Из папируса ясно, что древние медики прекрасно знали, что кровь, перекачиваемая сердцем, течет по телу. Это понятие не было до конца установлено до XVII века. Они также знали, как накладывать швы. В рукописи также содержатся старейшие из известных описаний симптомов мозговых травм.

В манускрипте есть советы по применению меда - естественного антисептика - на открытых ранах, настойки липовой коры, содержащей природные обезболивающие вещества, химически схожие с аспирином. Джеймс Аллен говорит, что в другом древнеегипетском тексте рекомендуется прикладывать к ранам плесневелый хлеб и предполагает, что врачи использовали этот метод до тех пор, пока не появился пенициллин. "Они не знали, что такое бактерии, но уже боролись с инфекцией", - говорит Джеймс Аллен. В Египте были металлические инструменты, но врачи применяли каменные ножи, поскольку "кремневые ножи они могли заточить лучше, а только что заточенный кремниевый нож был стерилен".

Подготовка тел к мумифицированию дала египтянам подробные знания анатомии и перевязки. Они понимали, что повреждение одной стороны головы может вызвать паралич противоположной стороны тела. В папирусе определена разница между трещинами, раздроблением и переломом костей.

С тех пор как в XIX веке американец Эдвин Смит купил и перевел папирус, он поражает тех, кто его читает, своей современностью. В нем есть магические заклинания, но большая часть текста - методичный и эмпирический подход к диагностике и лечению. Наверное, самое удивительное в нем - сдержанность. Подход автора осторожен, а в некоторых случаях рекомендуется подождать, пока тело само себя не вылечит.

Папирус написан в XVII веке до нашей эры, спустя девять веков после того, как были построены великие пирамиды, но за век до того, когда, по преданию, жил Моисей. Хотя существуют и более старые отрывки медицинских трудов, эксперты считают, что ничего подобного больше нет.

В документе использованы слова, которые уже тогда стали архаичными, и автор разъясняет их значения. Это говорит о том, что папирус - копия документа, написанного на несколько сот лет раньше.

Древняя рукопись написана черными и красными чернилами, иератической скорописью, более абстрактной, чем знакомые картинки-иероглифы.

В документе в основном говорится о таких травмах, как колотые раны и переломы, поэтому можно считать, что он был "наставлением по полевой медицине", но в нем описан и случай удаления новообразования - кисты или опухоли. Среди серьезных советов есть и более легкий фрагмент: к оригинальному тексту кто-то добавил рецепт "омолаживающей" мази. "Когда вспоминаешь о некоторых агрессивных методах лечения, рекомендованных более поздними специалистами, о том, что делалось в Средневековье, мурашки бегут по коже. Эти методы иногда бывали вредны, а папирус большее соответствует нашему сегодняшнему мышлению", - говорит Мириам Мандельбаум, куратор коллекции редких книг и манускриптов Нью-йоркской медицинской академии.

Методическая школа

Асклепиад считается основоположником методической врачебной школы, пропагандировавшей «простой путь» в лечении. Его ученики и последователи также оставили значимый след в истории. Темисон, возглавив школу методиков, продолжил дело учителя и подробно описал проказу, бешенство, ревматизм. Антонию Музе римским сенатом в благодарность за исцеление от смертельной болезни императора Октавиана Августа с помощью ванн и припарок был установлен памятник. Врач и философ Авл Корнелий Цельс составил энциклопедию, в которой во многом опирался на воззрения Асклепиада. Соран Эфесский на практике первым применил дифференциальный диагноз, внес особый вклад в дерматологию и гинекологию. Представители методической школы близко подошли к пониманию жизненного тонуса, как показателя состояния организма. Они считали, что первопричиной болезней является изменение в пропорции жидких и твердых корпускул, из которых состоит организм человека.
Если преобладают твердые корпускулы – возникает патологическое напряжение, приводящее к определенному виду заболеваний, если же равновесие смещается в сторону жидких корпускул – наступает расслабление – причина болезней иного рода.

Не утруждая себя долгим теоретизированием, он отдает предпочтение практике и врачебной интуиции

Педаний Диоскорид

около 40 г. н. э. – около 90 г. н. э.

Горные тропы, степи и топи, пески и леса – Римская империя ширилась. Когда у ног императора весь мир, имеет ли значение, что за травинки под сандалиями легионера? Солдат не должен знать усталости и хвори, ибо в руке его – меч, от которого трепещут целые народы. Ну разве не чудаком является тот, кто в долгих походах славного легиона вместо амуниции или бочонка ретийского вина тащит с собой странные книги с сушеными листочками, а на привалах рисует не чернооких чужеземных дев, а чахлые придорожные цветки? Звали такого чудака Диоскорид ом, и все – от наемников-варваров до центурионов – возносили славу богам за его золотые руки.

Вклад в медицинскую науку:
Первая классификация лекарственных растений и средств, основатель фармакогнозии
Один из основателей медицинской ботаники и этноботаники
Описание технологий получения лекарственных препаратов
Автор термина «анестезия»

Вклад в развитие медицины:
Общая медицина
Фармакология, фармакогнозия, фармацевтика
Диетология
Анестезиология

Путь солдата

В октябре 54 года н. э. место безвременно скончавшегося римского императора Клавдия занял его пасынок – плебей по крови и племянник безумного Калигулы Луций Домиций, вошедший в историю под именем Нерон. Покойный Клавдий, отравившийся, по официальной версии, грибами, слыл покровителем наук. Его имя упоминается в числе авторов нескольких, увы, ныне утерянных ученых трудов. Клавдий сумел тем не менее сосредоточить в своих руках власть над империей и в короткие сроки значительно расширить ее границы за счет удачных военных операций. Его 16-летний преемник, чье имя навсегда стало синонимом кровожадного и бессовестного тирана, наоборот, практически не вел завоевательных войн и ограничился пятилетней кампанией против Парфянского царства и укреплением установленных предшественниками границ. В отличие от греков римляне к тому времени активно привлекали врачей к государственной службе, и в римской армии был развит институт военных врачей, которые сопровождали войска во всех походах. Одним из первых таких врачей в хрониках упоминается Педаний Диоскорид – грек, уроженец города Аназарба в Киликии (ныне это юг Турции). Судя по всему, образование Диоскорид получил в Тарсе, столице Киликии, на родине апостола Павла, – в городе, построенном еще ассирийцами. В Тарсе находилась знаменитая медицинская школа, выпускником которой, как считается, был и евангелист Лука. Возможно, Диоскорид затем совершенствовал свои знания в Александрии, где в знаменитой библиотеке имел доступ к хранящимся там иллюстрированным гербариям, собранным древними натуралистами.

С древних времен лечебные снадобья во всем мире составляли из местной растительности, причем изучение флоры шло опытным путем и бывало так, что полезные свойства растений выявлялись совершенно случайно

От траволечения к фармакогнозии

С древних времен лечебные снадобья во всем мире составляли из местной растительности, причем изучение флоры шло опытным путем и бывало так, что полезные свойства растений выявлялись совершенно случайно. По мере развития древних цивилизаций: Шумера, Египта, Индии, Китая – травники обменивались знаниями с чужеземцами и открывали для себя новые лекарственные средства. Греческие врачеватели, переняв накопленный веками опыт, включили его в основы зародившейся в Элладе научной медицины. В «Гиппократовом корпусе» насчитывается около 230 лекарственных растений. Вскоре после Гиппократа, на рубеже IV–III веков до н. э., греческий философ и натуралист, ученик Аристотеля Теофраст в своих книгах описал уже около 500 видов растений и определил основы их физиологии, из-за чего и был впоследствии назван отцом ботаники. Он первым высказал мысль, что растения получили полезные свойства не для помощи человеку, а по законам целесообразности, установленным самой природой.
Быт военного врача, как и солдата, не был легким. Римских легионеров, наводящих трепет на врагов, нередко одолевали недуги. Что уж говорить о боевых действиях, когда десяткам, а то и сотням раненых требовалась срочная медицинская помощь. Во времена Диоскорида была кощунственна сама мысль о том, что Рим способен доверить абы кому заботу о здоровье солдата – источнике могущества империи. К медикам, от санитара до штабного хирурга, предъявлялись высочайшие требования. Но Диоскорид вошел в историю не за достижение профессиональных высот, коих он тоже достиг, а благодаря своему не вполне характерному для военного медика увлечению. Куда бы ни направляла воля императора легион, врач посвящал все свое свободное время изучению и коллекционированию лекарственных растений, произрастающих в местах пребывания войска. Диоскорида всегда интересовало, какие средства – растительные, животные, минеральные – применяют местные жители для лечения болезней и травм. Талантливый врачеватель был, несомненно, хорошо знаком с трудами Теофраста и других ученых прошлого, изучивших и описавших лечебные травы и препараты. Но, как истинный исследователь, Диоскорид, склонный подвергать сомнению опыт предшественников, лично проверял действие практически каждого интересующего его медикамента на себе или на больных и раненых солдатах.

Диоскорид группирует растения по их лечебному воздействию – принципу, лежащему в основе созданной только через полторы тысячи лет фармакопеи

Диоскориду принадлежит и первое разделение растений на четыре группы по использованию их человеком: благовонные, пищевые, медицинские и винодельные

Материя медика

В De materia medica Диоскорид приводит названия растений и их синонимы, которыми человечество пользуется до сих пор. Исследователи обнаружили среди этих наименований слова не только с греческими и латинскими, но и с дакийскими, славянскими и армянскими корнями. Это означает, что Диоскорид хорошо ориентировался в лечебной практике, принятой у народов, населявших империю и сопредельные с ней государства. Ареалы произрастания описанных ученым растений простираются на множество районов Европы и Азии. Так, Диоскорид опосредованно стал прародителем возникшей на рубеже XX века новой науки – этноботаники, изучающей роль флоры в жизни и культуре отдельных народов.
Диоскориду принадлежит и первое разделение растений на четыре группы по использованию их человеком: благовонные, пищевые, медицинские и винодельные. Медицинские растения в свою очередь подразделяются на подгруппы: разогревающие, вяжущие, смягчающие, сушащие, охлаждающие, сгущающие, расслабляющие, питательные. Диоскорид группирует растения по их лечебному воздействию – принципу, лежащему в основе созданной только через полторы тысячи лет фармакопеи.
В труде Диоскорида отведено место и растениям, составляющим обычный пищевой рацион: овощам и фруктам. В книге описаны примеры их действия на организм при ряде заболеваний. De materia medica содержит подробные сведения о процессах возгонки, перегонки и других методиках приготовления лекарственных препаратов. Кроме того, Диоскорид является автором термина «анестезия» – он использует его при описании наркотикоподобного действия настойки из корня мандрагоры.
Известно, что автор снабдил книгу собственными рисунками с натуры, которые, будучи неоднократно скопированными, через несколько веков стали, к сожалению, достаточно далеки от реальности. Оригинал De materia medica доселе не сохранился. Самой ранней из найденных его копий является небольшой фрагмент текста V–VI веков, хранящийся в Неаполитанской библиотеке. Наиболее известен так называемый «Венский Диоскорид» VI века – манускрипт, созданный в Константинополе для дочери цезаря Флавия Онициуса и украшенный более чем 400 великолепными миниатюрами, по причине чего он внесен в реестр наследия ЮНЕСКО. В отличие от произведений других античных авторов De materia medica не постигло временное забвение: на протяжении последующих веков книга копировалась, дополнялась, переводилась на другие языки. Средневековая Европа впервые ознакомилась с трудом Диоскорида в арабском переводе. Вплоть до XVI века книга De materia medica была единственным источником знаний по ботанике и фармакологии для ученых Запада и Востока.

Диоскорид является автором термина «анестезия» – он использует его при описании наркотикоподобного действия настойки из корня мандрагоры

Авл Корнелий Цельс

ок. 25 г. до н. э. – ок. 50 г. н. э.

Ни император Тиберий, ни его современник римский философ и ученый Авл Корнелий Цельс не предполагали, что живут на стыке смены эпох. И если первый был прославлен благодаря своему титулу еще при жизни, то второй – лишь спустя сотни и сотни лет, когда имя ученого многие поколения медиков станут произносить с особым пиететом.

Вклад в медицинскую науку:
Систематизация знаний античной медицины
Описание ряда хирургических операций и манипуляций
Создание основ медицинской терминологии
Определение признаков воспаления
Описание строения глаза
Классификация душевных расстройств

Вклад в развитие медицины:
Общая медицина
Хирургия
Патологическая физиология
Психиатрия
Офтальмология

Портрет неизвестного

Из всех признанных основоположников медицины о Цельсе меньше всего сохранилось достоверной информации. Его биография и в наше время вызывает ожесточенные споры историков. По предположениям некоторых из них, Цельс происходил из рода богатых патрициев: он родился то ли в Риме, то ли в Вероне. Несомненно то, что это был человек недюжинного ума, блестяще образованный, прекрасно владеющий языком, легко ориентирующийся в вопросах истории, литературы и многих религиозных течениях. Интересно, что в конце XV века о Цельсе как о реально существовавшем ученом было известно в основном по книге Contra Celsum («Против Цельса»), написанной ярым оппонентом врача и философа богословом Оригеном Александрийским, который жил на два столетия позже Цельса. Сам ученый в своем трактате «Правдивое слово» показал себя непримиримым и последовательным критиком зарождающегося христианства, сформировавшим свои философские взгляды под влиянием античных мыслителей: Платона, Гераклита, Пифагора. Ему в целом претило суеверие и площадное чародейство: имеются косвенные свидетельства того, что он много путешествовал по Египту, Сирии и Палестине и разоблачал шарлатанов, выдающих себя за магов и целителей.
Известностью и почетом в научных кругах Цельс обязан, однако, не только антихристианскому трактату и критике на него Оригена. На протяжении многих столетий научное бессмертие ученому обеспечивал его объемный труд – книга, озаглавленная автором как Artes («Искусства»). Сохранилась лишь часть этой уникальной энциклопедии, включившей в себя все современные на тот момент знания по военному делу и риторике, сельскому хозяйству и философии, юриспруденции и медицине. В 1443 году восемь из 2 о трактатов «Искусств» из раздела «О врачебном деле» были найдены в монастыре будущим Папой Римским и основателем Ватиканской библиотеки Томмазо Парентучелли. В те времена Европа уже вовсю грезила великими перспективами книгопечатания. В 1478 году найденные труды Цельса были изданы во Флоренции как пособие для изучающих медицину, благодаря чему книги сохранились и до нашего времени.

129 г. или 131 г. – ок. 200 г. или ок. 210 г.

Собрание трудов Галена, благодаря охвату им практически всех существующих на тот момент разделов медицины, являлось на протяжении 15 столетий базовой системой знаний для врачевателей. В Риме еще при жизни ученого чеканились монеты с его профилем, а средневековые авторы именовали Галена не иначе как божественный. Не придерживаясь догм какой-либо одной из существующих врачебных школ, Гален шел своей дорогой, на опыте проверяя теории предшественников, – и стал первым, кому удалось свести в единую науку разрозненные в области врачевания знания античного мира.

Вклад в медицинскую науку:
Создание системы медицинских знаний
Описание анатомии и физиологии опорно-двигательного аппарата, сердечно-сосудистой, нервной, дыхательной и других систем
Создание первой в истории теории кровообращения

Вклад в развитие медицины:
Общая медицина
Анатомия
Физиология
Фармакология и фармацевтика
Хирургия
Неврология
Гигиена

Архиатр императора

За два с половиной века до нашей эры царская династия Атталидов основала в городе Пергам, расположенном на побережье Малой Азии (ныне это территория Турции), одно из богатейших в античном мире хранилище книг, по числу рукописей уступавшее только Александрийской библиотеке. По легенде, цари Египта настолько испугались соперничества Пергама и Александрии, что под страхом сурового наказания запретили вывоз за пределы Египта производимого в долине Нила папируса – аналога бумаги в древности. Но мудрецы Пергама нашли свой вариант решения проблемы: они усовершенствовали старый персидский метод обработки сыромятной кожи скота и создали пергамент – более долговечный и прочный по сравнению с папирусом материал для письма, названный по имени города происхождения и служивший человечеству вплоть до развития книгопечатания.

Страсть к изучению строения человеческого тела окончательно овладевает Галеном. Он скрупулезно изучает труды врачей прошлого, чьи имена подчас известны теперь только благодаря цитатам в работах Галена

Время не всегда милосердно к гению человека, чаще совсем наоборот. Множество выдающихся людей, немало произведений искусства и научных открытий прошлого теряются во тьме веков, до наших дней доходят лишь упоминания и смутные легенды. Но бывает и так, что на поверхность мутных волн истории вдруг всплывает обломок далекого прошлого, и не жалкая щепка, а частица творения истинного Мастера. И хотя частица эта - единственное, что дошло до нас, она порой позволяет судить о даровании его создателя лучше, чем многотомные биографии и пространные критические статьи. Время сурово обошлось с Авлом Корнелием Цельсом, не пощадив его многотомного трактата “Искусства”, в котором тщательно разрабатывались самые разные направления: философия и сельское хозяйство, теория военного искусства и филология. Только одна часть грандиозного труда - лаконичный и необыкновенно емкий справочник по медицине - пережила века, что оказалось достаточным, чтобы обессмертить имя автора.

Среди замечательных произведений, которые по праву вошли в золотой фонд мировой медицины, одно из первых мест занимает труд А. Цельса «О медицине». Эта книга впервые вышла в свет 500 лет назад, в 1478 году во Флоренции, однако написана она была еще почти на 1500 лет раньше.

Автор этого выдающегося труда древнеримский ученый энциклопедист и врач Авл Корнелий Цельс родился, по предположениям историков, в 30-25 гг. до н.э. он получил разностороннее образование. Полагают, что медицине его обучали жившие тогда в Древнем Риме выдающиеся греческие врачи Мечет, Трифон и Евельпист. Не исключено, что Цельс обучался также в основанной в то время в Риме медицинской школе (Schola medicorum). Цельс был автором обширной энциклопедии «Artes» («Искусства»), обобщавшей знания древних по самым различным вопросам - агрономии, юриспруденции, философии, риторике, военному делу. Написанная в начале I века нашей эры (около 25-30 гг. н. э.), книга «О медицине» - единственный дошедший до нас труд Цельса - составляет часть (VI - XIII книги) этой энциклопедии. Умер Цельс в 40-45 гг. н. э.

В своей книге Цельс достаточно подробно изложил взгляды своих предшественников, прежде всего «отца медицины» Гиппократа, которого он ставил очень высоко, а также Герофила, Эразистрата, Асклепиада и других знаменитых врачей (кстати, именно благодаря Цельсу человечество узнало о многих достижениях древних врачей: его труд - ценнейший памятник медицины, существовавшей в течение многих веков до нашей эры). Однако Цельс далеко не всегда и не во всем соглашался со своими предшественниками и порой, опираясь на собственный опыт, критиковал их. Основанием для высказывания собственного мнения по тем или иным проблемам медицины послужил богатый врачебный опыт Цельса, приобретенный в валетудинариуме-древнеримской больнице для рабов. Так, он категорически возражал против практиковавшихся некоторыми из его предшест­венников (в так называемой Александрийской школе древней медицины) вскрытии пре­ступников -живых людей. «Рассекать тела живых людей, -писал врач-гуманист, - и жестоко и нет необходимости. ... Что можно изучить только на живых людях, по­кажет опыт при лечении раненых, хотя и более медленным способом, но значительно бо­лее гуманным». Иное дело -вскрытия трупов, которые и тогда не поощрялись, а впо­следствии были запрещены церковью под страхом смертной казни. «Вскрывать трупы умер­ших, -учил Цельс, -необходимо изучающим (медицину) , поскольку они дол­жны знать положение и порядок размещения органов».

Критически резюмируя достижения современной медицины по терапии, хирургии, патологии, диететике, Цельс постоянно подчеркивал важность рационального подхода к проблемам симптоматики, диагностики, лечения и прогноза заболеваний. «Медицина долж­на быть построена на рациональных началах,-утверждал Цельс,- ее следует строить, ис­ходя из очевидных фактов, отбросив все скрытые причины, устраняя их не из поля зре­ния врача, а из самого искусства врачевания».

Характерно, что свой труд древнеримский врач начал с отлично написанных раз­делов о гигиене и диететике здорового человека. Говоря об образе жизни, он рекомендо­вал «как можно чаще заниматься физическими упражнениями, так как праздность расслабляет тело, а труд укрепляет его; первое приносит преждевременную старость, второе - продолжительную молодость». Весьма рациональны его советы пользоваться баней, регу­лярно питаться, заниматься гимнастикой, вести разнообразный образ жизни. Немало по­лезного содержалось и в рассуждениях о влиянии на здоровье тепла и холода, сна и бессонницы, голодания и переедания, длительной ходьбы, морских путешествий и пр., а также в рекомендациях по диете при отдельных заболеваниях.

Излагая свои общепатологические взгляды, Цельс подробно описывал признаки от­дельных болезней, а затем говорил об общих способах их лечения, выделяя на первое место кровопускания (этот лечебный метод использовался затем в медицине в течение многих столетий), а также банки, растирания и диетическое питание. Он предлагал рекомендации по лечению заболеваний всего организма, к которым относил часто встречавшиеся тогда лихорадки (одно-, трех- и четырехдневную, а также чумную и др.), помешательство, же­лудочные спазмы, летаргию, падучую болезнь, водянку, царскую болезнь (желтуху), апоплексию, слоновую болезнь, паралич. Цельс подробно описывал способы лечения честных заболеваний -болезней головы и лица, шеи и горла, легких и печени, селенки и почек, кишечника, матки, суставов и пр.

Разнообразные методы лечения Цельс рекомендовал применять индивидуально, не только в зависимости от диагноза, но и с учетом состояния больного: «Нельзя сразу отказываться от того, что требует от врача умственного напряжения и проницательности -писал он, - так как особенная ценность врачебного искусства состоит не в том , чтобы считать, сколько лет больному, и не в том, чтобы придерживаться какого-либо единственного взгляда на лечение, а в том, чтобы, взвесив силы больного, вывести из этого заключение». Иными словами, необходимо индивидуализировать лечение в зависи­мости от состояния больного, диагноза и прогноза заболевания.

Нередкими в древности (да и в последующем) были факты, когда даже при очень тяжелых заболеваниях и травмах врачей считали единственными виновниками летального исхода. Описывая инкурабельные формы болезней, Цельс подчеркивал: «Я полагаю, что об этом надо сказать не потому, что в подобных случаях есть какое-либо лечение, но, чтобы по указанным признакам можно было распознать такое состояние больного и чтобы потерявшие кого-либо при подобных обстоятельствах не считали виновным врача». Из

того видно, что Цельс заботился об укреплении авторитета своих коллег и выступал против бытовавших тогда предрассудков.

Древняя медицина использовала много различных лекарств. В книге Цельса приве­чены подробные данные по фармакологии и фармакотерапии -о свойствах и приготовле­нии лекарств, об их действии (самостоятельном и в смеси с другими), способах назначе­ния и дозировках, о различных лекарственных формах. В то же время в отличие от мно­гих своих предшественников, признававших лечение одними только лекарствами (этим отличалась, например, Александрийская школа), Цельс считал необходимым сочетать их применение с гигиеническими и диетическими рекомендациями, с тем, что он квалифицировал как «гигиенический образ жизни, чрезвычайно полезный при всех телесных не­дугах».

Наибольшее значение имели те разделы труда Цельса, которые посвящены хирургии. На это справедливо указал в своей диссертации, посвященной Цельсу, русский врач А. Бернард (1907). Хирургия, писал древнеримский ученый, «хотя и не пренебрегает ле­карствами и гигиеническим образом жизни, однако предпочитает действовать рукой: ее результат среди всех отделов медицины самый очевидный». К этому разделу медицины он относил лечение прежде всего ран и всевозможных язв, а также различной другой патоло­гии, особенно патологии костей.

Цельс нарисовал отличный портрет хирурга, изложив требования, которые предъ­являла к нему медицина: «Хирург должен быть человеком молодым или близко стоять к молодому возрасту; он должен иметь сильную, твердую, не знающую дрожи руку; и ле­вая его рука должна быть так же готова к действию, как и правая; он должен обладать зрением острым и проницательным, душой бестрепетной и сострадательной настолько, чтобы он желал вылечить того, кого он взялся лечить, и чтобы он, будучи взволнован его кри­ками (все операции производились без обезболивания), не спешил больше, чем того требует дело, и не оперировал больше, чем это необходимо. Но пусть он также делает все так, как будто крики больного нисколько его не задевают». Эти требования к хирургу оставались неизменными в продолжение почти двух тысячелетий, вплоть до середины XIX века, когда появление обезболивания изменило характер хирургии.

Во времена Цельса раны, нанесенные различным холодным оружием, были частой причиной хирургического вмешательства. Возможность спасения жизней защитников Империи, очевидно, всесторонне занимала Цельса. Не удивительно, что он подробно описал раз­личные ранения, в первую очередь от метательного оружия (стрел, дротиков, камней для пращи), и указал, что нужно сделать при каждом из них, подчеркнув главное-прежде всего удалить метательное оружие из тела. Используя его трактат, можно, скажем, даже составить справочник разновидностей наконечников стрел, применявшихся в древности. Кроме того, он особо выделил симптоматику ранений сердца, легкого, печени и других внутренних органов, а также ранений голов­ного и спинного мозга. «Рассмотрев, кого можно спасти, когда что-либо поражено, -ука­зывал Цельс, -следует немедленно предусмотреть два случая: чтобы человек не погиб от истечения крови или от воспаления».

Среди нововведений, которые впервые описал Цельс, наиболее важны способы ос­тановки кровотечения. Это прежде всего тампонада. «Надо закрыть рану сухой корпией, - писал он, -наложить сверху губку, смоченную и отжатую в холодной воде, и прида­вить ее сверху рукою. Если при этом кровь плохо останавливается, надо чаще менять корпию, и если она мало помогает в сухом виде, то намочить ее в уксусе». Если же там­понада не помогала и кровотечение продолжалось, следовало наложить лигатуры на сосу­ды: «Надо захватить вены, из которых льется кровь, -рекомендовал он, -перевязать в двух местах вокруг пораженного места (т. е. места кровотечения) и отде­лить их, чтобы вены сами по себе сходились и, несмотря на наличие пораженного места, имели бы закрытые отверстия». В случаях, когда наложить лигатуры не представлялось возможным, рекомендовалось прибегнуть к прижиганию. Кстати, описанный Цельсом ме­тод прижигания ран использовался затем в медицине в продолжение около полутора тысячелетий.

После остановки кровотечения, советовал Цельс, следовало «заживить рану» -на­ложить шов или «застежки» (зажимы), которые «стянули бы края, однако не слишком сильно, чтобы впоследствии рубец был менее широк». Затем на рану надо было нало­жить смоченную в уксусе (или в вине) и отжатую губку или приложить лекарство, а потом привязать широкую полотняную повязку. «Когда кончится воспаление, -напоми­нал Цельс, -рану надо очистить».

Цельс подробно описал, что надо делать при осложненных ранах, например при возникновении гангрены. «В таком случае первое, что нужно сделать, если позволят силы, это -пустить кровь, -рекомендовал он. -Затем отрезать все, что отмерло, вплоть до здорового тела, а также, при некотором натяжении, ближайшее к заболевшему место». В книге Цельса изложены способы лечения фурункулов, карбункулов, язв, отморожений, абсцессов, а также свищей и опухолей кожи.

Много внимания уделил Цельс симптоматике и методам операций при пупочной гры­же (с перевязкой грыжевого мешка), указав на необходимость готовить больного к операции -«воздерживаться от пищи накануне операции... очистить клизмой желудок. При операциях по поводу пахово-мошоночной грыжи «как только разрез, сделанной в паху, достигнет средней оболочки, -писал Цельс, -необходимо рану прихватить двумя крючками за самые края, пока врач, раздвинув все мельчайшие перепонки, не освободит ее от них... Вырезаемая средняя оболочка иссекается без опасности...»

В книге Цельса содержатся ценные факты о повреждениях костей -переломах и вывихах. «Всякая кость при насильственных действиях, -писал он, -или повреждается, или раскалывается вдоль, или переламывается, или пробивается насквозь, или дробится от ушиба, или смещается со своего места». В соответствии с этим он рекомендовал при раз­личной патологии костей принимать действенные меры. «То, что полностью охвачено гни­лостным процессом, -указывал Цельс, -должно быть полностью удалено; если же ниж­няя часть кости здоровая, то вырезать надо только то, что затронуто порчей... Надо, на­сколько возможно, одновременно и кожу взрезать, и кость обнажить, и очистить боль­ное место от всякой пораженной гнилостным процессом материи». Несомненный интерес представляли практические советы Цельса: как делать резекцию кости, что предпринимать при переломах костей черепа, челюсти, ключицы, ребер, верхних и нижних конечностей, какую помощь следует оказать при различных вывихах.

Цельс обогатил современную ему хирургию описанием ряда новых операций. Так, он первым сообщил об операции при катаракте: впоследствии ее производили в течение мно­гих столетий хирурги разных стран. И хотя в античную эпоху ученые представляли строение глазного яблока не совсем верно, главы трактата, посвященные лечению патологий органов зрения, - интереснейшие во всем научном наследии Цельса. Даже Хиршберг, один из наиболее последовательных и суровых критиков римского целителя, признает, что описание глазных операций в трактате “О медицине” заслуживает внимания. Кроме того, Цельс впервые определил четыре местных признака воспаления, по которым можно распознать злокачественную опухоль (до него в данном вопросе не было ясности даже в употреблении специальной терминологии), дал подробное описание также одной из форм трихофитий, называемую в настоящее время “кернион Цельса”.

Вплоть до конца 20-х годов XIXвека производилась по впервые описанному Цельсом способу операция бокового промежностного камнесечения (так называемый разрез Цельса). Немало нового предложил Цельс и в вопросах плас­тической хирургии, хирургического лечения озены, болезней полости рта, патологии костей, болезней прямой кишки, различной гинекологической и акушерской патологии - именно Цельс первым в Европе описал поворот на ножки плода в родах,.

Если не считать работ Герофила, Эразистрата, Цицерона и Аретея, то со времени Гип­пократа до Цельса, т. е. на протяжении трех веков, в древней Греции и Риме не было из­вестных медицинских сочинений, касавшихся и вопросов психоневрологии. В труде же Цельса, состоящем из 8книг, вопросы психиатрии и неврологии занимают довольно важное место. Ю. Каннабих кратко изложил классификацию психических расстройств, кото­рой придерживался Цельс. В эту классификацию входили френит, меланхолия, безумие.

В сочинении «Demedicine» Цельс, касаясь общей психопатологии, упоминает расстройства сознания, помешательство, бред, летаргию, бессонницу, эйфорию, депрессию, судорожные состояния, опьянение, похмелье. Он касается также этиологии различных психических заболеваний и при этом отмечает значение конституции, возраста, эмоциональных состояний, а также климата. Говоря о телосложении («природе гела») и исходя из того, что «одни люди худощавые, другие туч­ные, одни теплые, другие холоднее; одни с большой влажностью, другие -с сухостью» Цельс делает вывод, что следует как-то выравнивать эти крайности в природе тела. Одним нужно полнеть, другим худеть; одних согревать, других охлаждать и т. д. Цельс довольно подробно разбирает вопрос о том, как врач может добиваться этого путем назначения режи­ма, диеты, соответствующих лекарств и т.д. Он считал, что «самым устойчивым телосложе­нием является соразмерно-стройное, не худощавое и не тучное» (по нашим современным представлениям нормастеняя).

Все болезни Цельс разделял на острые и хронические и писал, что «длительным болез­ням более подвержен старческий возраст, острым -молодой». Эпилепсия чаще начинается в юношеском возрасте. Что касается климата, по его словам, «самым здоровым временем года является весна, ближайшим к ней -зима, опаснее лето, а самым опасным осень». Но дальше Цельс, подробно разбирая отдельные заболевания, указывает, что меланхолия и помешательство чаще начинаются весной, эпилепсия -весной или осенью, лихорадоч­ный бред -зимой. При этом большое значение имеет перегревание или переохлаждение тела. Отмечается также роль душевных волнений и связанных с ними колебаний пульса, дыхания, температуры тела, его влажности и т. п.

Помимо перечисленных нервно-психических заболеваний, Цельс упоминает также «гидрофобию»(бешенство), которую связывает с укусом бешенной собаки. По его словам «это самый ужасный вид болезни… для пораженных этой болезнью – плохой прогноз». В качестве лечебных мер называются: кровососные банки на рану, прикладывание солевых растворов, прижигание раны. Наконец в сочинении «DeMedicine» рассматриваются различные органические заболевания центральной нервной системы: гидроцефалия, апоплексия, паралич, табес (атрофия), кахексия. Апоплексия или «удар» связывается, с одной сторо­ны, с ударом молнии, с другой -с болезнями головного мозга.

Среди неблагоприятных прогностических симптомов при различных соматических за­болеваниях, особенно лихорадочных, Цельс отмечает плохое самочувствие и настроение, душевную вялость, отсутствие желания говорить и двигаться («когда тело цепенеет»), усиление головных болей, саливацию, частую зевоту, бессонницу, чрезмерную сонливость («летаргия»), конвульсии, ночные кошмары, путаницу в мыслях, сильную усталость, пара­личи. Появление «безумия», изменение и потеря сознания, скрежет зубов, упадок пульса и дыхания означают приближение агонии.

По сравнению с другими древними авторами Цельс рекомендует более мягкие и лег­кие лечебные процедуры при психических расстройствах. Большое внимание он уделяет и психотерапевтическим воздействиям на психику больных. Кроме того, следует еще раз подчеркнуть, что первенствующее значение он придавал профилактическим мерам. В целом, оценивая взгляды Цельса в психоневрологии, можно говорить о том, что он был сторон­ником сомато-психического направления.

Индийские тексты повествуют об успехах легендарных врачей древности. Одним из самых знаменитых был Дживака. Согласно преданию, он учился в Таксиле, городе на северо-западе Индии, известном своей медицинской школой. На экзамене он получил задание: обследовать местность вокруг города и определить, какие из трав не имеют лечебных свойств. После долгих опытов Дживака пришел к выводу, что таких трав не существует. Буддийская литература содержит множество рассказов об удивительном искусстве врачевания, которым прославился Дживака. Он делал сложные хирургические операции, изучал влияние климата на здоровье человека и лечил самого Будду.

Разнообразные лекарства, которые применяла индийская медицина, готовились из продуктов растительного, минерального и животного происхождения. Большую роль в искусстве врачевания играли благородные металлы. В состав мазей часто входили цинк, свинец, сера, сурьма, нашатырь, но чаще всего применялась ртуть и ее соли. «Врач, знакомый с целебными свойствами кореньев - человек, знающий силу молитв - пророк, знающий же свойства ртути - бог», - учит старинная индийская поговорка. Уже в ведических текстах был приведен рецепт ртутной мази, которая готовилась из металлической ртути, серы и животного жира. Широкое применение ртути в древнеиндийской медицине было связано с высоким уровнем развития алхимии. О роли ртути и ее соединений в алхимических превращениях говорит средневековое название индийской алхимии - «расаяна» («путь ртути»). Соединение ртути с серой должно было открыть путь к получению эликсира бессмертия. Алхимические сведения содержались преимущественно в медицинских текстах, где подробно описывалась «расашала» - помещение для химических опытов. Просторную лабораторию, снабженную раковинами, разнообразной стеклянной посудой, сушильнями, приспособлениями для промывания составов, надувными мехами для горна и многим другим, украшали многочисленные изображения богов и религиозные символы. Ртуть, предназначенную для получения лекарств и алхимических соединений, освобождали от примесей, «лечили» с помощью лекарственных трав - алоэ, лимона и красной горчицы.

Чарака и Сушрута - великие врачи Древней Индии

Основные направления искусства врачевания древних индусов отражены в медицинских трактатах «Чарака-самхита» - о внутренних болезнях (I-II вв. до н.э.), и «Сушрута-самхита» - о хирургии (IV в. н.э.). Первый трактат принадлежит Чараке - великому врачу Древней Индии. Большое внимание в этом сочинении уделено диагностике заболевания: врач должен был учитывать возраст больного, его физические особенности, условия жизни, привычки, профессию, особенности питания, климата и местности. Необходимо было тщательно осмотреть мочу и выделения организма, проверить чувствительность к различным раздражителям, силу мышц, голос, память, пульс. Интересно отметить, что «Чарака-самхита» упоминает о таких случаях, когда следует изучить каплю крови, взятую у пациента, а также описывает методы активного воздействия на организм с целью обострения болезни на короткий срок для выявления ее симптомов.

Исторические параллели: Активное воздействие на организм с целью обострения болезни для выявления ее симптомов применялось в тех случаях, когда врач затруднялся в постановке точного диагноза. Этот метод перешел позже в тибетскую медицину, предписывающую специальные средства для тех случаев, когда нужно «выманить» болезнь, «поднять» ее. В этом можно увидеть начало «метода провокации», который использует современная медицина.

Чарака дал подробное описание методов лечения внутренних болезней, в том числе - чумы, оспы, малярии, холеры, туберкулёза. Трактат содержит разделы об анатомии и искусстве кровопусканий.

Исторические параллели:

Индийское слово «самхита» означает не только «трактат», «сочинение», но и «комментарий». Древние медицинские книги часто представляли собой комментарии к еще более ранним произведениям. Так, папирусы Эберса и Смита содержат комментарии фрагментов не дошедшей до нас египетской «Книги сердца». В названии китайского медицинского трактата «Ответы на трудные вопросы», обычно приписываемого Бянь Цяо, отражен характер книги: это комментарий трудных для понимания фрагментов медицинских сочинений древних авторов. Позже, в средне-

Автором трактата «Сушрута-самхита» был другой великий индийский врач - Сушрута. Его имя традиция связывает с медицинской школой в Бенаресе. Вероятно, после ее окончания Сушрута был учителем в этой школе, выпускавшей врачей и хирургов. Всю жизнь он жил и практиковал в этом городе. Медицинские сведения в его трактате составляли шесть разделов, первый из которых содержит специальный раздел о хирургии: автор считал ее важнейшей частью медицины. Кроме того, в трактате изложены сведения по анатомии, терапии, учение о ядах и противоядиях, а также - о лечении глазных болезней.

Сушрута писал, что многие болезни являются следствием порчи трех основных субстанций - воздуха, желчи и слизи. Порча воздуха в организме может быть вызвана чрезмерным трудом или обильной пищей, она приводит к 80 различным болезням; порча желчи происходит от гнева, печали или испуга и влечет за собой 40 болезней; к порче слизи и к 20 болезням могут привести бездействие, апатия и продолжительный сон.

Кроме того, причинами болезни считались нарушения естественного равновесия между тремя элементами тела. В трактате Сушруты выделены три причины возможного нарушения этого равновесия:

Патологические изменения внутри самого организма, обусловленные либо естественными отклонениями от нормы, либо неблагоприятным для здоровья образом жизни человека;

Внешние обстоятельства (влияние климата, травмы, отравления, укусы змей и другие подобные причины);

Действие сверхъестественных сил - богов и демонов, а также «неизбежных процессов», сопровождающих старение организма.

Исторические параллели:

В медицине многих стран Древнего мира, античности и средневековья различали болезни, происходящие от естественных и сверхъестественных причин. Сведения об этом содержат клинописные таблички и египетские папирусы, римские энциклопедии и христианские средневековые рукописи. Искусство врачевания включало в себя знание о том, какие методы следует применять в разных случаях. Интересен в этом отношении эпизод из жизни известного китайского философа «совершенномудрого» Мо Цзы (V-Wee. до н.э.). Когда он заболел, к нему пришел ученик и спросил: «Господин, вы говорите, что духи разумны и управляют бедствиями и благословениями. Они вознаграждают добро и наказывают зло. Вы - совершенномудрый, как же вы можете болеть? Значит ли это, что ваше учение не совсем правильно, или что духи все-таки не так уж разумны?». Мо Цзы ответил ему: «Даже если я болен, почему духи не должны быть разумны? Есть много путей, которыми человек может подхватить болезнь. Некоторые болезни подхватываются из-за жары или холода, другие - от усталости. Если из ста дверей закрыта лишь одна, разве грабители не смогут войти?».

Обратимся к другому историческому свидетельству. Христианский епископ Григорий Тур-ский (Vie.) повествует в своих записках о том, как однажды, почувствовав сильную головную боль, он пошел в церковь и помолился у гробницы святого - боль утихла. Однако он не остановился на этом и предполагая, что причиной боли был избыток крови, сделал себе кровопускание. Боль тотчас возобновилась. «Каждый человек может из этого происшествия вывести поучение, - заключает епископ, - что не следует прибегать к земным средствам тому, кто раз уже имел счастье испытать врачевание небесными средствами».

Вот наставление Сушруты для ухода за зубами: «Встав рано со сна, следует почистить зубы щеткой. Щетка делается из свежей, не тронутой червями ветки дерева..., которая зубами расщепляется на конце в виде кисточки. В зависимости от времени года и темперамента человека выбирают дерево кислого, горького или вяжущего вкуса. Кроме щетки, ежедневно применяется также паста, содержащая мед, растительные масла и ряд ароматических ингредиентов. Каждый зуб чистится отдельно, причем следует избегать повреждения десны».

Исторические параллели: Подобные приспособления для чистки зубов были описаны в китайских гигиенических и медицинских трактатах. Они также применяются у многих современных народов.

Индийские врачи знали о том, что бешенство происходит от укуса бешеными животными, славились своими противоядиями от укусов змеи. Сушрута пишет о 80 видах ядовитых змей и трех видах противоядий: воде, рвотных и слабительных средствах, а также о необходимости немедленно перетянуть укушенную часть тела выше раны. Практиковалось также высасывание, причем между губами и раной прокладывали кусок рыбьего пузыря.

Исторические параллели: Подобным образом египетские врачи обезвреживали укус скорпиона. Из раны отсасывали кровь и накладывали выше раны тугую повязку, чтобы яд не распространялся.

В трактатах Чараки и Сушруты большое значение придается врачебной этике (от греч. «ethos» - обычай, характер). Согласно древним легендам, боги смешали небо и землю и создали 14 «драгоценных вещей», одной из них был врач. Его положение в обществе было относительно высоким, но и требования к нему предъявлялись большие. Сушрута в своем трактате писал: «Врач, неискусный в операциях, приходит у постели больного в замешательство... Врач, умеющий только оперировать и пренебрегающий теоретическими сведениями, не заслуживает уважения и может подвергать опасности даже жизнь царей. Каждый из них владеет только половиной своего искусства и похож на птицу с одним крылом».

Медицинские трактаты постоянно подчеркивают, что настоящий врач кроме хорошего знания теории и практики должен обладать нравственными достоинствами: бескорыстием, честностью, смелостью, самообладанием. Медицина требует от человека большей моральной стойкости, чем другие профессии. Долг перед пациентом следует ставить выше личной заинтересованности. В случае неизлечимой болезни врач должен честно признать свое бессилие. Предписания врачебной этики касались и внешнего вида врача: требовалось, чтобы «врач, который желает иметь успех в практике, был здоров, опрятен, скромен, терпелив, носил коротко остриженную бороду, старательно вычищенные, обрезанные ногти, белую надушенную благовониями одежду, выходил из дома не иначе, как с палкой и зонтиком и в особенности избегал болтовни».

В Древней Индии существовало понятие врачебной тайны: сведения, полученные от больного, не разглашались, если они могли произвести тяжелое впечатление на близких людей. Врач не должен был сообщать пациенту о тех своих наблюдениях, которые могли отрицательно повлиять на душевное состояние больного и таким образом помешать выздоровлению. Это соответствовало аюрведическим представлениям о необходимости душевного покоя для сохранения здоровья.

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

О медицине

АВЛ КОРНЕЛИЙ ЦЕЛЬС

Годы рождения и смерти Авла Корнелия Цельса, римского ученого-энциклопедиста и врача, точно не установлены. Сопоставляя однако упоминания о нем многих римских писателей, приходят к выводу, что Цельс жил в конце I века до н. э. и в первой половине I века н. э. Общепризнанным является мнение, что время жизни Цельса следует отнести к правлению императоров Августа (27 г. до н. э. – 14 г. н. э.) и Тиберия (14-37 гг. н. э.). Называют (также предположительно) и более точные даты: 25-30 гг. до н. э. – 45-50 гг. н. э. Возможно, что Цельс дожил до времени правления Нерона (54-68 гг. н. э.). Местом рождения Цельса предположительно считают города Верону или Рим.

Разносторонне образованный человек, Цельс писал о сельском хозяйстве, риторике, философии, праве, военном деле и медицине. Его капитальный труд "De medicina" ("О медицине") в восьми книгах, единственный из его трудов дошедший до нас, составляет VI-XIII книги огромной энциклопедии "Artes" – "Искусства", написанной Цельсом.

Сочинение "О медицине" создано им, вероятно, около 25-30 гг. н. э.

Русский врач Александр Бернард, посвятивший Цельсу свою диссертацию на степень доктора медицины1
«Значение Цельса в медицине и в частности в хирургии». СПБ. 1907 г. Стр. 48.

Высказал предположение, что учителями Цельса были его старшие современники2
Время их жизни предположительно относят к концу I века до н. э.

Выдающиеся греческие врачи, практиковавшие в Риме, Мегет, Трифон и Евельпист. Вполне допустимо, что Цельс пополнил свои медицинские знания в основанной Августом schola medicorum (Медицинской школе)3
По мнению С. Ковнера «История древней медицины», Выпуск 3, Киев, 183, Стр. 994 «… первая медицинская школа, по всей вероятности, была основана Асклепиадом, а первое здание для нее воздвигнуто на Эквилине при Августе или Тиберии и получило название schola medicorum».

Упоминания римских писателей о Цельсе весьма многочисленны. Луций Юний Модерат Колумелла (конец I века до н. э. – 65 г. н. э.) пишет:4
«О сельском хозяйстве» (1, 1, 14).

«В наше время Корнелий Цельс в пяти книгах изложил весь свод знаний»5
Перевод всех отрывков принадлежит Ю. Шульцу.

Он же называет Цельса «Весьма прославленным писателем нашего времени»6
«О сельском хозяйстве» (М, 17, 4).

Известный оратор и теоретик ораторского искусства Марк Фабий Квинтилиан (около 30-96 гг. н. э.) также неоднократно упоминает о Цельсе в своем сочинении "обучение оратора"7
(книга X, глава 1, § 124).

И, между прочим, характеризует его писательскую манеру, отмечает, что Цельс писал «не без изящества и блеска».

Упоминает о Цельсе и Плиний Старшии8
«Естественная история» (XIV, 4).

(23/24-79 гг. и. э.). Сочинение «О медицине» написано ясным, и простым языком. Тот же Квинтилиан, оценивая ораторские способности Цельса, отмечал:9
(книга VII, глава 1, § 10).

«... что касается оратора, то, конечно, нет разногласий в отношение Цельса, который несомненно следовал за Цицероном».

Язык Цельса близок к языку классического периода, к так называемой "золотой латыни".

Цельса называли "Medicorum Cicero" (медицинским Цицероном) и "Latinus Hippocrates" (латинским Гиппократом), а это – высокое признание разнообразных достоинств его обширного труда.

Цельс написал своего рода практическое руководство по медицине, которое он смог создать, занимаясь лечением больных в своем "валетудинариуме"10
«Валетудинариум». буквально означает: «здравница». Первоначально так назывались военные госпитали, а затем просто больницы, в том числе и больницы для рабов.

Для рабов.

Вслед за поэтом и философом – материалистом Лукрецием (99-55 гг. до н. э.) Цельс продолжает разработку научной латинской терминологии. В ряде случаев он вводит новые медицинские термины на латинском языке, заменяя ими традиционные греческие названия, которые зачастую приводятся им параллельно.

О том, что Цельс был горячим поборником латинского языка, на своем личном примере показавшим его плодотворность как языка науки, свидетельствует также эпиграмма, дошедшая до нас под именем Корнелия Цельса11
Е. Bährens “Poëtae Latini minores”. Том 5, № 94. 1883 г.

В ней звучит определенная гордость за латинский язык, на котором написано еще не много трудов, но и «per pauca volumina» («благодаря немногим творениям») римляне прославились не меньше греков (намек на греков можно усмотреть в последнем стихе эпиграммы). Вот она:

"Dictantes Medici quandoque et Apollinis artes
Musas Romano iussimus ora loqui.
Nec minus est nobis per pauca volumina famae,
Quam quos nulla satis bibliotheca capit."

"Наше веление Музам – всегда говорить по-латыни,
Коль Аполлона-Врача станут они излагать.
И при немногих твореньях стяжали мы славы не меньше
Тех, кто дивиться отвык даже несчетным трудам".

(Перевел Ю. Шульц)

Так как в эпоху Цельса латинская медицинская терминология находилась еще в периоде становления, то у него нередко одно и то же слово выражает различные понятия. Так слово vulnus означает и рану и язву, a cancer – и раковые образования и омертвение. Ienis sacer в понимании Цельса трактуется объединение, то как опоясывающий лишай, то как острое воспалительное заболевание типа гангрены (в народной медицине – «Антонов огонь»). При описании некоторых заболеваний кожи, например в VI книге, дается слишком общее описание признаков.

В своем трактате Цельс резюмирует достижения древне-римской медицины по диэтетике. патологии, терапии, хирургии. В этот труд Цельс внес данные и из собственного богатого опыта.

В диссертации А. Бернарда, например, приведены многочисленные и интересные высказывания ученых и врачей XIX в., которые единодушно отмечали большую ценность (и не только историческую) седьмой, хирургической книги Цельса: техника некоторых операций со времен Цельса до их времени не претерпела, или почти не претерпела каких-либо существенных изменений. Разделы трактата, посвященные оперативной хирургии, особенно созвучны современному материалистическому пониманию нашей науки.

Сочинение Цельса "О медицине" было найдено в середине XV века (около 1443 г) Фомой Перетончелли де Сарцана, а первое его издание (editio princeps) вышло в свет во Флоренции в 1478 году. За ним последовало Миланское издание 1481 года и три Венецианских (1493, 1496, 1497 гг.). Таким образом, только до конца ΧV века в Италии вышло пять изданий Цельса.

В XVI столетии труд Цельса издавался около 25 раз (в Лейдене, Венеции, Париже, Антверпене, Базеле и других крупных университетских городах).

XVII век прибавил к ним еще десять изданий, XVIII – около пятнадцати, а всего с 1478 года сочинение Цельса издавалось более семидесяти раз.

Следует отметить, что в ряде старых изданий, начиная с Венецианского (1518 г.), напечатанного в типографии Альда Мануция, за Цельсом помещалась медицинская дидактическая поэма Квинта Серена Самоннка (нач. III в. н. э.) "Liber medicinalis" (смотри приложение). Вместе с Цельсом Серен Самоник находится кроме того в изданиях 1528 и 1566 гг., а также в Падуанском издании 1722 года.

Среди изданий прошлого столетия следует отметить несколько изданий Тарга: 1801 г. (Цвейбрюккен), 1806 г. (Страсбург), 1810 г. (Верона) и 1828 г. (Москва), издание Риттера и Альберса 1835 г. (Кельн), издание Ведрена 1876 г. (Париж), и особенно издание Даремберга 1859 г. (Лейпциг), с которого и сделан настоящий перевод Цельса.

Новейшее полное издание Цельса вышло в 1915 году12
С. Cornelii Celsi quae supersunt rec. F. Marx.

В Германской Демократической республике в 1955 г."13
Celsus. «Ein lateinisches Lescheft». Rusgewählt unq herausgegepen von W. KrenKel. Leipzig Teubner 1955 r.

Для студентов-медиков были изданы в оригинале фрагменты труда Цельса вместе с клятвой Гигапократа и отрывком из агрономического трактата «О сельском хозяйстве» Марка Теренция Варрона (30-е годы 1 в. до н. э.).

Труд Цельса еще с XVI века неоднократно переводился на западно-европейские языки. Первый немецкий перевод был издан в г. Майнце еще в 1531 году. Лучший немецкий перевод – Шеллера, вышедший вторым изданием в 1906 году (Брауншвейг). Первый французский перевод вышел в 1753 году (Париж), первый английский – в 1756 году (Лондон), а итальянский – в 1828 году (Милан).

На русский язык (в 1907 году) была переведена только седьмая книга его труда, посвященная вопросам хирургии14
А. Бернардом (в приложении к упомянутой диссертации).

Настоящий перевод является первым полным переводом сочинения Цельса на русский язык.

Был или не был Цельс врачом? На этот счет существуют два противоположных мнения. Одни ученые Гиршберг, Гезер, Даремберг, Мейер-Штейнег и другие, отдавая известную дань распространенному тогда гиперкритицизму, не считают его врачом. К ним примыкает, хотя и с некоторыми оговорками, С. Ковнер 15
«История древней медицины». Выпуск 3, стр. 763.

Эта же точка зрения на Цельса принята и во многих учебных пособиях по истории медицины.

И. Л. Гейберг, не считая Цельса специалистом, и отмечая в частности его заслуги в изложении высоких достижений хирургии Александрийского периода, следующим образом характеризует весь труд Цельса: "Медицина дала в I в. н. э. отрадно поражающее произведение, – небольшой справочник Корнелия Цельса, самое лучшее, что внесли римляне во всю научную литературу"16
«Естествознание и математика в классической древности» перевод с немецкого. М-Л. 1936. Стр. 84-85.

Другие ученые, в том числе и А. Бернард в своей диссертации, напротив придерживаются противоположного мнения, полагая, что Цельс несомненно был врачом. А. Бернард довольно обстоятельно разбирает этот вопрос и приходит к выводу, что в труде Цельса "всюду виден практический врач". Мы также присоединяемся к его выводу.

Действительно, Цельс использовал всю многочисленную научную литературу по медицине от Гиппократа и до Асклепиада. Сушествует мнение17
Ф. Р. Бородулин «Лекции по истории медицины». Лекция 3 и 6. Медгиз. Москва 1955 г.

Что Цельс в своем сочинении использовал даже труды древнеиндийской медицины, и в частности Аюр-Веду Сушруты,18
Интересно, что исследователи расходятся в определении времени жизни Сушруты. Это время определяется ими в диапазоне от VI века до н. э. и до VIII века н. э., когда Аюр–Веда была переведена на арабский язык. Дж. Неру в своей книге «Открытие Индии» (Москва, 1955 г., стр. 118) относит время жизни Сушруты к «первым векам христианской эры».

Одного из первых индийских врачей. Однако А. Бернард доказывает обратное,19
Указанное сочинение, стр. 53-56.

А именно то, что не Цельс заимствовал из индийской медицины, но у самого Цельса был заимствован целый ряд положений и описаний. Эти заимствования попали затем в книгу Сушруты, которая, как известно, пополнялась столетия спустя после смерти ее первоначального автора.20
По мнению Н. А. Богоявленского, («Индийская медицина в древнерусском врачевании». Медгиз. Москва. 1956 г. стр. 7) Сушрута лишь объединил высказывания «Вед», касающиеся хирургии и комментировал их.

По мнению А. Бернарда это могло произойти начиная с эпохи Августа, когда римляне впервые завязали отношения с Индией. Однако этот интересный вопрос до сих пор остается открытым и нуждается в специальном исследовании.

В издании Цельса, вышедшем в Цвейбрюккене в 1786 году, помещена посвященная Цельсу латинская эпиграмма одного из ученых нового времени, И. Дузы:

"Ты городские дела описал и хозяйство деревни,
И медицина твоя также достойна хвалы.
После, как ритор, коснулся достоинств военного дела;
Именно это, о Цельс, Марса сближает и Муз".

(Перевел Ю. Шульц)

Медицина – лишь одна из сторон многообразной деятельности римского ученого – энциклопедиста, но и сама по себе эта сторона имеет для нас большое познавательное значение. Сочинение Авла Корнелия Цельса «О медицине» – обширный и интересный труд, в котором изложены основные принципы и теории медицинской науки до-галеновского Рима.

Действ, член Академии Медицинских Наук СССР

В. Н. ТЕРНОВСКИЙ

Зав. Курсом Латинского языка 2-го МГМИ им. Н. И. Пирогова

Ю. Ф. ШУЛЬЦ

ВСТУПЛЕНИЕ

ОБЗОР ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ. КАКИЕ ПРИЕМЫ МЕДИЦИНЫ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЫ

Подобно тому как земледелие обещает средства питания здоровому телу, так медицина обещает здоровье больному. Нет места, где бы не существовало врачебного искусства. Даже самые необразованные народы изучали травы и другие лечебные средства, помогающие при болезнях и ранениях. Но у греков медицина была разработана значительно больше, чем у других народов, причем и у них она была усовершенствована не с первых дней их истории, а за несколько столетий до нашего времени; ведь Эскулап славится у них как древнейший основатель медицины, и за то, что он несколько более точно усовершенствовал эту науку, находившуюся до того времени в несработанном виде и на положении народной медицины, он был причислен к сонму богов.

Затем оба его сына Подалирий и Махаон, последовав во время Троянской войны за вождем Агамемноном, оказали немалую помощь своим сотоварищам по оружию.

Впрочем, по описанию Гомера (Илиада)21
В скобках помещены латинские слова (оригинала) или русские слова, добавленные переводчиками и редакцией.

Они оказывали известную помощь не во время морового поветрия и не при различных болезнях, но обычно лечили только ранения – как хирургическим путем, так и с помощью лекарств. Из этого очевидно, что они работали только в этой области медицины, и эта часть медицинской науки – самая древняя. От того же самого автора можно узнать, что в то время, происхождение болезней приписывали гневу бессмертных богов и к ним же обращались обычно за помощью. Вполне правдоподобно, что при отсутствии лечебных средств против болезней люди все же, большей частью, обладали хорошим здоровьем, благодаря добрым нравам, не нарушавшимся ни праздностью, ни неумеренным образом жизни. Эти два порока способствовали ослаблению физического здоровья сначала в Греции, а затем и у нас.

Подобное врачебное искусство, применявшееся разными способами и не бывшее необходимостью ни в давние времена (у греков), ни в настоящее время у различных народов, едва ли может довести до старости кого-либо из нас.

И вот после тех врачей, о которых я упомянул выше, никто даже из известных медиков не занимался медициной до той поры, когда ученые начали вдохновляться в большей степени изучением науки22
Философско–теоретической.

Необходимой всем главным образом для ума, но бесполезной для тела23
Т. е. не связанной непосредственно с врачебной практикой.

Ведь первоначально медицинская наука считалась частью философии, так что и лечение болезней и изучение явлений природы возникло благодаря трудам одних и тех же творцов. Разумеется, исследованиями в области медицины занимались больше всего те, которые ослабили свои физические силы пытливым размышлением и ночным бодрствованием.

Известно, что многие из учителей философии были сведующими во врачебном деле: из них самыми известными были Пифагор, Эмпедокл и Демокрит. Ученик последнего, в чем некоторые твердо уверены, Гиппократ Косский, первым из всех, достойных упоминания, отделил врачебную науку от изучения философии; этот человек славился своим врачебным искусством и красноречием. После него Диокл из Каристы, затем Праксагор и Хрисипп, далее Герофил и Эразистрат так развили эту науку, что им удалось создать различные методы лечения. В эти же времена медицина разделилась на три части: одна лечит образом жизни, другая лекарствами, третья хирургическим путем. Первую часть греки называли диэтической, вторую фармацевтической, третью хирургической.

Наиболее прославленные создатели медицинской науки, пытавшиеся глубже развить ту часть медицины, которая лечит болезни образом жизни также поставили себе задачей познание явлений природы, как будто без этого медицина является неполноценной и бессильной наукой.

После них Серапион первым из всех стал учить, что эта, построенная на отвлеченных началах наука, не имеет никакого отношения к медицине и обосновал последнюю только на практике и опытах. Последователями его были Аполлоний, Главк и несколько позже Гераклид из Тарента и другие выдающиеся люди; согласно самому характеру своего учения они назвали себя эмпириками.

Таким образом, та часть медицины, которая лечит определенным образом жизни, разделилась на два направления, причем одни остались сторонниками отвлеченного направления, другие сторонниками построения науки только на опыте.

Никто после вышепоименованных лиц не продвинул науку дальше того, что узнал от предшественников, и это длилось до тех пор, пока Асклепиад не внес больших изменений в метод лечения. Из его приемников сам Темизон в недавнее время, под старость внес некоторые изменения. Итак, благодаря, главным образом, вышеупомянутым лицам, получила развитие эта полезная для нас отрасль знания.

Поскольку из трех частей медицины наиболее трудная и, вместе с тем, самая известная та, которая занимается лечением болезней (образом жизни), то о ней и надо сказать прежде всего.

И, так как первый разгоревшийся спор заключается в том, что одни утверждают необходимость одних только опытов, а другие выдвигают мысль, что опыт недостаточно эффективен, если нет знания законов устройства тела и явлений природы, то надо установить, что именно в споре, главным образом, выдвигают обе стороны, чтобы тем легче можно было противопоставить им наше мнение.

Итак, те (врачи), которые представляют медицину, построенную на отвлеченных началах, выдвигают необходимость знания нижеследующих данных: скрытых причин, обусловливающих болезни, затем (причин явных, после того также естественных функций (организма), и, наконец, знание внутренних органов. Скрытыми причинами они называют такие, с помощью которых познается, из каких элементов состоят наши тела, что способствует здоровью и нездоровью. И они убеждены, что тот, кто не знает происхождения болезней, не может знать как их лечить. По их словам, нет сомнения, что методы лечения разные. Одно лечение, если нездоровье происходит от избытка или недостачи одного из четырех элементов, как утверждали некоторые из учителей философии;24
Элементами основной материи Эмпедокл из Агригента (485-425 до н. э.), знаменитый греческий врач, ритор и поэт считал: огонь, воздух, воду и землю, или начала: горячее, холодное, влажное и сухое.

Другое лечение, если всякое заболевание связано с состоянием соков, как думал Герофил, иное – если нездоровье связано с воздухом, как учил Гиппократ25
Смотри книгу «О воздухе».

Опять таки другое, если кровь проникает в те сосуды (артерии) которые приспособлены для воздуха и возбуждает воспаление, называемое греками флегмоной, причем это воспаление, производит такое действие, какое бывает при лихорадке. Таково мнение Эразистрата; наконец, иное лечение должно быть если маленькие тельца, проникающие через невидимые для глаз отверстия, застревая, замыкают пути, как утверждает Асклепиад.

По их мнению тот действительно будет правильно лечить, кто не ошибся в первопричине болезни. Они, впрочем, не отрицают, что опыты также необходимы, но утверждают, что к опытам можно подойти, только исходя из общей мысли, основанной на разуме.

Ведь врачи прежних времен не пичкали больных чем попало, но обдумывали, что больше всего подходит (к данному случаю), и исследовали на опыте то, к чему раньше приходили путем некоторых общих соображений; и не имеет значения, исследована ли уже большая часть наших знаний в настоящее время на опыте, раз они возникли на почве общих соображений.

И так обстоит дело относительно многих вопросов. Ведь часто также появляются новые виды болезней, относительно которых опыт еще ничего не показал, так что необходимо произвести наблюдение, откуда они явились, без чего никто не может знать, почему надо применять то или иное средство; вот почему они стремятся изучить причины, остающиеся темными. Явными же причинами они называют такие, которыми определяется происхождение болезни от жары или от холода, от голода или от излишеств в пище и от других подобных причин. Ведь они утверждают, что заболевшему сможет оказать помощь только тот, кому известно происхождение болезни.

Естественными функциями тела они называют такие, как вдыхание и выдыхание, поглощение пищи и питья и переваривание, а равно и действия, посредством которых те же самые пища и питье распространяются по всем частям тела. Затем они также исследуют, почему наши кровеносные сосуды то суживаются, то расширяются (т. е. пульсируют), каково значение сна и бодрствования. Без знания этих явлений, как они полагают, никто не может ни помочь, ни вылечить болезней, возникающих в связи с этими явлениями.

Так как среди указанных функций, пищеварение, по-видимому, имеет наибольшее значение для здоровья, то они преимущественно останавливаются на этом вопросе, причем одни, руководствуясь учением Эразистрата, утверждают, что пища перетирается в желудке, другие, согласно мнению Плистоника, ученика Праксагора, что она перегнивает; иные верят Гиппократу, что пища переваривается благодаря теплу.

Наконец, присоединяют свой голос и ревнители учения Асклепиада, заявляя, что все эти толкования пустое и бесполезное дело. По их мнению, ничто не переваривается, но сырое вещество как было поглощено, так и распределяется по всему телу. По этому вопросу у них очень мало согласованности. Только в том есть согласие, что пищу больным приходится давать разную, в зависимости от того, правильно ли последнее предположение или первое.

Ведь если пища перетирается внутри, то надо подыскивать такую, которая легче всего может быть растерта. Если пища перегнивает, то надо предпочесть такую, которая легче всего подвергается этому процессу. Если переваривание совершается с помощью тепла, то следует (дать) такую пищу, которая больше всего возбуждает тепло. А если никакого переваривания не совершается, то ничего не надо искать из подобных видов пищи, а принимать такую, которая преимущественно сохраняется в том виде, как она была употреблена. Исходя из тех же оснований, они полагают, что если дыхание тяжелое, если одолевают сон или мучает бессонница, то лечить может тот, кто понял прежде происхождение этих явлений. Кроме того, когда во внутренних органах появляются боли и возникают различные виды болезней, то, по их мнению, не может применять лечебных средств тот, что не знает устройства самих этих органов. В силу этого, необходимо вскрывать тела умерших и исследовать их внутренние органы и кишечник. И весьма правильно по их мнению, поступали Герофил и Эразистрат, которые производили вскрытие живых людей, преступников, полученных из тюрем от царской власти, и пока еще оставалось дыхание, рассматривали то, что природа раньше скрывала от глаз: положение внутренних органов, их цвет, внешний вид, величину, порядок размещения, твердость, мягкость, гладкость, взаимосвязь; далее выступы и впадины отдельных органов, входящих в другие органы, и в свою очередь, принимающих другие части. Ведь тот, кто не изучил места расположения внутренних органов и кишечника, не будет знать, что болит, когда придется иметь дело с внутренним заболеванием.

И не может лечить заболевшей части тела тот, кто не знает, что она собою представляет. Когда же, благодаря ранению, открыты внутренности какого либо больного, то тот, кто не знает цвета каждой части тела в здоровом состоянии, не будет знать, что не повреждено и что повреждено и, таким образом, он не сможет даже помочь поврежденным органам; и лекарства снаружи удобнее наложить, если известны расположение и внешние контуры внутренних, органов и их размеры; ведь все внутренние части имеют сходное устройство.

Также нельзя назвать жестокостью, как это утверждают многие, когда ценой мучений преступников, и притом немногих, открываются лечебные средства для множества незапятнанных преступлениями людей всех веков.

Напротив, те, которые называют себя эмпириками, исходя из опыта, указывают на явные причины, как на необходимые, исследование же скрытых причин и естественных функций считают излишним, так как природа, по их мнению, непостижима. Это ясно из тех споров, которые они вели, поскольку по этому вопросу нет согласия ни между философами, ни между самими врачами.

В самом деле, почему верить больше Гиппократу, чем Герофилу, почему скорее последнему, чем Асклепиаду. Ведь если дело идет об общих принципах, то мнения всех спорящих сторон могли бы показаться приемлемыми; если же коснуться лечения, то у всех этих врачей больные достигали выздоровления. Таким образом, нельзя было отказать в доверии кому либо из них ни со стороны общих их рассуждений, ни со стороны их врачебного авторитета. Также и занимающиеся философией были бы великими врачами, если бы таковыми могло их сделать теоретическое рассуждение: в настоящее же время от них остались лишь слова, но нет знания лечебного дела. Виды лечения различаются также в зависимости от природы местности: в Риме надо лечить одним способом, в Египте другим, в Галлии третьим. Если бы болезни возникали везде от одних и тех же причин, лекарства также должны были бы быть везде одинаковыми. Часто также причины бывают ясны, как например, причины нагноения глаз, ранения, но от знания причин не открывается лечение. Если очевидная причина не дает такого знания, то тем меньше может его дать сомнение. А, следовательно, когда причина неясна и непонятна, то помощь против болезни следует искать скорее в известных и испытанных средствах, т. е. таких, которым научил опыт при самом лечении болезней, как это практикуется во всех прочих отраслях знаний. Ведь ни земледельцем, ни рулевым нельзя сделаться путем рассуждений, но только путем; опыта. Эти теоретические рассуждения не имеют никакого отношения к лечебному делу, но дают понять, что люди различных взглядов достигали в лечении одинаковых результатов выздоровления больных. Ведь этого они достигали, исходя не из скрытых причин и не от естественных отправлений, которые ими толковались различно, но намечали пути лечения, исходя из опытов, в соответствии с тем, что отвечало каждому из них.

Вначале, по крайней мере, медицина получила развитие не от этих теоретических изысканий, но от опытов. Так, среди больных, при которых не было врачей, одни в первые дни болезни из жадности поглощали пищу, другие из отвращения к еде, воздерживались, и в результате большее облегчение получали те, которые воздерживались от пищи. Равным образом, во время приступа лихорадки некоторые больные что-нибудь ели, другие принимали пищу незадолго до приступа, иные после приступа; наилучшие же результаты получались у тех, которые принимали пищу после конца лихорадки.

Подобным же образом одни, с самого начала болезни, употребляли более обильную пищу, другие более скудную; и те, которые себя перенасыщали, оказывались в более тяжелом состоянии.

Поскольку эти явления и им подобные случались ежедневно, внимательные люди отмечали, что именно приводило в большинстве случаев к лучшему результату, а затем стали давать больным соответствующие предписания.

Таким образом, медицина возникла из наблюдений за выздоровлением одних и гибелью других, наука различающая вредное и полезное для здоровья. Затем, когда уже были найдены средства лечения, люди принялись рассуждать о теоретических основах лечебных средств, и медицина возникла не после теоретического обоснования, но теория была найдена после возникновения практической медицины. Спрашивается, теория учит тому же самому, что и опыт, или иному? Если тому же самому, то в ней нет надобности, если иному, то она даже противоречит опыту. Первоначально лечебные средства необходимо было испытывать с величайшей тщательностью, в настоящее же время они уже изучены: либо не находят новых видов болезней, либо нет необходимости в новых лечебных средствах.

Ведь если случится какой-либо неизвестный вид болезни, врачу нет необходимости погружаться в размышления о скрытых явлениях, но ему, прежде всего, надо обратить внимание на то, к какой болезни ближе всего эта новая болезнь и ему следует пробовать лечебные средства, близкие к тем, которые часто помогали при болезни сходного типа и надо искать лечебное средство исходя из мысли о сходстве явлений. Эмпирики не говорят что врач не нуждается в разумном объяснении, и что неразумное животное обладает преимуществом в этом искусстве, но они убеждены, что гипотезы, объясняющие скрытые явления, не имеют отношения к делу, так как не то важно, что порождает болезнь, а то, что ее уничтожает; и не то, каким образом усваивается пища, но важно, что усваивается лучше всего. Важно знать, происходит ли пищеварение от той или иной причины, является ли этот процесс перевариванием пищи, или только распределением.

Исследовать надо не то, каким образом мы дышим, но что излечивает тяжелое и затрудненное дыхание, а также изучать не то, что заставляет биться кровеносные сосуды, но что означают разновидности пульсации. Это познается только путем опыта и во всех подобных рассуждениях можно защищать и ту и другую точки зрения; таким образом побеждают ум и красноречие; но ведь болезни. лечатся не красноречием, а лекарствами. Если какой-нибудь человек, не обладающий даром речи, хорошо изучит отдельные вопросы на практике, то он будет значительно лучшим врачом, чем тот, кто, не имея опыта, лишь совершенствовался бы в словопрениях. Впрочем то, о чем была речь, может лишь показаться ненужным, но то, о чем остается сказать, свидетельствует о жесткости: в самом деле вскрывается живот и полость груди у живых людей, и наука, призванная охранять здоровье людей, приносит человеку не просто гибель, но самую ужасную.

Это не может быть оправдано, в особенности когда из тех явлений, которые стремятся распознать с помощью такого насилия, одни вовсе не могут быть познаны, а другие могут быть изучены, даже не прибегая к преступлению. В самом деле, если вскрыть тело, то цвет, гладкость, мягкость, твердость и все подобные свойства оказываются после вскрытия не таковыми, какими были в неповрежденном состоянии. В то время, как даже в неповрежденном теле эти свойства часто меняются под влиянием страха, боли, голода, пресыщения, утомления и тысячи других незначительных болезненных ощущений. Гораздо вероятнее, что при тяжелых ранах и самом акте умерщвления меняется состояние внутренностей, которые притом обладают большей чувствительностью, впервые обнажаясь. Нет ничего глупее предположения, что состояние органов умирающего человека и даже умершего, таково же, как у живого. Правда, нижнюю часть брюшной полости, имеющую меньшее значение в данном случае, можно вскрыть и человек еще сохраняет жизнь, но лишь только нож подойдет к полости груди и будет разрезана грудобрюшная преграда, т. е. перепонка, отделяющая верхние части туловища от нижних, – греки называют ее диафрагмой, – человек тотчас же умирает. И только таким способом врач, производящий вскрытие, может видеть область груди и все внутренние части в том виде, в каком они находятся у мертвого, а не в таком, в каком они были у живого. Таким образом, врач получает только возможность умертвить человека самым жестоким образом, но не узнает, в каком виде у нас внутренние органы при жизни. Но, впрочем, нередко лечащим врачам представляются случаи осмотреть внутренности человека, пока последний еще сохраняет жизнь. Иной раз случается, что ранят гладиатора на арене, или воина в бою или путника, застигнутого разбойниками, так что открывается некоторая часть внутренностей, причем у разных лиц по-разному, так проницательный врач знакомится с местом, расположением, порядком размещения, внешним видом и тому подобными свойствами внутренних органов, не прибегая к убийству, а способствуя здоровью, причем проявляя милосердие, он изучает то, что другие узнавали путем ужасной жестокости.

В силу этих соображений, вскрытие умерших, хотя в данном случае и нет жестокости, но лишь акт, внушающий отвращение, не является необходимостью, так как у умерших большая часть органов имеет иной вид, чем при жизни, притом и само лечение должно показать, насколько можно изучить явления на живых людях.

Поскольку эти вопросы часто обсуждались врачами во многих книгах и были предметом споров, которые велись с большой страстностью и продолжают обсуждаться, считаю необходимым изложить то, что представляется наиболее близким к истине, не подчиняясь целиком взглядам той или другой стороны, по и не отклоняясь чересчур от обеих сторон, а идя средним путем между противоположными мнениями.

Такого метода надо держаться преимущественно, когда истину исследуют беспристрастно, как в данном случае.

В самом деле, что касается причин, содействующих здоровью или нездоровью, способов ввода и усвоения воздуха и пищи, то такие вопросы даже учителя философии объясняют не на основе точного знания, а на основе предположений.