
Задача была сложной, и конструкторам пришлось преодолеть массу трудностей, которые, тем не менее, не отразились на конечном результате. Впервые на улицы Ленинграда машины выехали в 1985 году. Передний привод, бортовая электроника и отличная дизайнерская идея мгновенно выделили эти автомобили среди прочих представителей движения «самавто».
«Лаура» - так назвали одну из новых машин – получила признание М.С.Горбачева, в то время Генерального Секретаря ЦК КПСС и стала полпредом советского автопрома на различных международных выставках, где завоевала многочисленные награды.