Британец Стив Маттин рассказал, как ему работается в Тольятти, какими будут новые модели Lada и готовы ли инженеры "АвтоВАЗа" к внедрению нестандартных идей. Кроме того, главный дизайнер российской марки поведал АвтоВестям, что вдохновляет его в России и есть ли у русских дизайнеров будущее.
Нам удалось побеседовать со Стивом во время финала дизайнерского конкурса, в котором приняли участие студенты МАМИ - престижного московского вуза, где наряду с инженерами готовят и промышленных дизайнеров. Полтора десятка студентов представили свое видение концепт-кара марки Lada. Стив Маттин вместе со своим помощником бельгийцем Томасом Бигвудом выбрали три лучшие работы. Авторы этих проектов отправятся на стажировку в дизайн-студию "АвтоВАЗа".
АвтоВести: - Чем отличаются начинающие российские дизайнеры от европейских?
С.М. : - Факультеты и отделения дизайна в европейских университетах теснее связаны с автомобильной индустрией: там гораздо больше шансов напрямую пообщаться с представителем какого-либо крупного бренда (успешный дизайнер может читать лекции или выступать в роли куратора), показать ему свои работы. Здесь же студентам чаще всего некому показать, на что они способны. Желание помочь студентам и становится мотором проектов вроде сегодняшнего: я и Томас приезжаем в вузы, проводим мастер-классы, делимся опытом. К примеру, сейчас было очень важно, чтобы при работе над проектом будущей Lada ребята учитывали ситуацию на рынке, а не просто безудержно фантазировали. (Сами студенты МАМИ были рады поработать со Стивом. Ребята отмечали, что традиционная русская школа дизайна почти не терпит вдохновения и инноваций, так как слишком тесно увязывает дизайн с конструкцией автомобиля. Преподаватели часто заворачивают креативный проект, так как он не соответствует определенным нормативам. В то время как англичанин из "АвтоВАЗа" дал ребятам возможность пофантазировать - прим. авт. ).
Стив Маттин был приглашен работать главным дизайнером "АвтоВАЗа" в августе 2011 года. Сейчас Стив живет на два города - то в Москве, то в Тольятти. В столице "АвтоВАЗ" снимает дизайнеру квартиру, а в Тольятти - целый дом.
АвтоВести: - С какими трудностями Вы столкнулись, переехав в Тольятти?
С.М. : - Для меня лично переезд в Россию сам по себе был испытанием. Речь скорее не о работе, а о повседневной жизни. Взять хотя бы языковой барьер. А в чем-то и культурный. Всегда проще общаться с людьми, когда ты не просто имеешь дело с какими-то неожиданными поступками и привычками, но и знаешь их причину. Увы, у меня нет времени, которое можно было бы потратить на адаптацию. Узнаю русских уже "в процессе". Что касается работы, то я приехал в компанию, которая еще не сформировала свой стиль и дизайнерский язык, свои правила и законы. Которые есть, например, у "Мерседес-Бенц". Плюс новые модели Lada появляются не каждый год, поэтому меньше возможностей для экспериментов. Все вместе это сильно усложняет задачу по разработке новой машины (автомобиля сегмента С, который должен появиться в 2015 году - прим. авт. ). Но это и привлекает - отличный шанс, возможность все поменять, начать работу с чистого листа.
Стив 17 лет проработал на Mercedes-Benz. Первым его творением в тогда еще DaimlerChrysler стал компактный Mercedes A-класса, экстерьер которого Стив создал в конце восьмидесятых. За эту работу молодой специалист получил звание "Дизайнер года".
АвтоВести : - Здесь, в России, что Вас вдохновляет? Может, быть музыка? Может быть, русская?
С.М. : - Первое, что бросилось в глаза: Россия - страна контрастов. Разные пейзажи, города выглядят по-разному: маленькие сильно отличаются от крупных. Или климат - зимой везде снег и лед, а лето жаркое. Все это вдохновляет и подкидывает совершенно конкретные идеи. К примеру, я думаю: "хорошо бы в новом дизайне Lada воплотить этот контраст, играя цветом или комбинируя мягкие и жесткие формы". И вот - округлые линии и мягкие формы передка сбоку переходят в жесткие и агрессивные очертания. Впрочем, я могу вдохновиться, просто гуляя по улице, разглядывая людей или архитектуру. Слушаю музыку. Я не фанат русской музыки, потому не очень хорошо ее знаю. Но иногда слушаю и русские коллективы, хотя чаще играет английская или немецкая музыка. Все зависит от настроения. Это может быть джаз днем и расслабляющий "чилаут" вечером. Но часто и что-то более жесткое - например, рок.
АвтоВести: - Что Вам нравится в русских?
С.М. : - Русские люди - очень открытые. Во многом благодаря этому у меня хорошие рабочие отношения со всеми - с моей командой дизайнеров, с маркетологами, пиарщиками...
В 1998 году из-под пера Стива вышло очередное поколение S-класса. Еще один проект Стива в Mercedes - экстерьер впечатляющего SL. В 2005 году Стив разрабатывает внешний облик внедорожников ML (на фото) и GL.
АвтоВести: - И с инженерами тоже? (в личной беседе с представителем компании удалось узнать, что у Стива определенные сложности с русскими инженерами: на многие идеи британца они крутят пальцем у виска - прим. авт.)
С.М. : - Взаимоотношения с инженерами - это всегда сложно, независимо от того, насколько велика и известна компания. Дизайнеры по определению всегда должны выдумывать что-то новое. Но это новое часто является стрессом для инженеров, которым приходится воплощать идеи в пластике и металле. С одной стороны, дизайнера может иногда заносить - воплотить его идею будет слишком сложно или слишком дорого. С другой, инженер, стремящийся к максимальной надежности, нередко бывает слишком консервативен. Приходится искать компромисс, в том числе спорить, и это - одно из испытаний, через которые приходится пройти дизайнеру, чтобы добиться своего.
АвтоВести: - Как проходит Ваш день в России?
С.М. : - Непредсказуемо. Я очень активный человек и вдобавок по должности обязан быть максимально вовлечен в процесс, общаться с множеством людей разного статуса и разных специальностей. И мне никогда не бывает скучно. Сегодня я могу выдумывать идеи для концепта, завтра весь день провожу с пиарщиками... Но моя главная задача - генерировать креатив и делиться им с командой. Я 25 лет работаю в этой индустрии, работал в Mercedes-Benz и Volvo - и просто обязан делиться наработанным там опытом.
После работы в немецком концерне Стив как главный дизайнер Volvo воплощал в автомобилях "истинно шведский дизайн". Последним его творением в шведской компании стал Volvo S60.
АвтоВести: - Какая же она, новая дизайнерская ДНК Lada?
С.М. : - Когда мы показали кроссовер Lada XRay на Московском автосалоне в 2012 году, было важно продемонстрировать свое видение будущего. Мы хотели донести до публики две вещи. Первая - компания собирается работать в новом для себя сегменте кроссоверов. Вторая - у бренда Lada будет новое лицо. В основе его - так называемая "икс-форма", когда в ключевых поверхностях машины можно невооруженным глазом увидеть букву Х. В 2015 году вы увидите автомобиль, который будет очень похож на концепт, и за ним пойдет уже целая серия моделей с новым лицом. Первой моделью будет седан, потом появятся хэтчбек и кроссовер.
АвтоВести: - Можете отметить что-то, что Вам понравилось в последнее время из работ дизайнеров, которые сотрудничают с другими брендами?
С.М. : - Я сосредоточен на бренде Lada и не могу уделять много внимания другим маркам. Конечно, я не отгораживаюсь от мира и подмечаю удачные и не очень дизайнерские ходы, реализованные в той или другой новой машине. Но в целом больше сосредоточен на будущем.
7 июня в Москве, по адресу Гороховский переулок, д. 3 стр. 1 (район станции метро Курская), открылась новая студия дизайна АвтоВАЗ. Студия занимает часть старинного трехэтажного особняка, в котором находится московское представительство компании.
Томас Бигвуд и Стив Маттин
Площадь студии составляет 400 квадратных метров. На первом этаже обустроен зал для брифингов, на втором работают 3D-модельщики, на третьем – дизайнеры, в распоряжении которых огромные сенсорные мониторы Wacom Сintiq. Своей мастерской у студии нет – очевидно, на определенной стадии проекта дизайнеры будут командироваться в Тольятти.
Первое время в штате московской студии будет всего 3 дизайнера и 3 цифровых модельщика (позже штат может быть удвоен), плюс руководство. Директор студии – Николай Коршунков, шеф-дизайнер – Томас Бигвуд (выходец из Renault, автор красивейшего Laguna Coupe). Контролировать работу студии будет лично директор по дизайну АвтоВАЗ Стив Маттин, который обещает наведываться в Москву каждые выходные.
На пресс-конференции Стив Маттин рассказал о том, какие задачи стоят сегодня перед дизайнерами АвтоВАЗ. По его словам, сейчас идет активный поиск собственного «лица» автомобилей Lada. Передняя часть всех вазовских моделей будет выполнена в едином ключе, но при этом они не будут масштабными копиями друг друга, как случилось, например, с Audi. Также дизайнеры должны выделить ДНК марки и найти собственный подход к формообразованию. Свое видение фирменного стиля Маттин описал словами «простой, эмоциональный и уверенный», и заявил о намерении добиться, чтобы автомобили Lada не просто выбирали из-за низкой цены, но и любили.
В 2011 году, когда Маттин пришел на АвтоВАЗ, началась работа над проектами Lada 4x4 (кроссовер на модернизированной платформе Chevrolet Niva), Lada BM Hatch (компактный высокий хэтчбек), Lada B (замена Приоре), а также над концептуальным кроссовером. В концепте воплотятся первые результаты поиска нового стиля, а увидим его мы уже в августе, на Московском автосалоне. Серийные модели с дизайном «от Стива Маттина» появятся ближе к 2015 году.
Первыми штатными дизайнерами московской студии АвтоВАЗ стали Константин Таранов и Евгений Ткачев. Константин – прошлогодний выпускник «Строгановки», прошедший стажировку в компании Volvo, Евгений – выпускник МАМИ, ранее работавший в студии Renault/Dacia (Бухарест) и в европейской студии Mazda. Среди 3D-модельщиков – Владимир Плеханов, до этого трудившийся в Marussia Motors. Из основной студии в Москву командированы Юрий Баскаков и Иван Волков.
Юрий Баскаков
Константин Таранов
Евгений Ткачев
Иван Волков
Владимир Плеханов
Кстати, сейчас студии нужен еще один дизайнер и один модельщик. Но требования Стива Маттина высоки: претендент должен обладать талантом, опытом работы, знать английский. Кроме того, необходимо пройти 2-месячную стажировку в Тольятти.
Дизайнеры Lada: Юрий Баскаков, Иван Волков, Константин Таранов, Евгений Ткачев
Коллектив дизайн-студии во главе с Томасом Бигвудом (справа)
текст, фото: Григорий Гомельчук, видео: АвтоВАЗ
АвтоВАЗу повезло, что удалось заполучить одного из самых уважаемых дизайнеров мира. Стивен Джеймс Маттин родился в английском Бедфорде и окончил Университет Ковентри по специальности промышленный дизайн. Затем в 1987 году он попадает в Mercedes-Benz делает карьеру до должности старшего дизайн-менеджера. Через руки Стива проходят прорывные модели А-Class, S-Class, M-Class, SL, SLK, MercedesMaybach и другие.
Затем в 2004 году был переход в Volvo Car Corporation, и вновь прорыв. Шведский бренд украсился новым имиджем и яркими моделями Volvo S60, V60 и XC60. С их помощью шведы закрепились в премиальном сегменте, который ранее брали с трудом. В 2011 году новый поворот судьбы. Маттин принял предложение альянса Renault-Nissan и переехал в Россию в качестве главного дизайнера бренда LADA.
Мы встретились со Стивом в скромном кабинетике старинного особняка в Гороховском переулке, который сейчас занимает московская дизайнерская студия. На столе стоял макет концепта, выполненный молодыми студентами. Это был спортивный кроссовер желтого цвета без задних дверей и с надписью LADA.
Владимир Гаврилов, АиФ.ru: Стив, добрый день. Очень многие недоумевали, когда вы перебрались в Россию. Но еще большим было удивление, когда на выставках замелькали концепты, поражающие новизной стиля. Что заставило вас взяться за столь сложную работу?
Стив Маттин : Когда я пришел на АвтоВАЗ в 2011 году, то столкнулся с множеством интересных задач. В минувшие два десятилетия в Тольятти практически не разрабатывалось стратегической концепции дизайна. Автомобили не имели общего генотипа и радикально различались по внешнему виду. У одной машины одно лицо, а у другой иное. Поэтому я фактически взялся за работу с чистого листа. Передо мной ставилась задача найти уникальные черты бренда и разработать единый язык дизайна. И это подкупило меня. Впервые я оказался в ситуации столь масштабного замысла.
Ранее в других компаниях я видел, как художники попадали под власть уже существующих концепций. Они могли лишь подстраиваться под них и большинство работ приходилось сверять с установленными шаблонами. Это конечно сужало поле для творчества. А вот с чистого листа действовать интереснее, но и намного сложнее. Ответственность выше.
— Для чего автомобилю нужен хороший дизайн? Многие это не совсем понимают.
— Сейчас дизайн становится фактором, существенно влияющим на продажи. Он отражается на популярности моделей и придает бренду особый эмоциональный фон и имидж. На АвтоВАЗе мы решили взяться за дело всерьез и создавали особый стиль, который бы одновременно вписался в мировой мейнстрим, но был бы и уникальным, то есть запоминающимся. И первой моделью, воплотившей результаты творческого поиска, стала Vesta.
Но чтобы она появилась на свет, пришлось вести поиски здорового ДНК, то есть его особых черт, и работать над правильными размерами и пропорциями, которые будут использоваться в новой модельной линейке.
Код ДНК один, а размеры и пропорции могут меняться от модели к модели, но в конечном счете баланс (размеров и пропорций) должен быть идеальным.
— А что такое ДНК бренда?
— Это совокупность уникальных линий, форм, графических паттернов, свойственных марке. К примеру, в человеческой семье у родственников в разных поколениях присутствуют неизменные черты. Если смотреть на старые Volvo и на новые, то угадывается родство, потому как у них единый ДНК.
Многие дизайнеры автомобилей, так же, как и художники, в работе черпают идеи из живой природы. Они присматриваются к назначению транспортного средства, находят ассоциации в окружающем мире и воплощают их в металле. К примеру, какое-то время назад было модно рисовать кошек больших и малых. (Специалисты Ford недавно признались, что перенимали особенности облика рысей и пум — ред.) Можно в фарах повторять очертания глаз животного. Представители семейства кошачьих, действительно, грациозны. Но дизайнеры вдохновляются еще и грацией лошадей или мускулистых быков. Живая природа создала многообразие гармоничных форм. Из живого мира могут привлекаться и пропорциональные соотношения. У быка одни пропорции тела, а у собаки другие. И художник, научившийся их подмечать и использовать, сумеет реализовать невероятно сложную задачу, а именно оживить свое железное детище.
— Удивительно, а какие секреты тогда содержит «Веста»?
— Я уверен, что с помощью «Весты» мы сделали революцию в дизайне. Это отчасти эксперимент. Есть дизайнеры, которые пытаются все просчитать математически. Они доверяют сложившимся «Золотым правилам» в дизайне. Эти правила сформировались давно и без их знания некоторым дизайнерам действительно трудно создать гармоничный автомобиль. Необходимо знать численные секреты пропорций. Это вопрос наработанного опыта, внутреннего ощущения. Однако столь же важно чуть-чуть отходить от установленных шаблонов и с опорой на накопленные знания искать новые пути. Это мы и сделали с «Вестой».
При поисках ДНК мы остановились на Х-образных элементах, которые сакральны для европейской и русской культур. Почему? Парадоксально, в России русский дизайн продается плохо. Поэтому мы искали нечто свойственное и России и Западу. Литера Х похожа на крест. Это символ можно увидеть на флоте и в государственной геральдике. Он просматривается даже в российском гербе. Но Х это еще и радостный человек. Многие любят фотографироваться в прыжке, растопыривая руки и ноги. Получается весело и забавно. Я тоже люблю так фотографироваться по всему свету. Х-код несет в себе эмоциональный заряд. Его мы и взяли за основу, чтобы провести глубокую кодировку бренда.
Х-образный силуэт запечатлен в фронтальной части автомобиля. Но знак Х есть и в боковых выштамповках, а также в других частях кузова. Если приглядеться, то половинки Х прорисованы в стойках крыши, в фонарях, в элементах арок колес и тд.
Стив Маттин. Фото: LADA
— Сейчас многие спорят по отношению выштамповок на дверях. Здесь действительно наблюдается некий отход от шаблона, предписывающего достигать симметрии спереди и отходить от нее с боков автомобиля. Что вы хотели ими сказать?
— С их помощью декларируется новизна и революционность бренда. Но на самом деле эти выштамповки не симметричны. Их форма и размеры разные. Они похожи между собой, но вплетены в структуру кузова особенным образом. Поэтому есть одновременное следование «Золотым правилам» и отступление от них. А всякое отступление рождает в душе бурю эмоций. Этой эмоциональности мы и достигали.
Наши коллеги из других уважаемых брендов тоже, видимо, посчитали такую работу удачной. Причем настолько, что мы заметили параллели в новом дизайне Mitsubishi. Их стиль стал в чем-то перекликаться с нашим. Но вместе с тем, нам приятно творческое внимание и признание такого рода.
— По-моему, несмотря на схожесть, разница все-таки значительная. Вы нарисовали для «Весты» лицо живого существа, а у Mitsubishi — робота.
— Вы считаете? Мне очень приятно, что вы это заметили. Мы много времени потратили, чтобы «оживить» модель, так же, как скульптор старается вдохнуть частичку своего сердца в мрамор изящной скульптуры.
Художник не просто делает средство передвижения, а стремится провозгласить что-то своим творчеством. Поиск форм в модели для меня сродни работы над произведением искусства. Особое внимание уделяется свету и тени, ведь автомобиль это объект движения. Он живет во время езды. При перемещении грани кузова переливаются и создают особую лучистую картину. Можно сказать, что в какой-то мере это похоже на правильную огранку драгоценных камней.
Сейчас мы учим такому же подходу молодых русских специалистов. Важно показать им не только технологии, но и привить правильное отношение к творчеству. Мы должны сформировать здесь сильную дизайнерскую команду, которая предопределит развитие российского дизайна на многие десятилетия вперед.
Дизайн-студию, оснащенную самым современным оборудованием и программным обеспечением, журналистам и гостям представил директор по дизайну АВТОВАЗа Стив МАТТИН.
Идея создания московского отделения дирекции по дизайну АВТОВАЗа стала актуальной несколько лет назад, когда появилась необходимость подготовки и привлечения молодых перспективных дизайнеров для новых идей и нового образа автомобилей LADA. Базой для работы привлекаемых дизайнеров была выбрана Москва как центр творческой и культурной жизни России.
В московской студии дизайна, расположенной в историческом особняке в центре Москвы, созданы все необходимые условия для работы команды дизайнеров, специалистов компьютерного 3D моделирования и инженеров. При разработке структуры студии применена модель, позволяющая дизайнерам и инженерам работать в тесном контакте. Это окажет положительное влияние на сроки реализации проектов.
Московская студия дизайна АВТОВАЗа - структурное подразделение головного центра стиля в Тольятти. Основная задача студии - проработка новых идей и концепций дизайна для перспективных автомобилей LADA.
Игорь КОМАРОВ, президент АВТОВАЗа: ""Для свежих дизайнерских решений нужны креативные идеи и культурная среда – Москва один из крупнейших мировых мегаполисов и центров культуры. Руководство студией АВТОВАЗа дизайнера с мировым именем Стива Маттина - ключевой момент. Уверен, что автолюбители оценят происходящие изменения автомобилей LADA в области дизайна как продолжение модернизации АВТОВАЗа по всем направлениям"".
Евгений ШМЕЛЕВ, вице-президент по техническому развитию: ""Московская студия дизайна - логичное дополнение тольяттинского дизайн-центра. Открывая эту студию, мы с одной стороны, усиливаем талантливыми столичными дизайнерами команду стилистов, работающих над новыми проектами, с другой - создаем условия для регулярного обмена людьми, идеями, технологиями между тольяттинской и московской площадками"".
Стив МАТТИН, директор по дизайну: ""Новая креативная команда молодых дизайнеров, работающая в Москве - одном из красивейших городов мира - поможет сделать автомобили LADA еще более интересными и любимыми в России и Европе"".
Дополнительная информация:
Группа АВТОВАЗ входит в состав Альянса Renault-Nissan-Mitsubishi и производит автомобили по полному циклу производства и автокомпоненты для 4-х брендов: LADA,
Renault, Nissan, Datsun. Производственные площади Группы расположены в г. Тольятти - ПАО «АВТОВАЗ» и в г. Ижевск - ООО «ЛАДА Ижевск».
Бренд LADA представлен в сегментах В, В+, SUV и LCV, которые составляют 5 модельных семейств: Vesta, XRAY, Largus, Granta и 4x4. Марка занимает 20%
российского рынка легковых автомобилей. Официальная дилерская сеть Бренда является самой крупной в России - около 300 дилерских центров.
Со Стивом Маттином я решил побеседовать не потому, что он очередной главный дизайнер очередной компании, не потому, что он уже заслуженный и авторитетный, а потому, что он реально сделал то, что десятилетиями не удавалось сделать никому: тотально поменять облик и восприятие «Лады» – наших бывших «Жигулей». Теперь «Лада» никогда, мы надеемся, не будет прежней.
Стив Маттин
Британский автомобильный дизайнер; в настоящее время - дизайнер АвтоВАЗа, также известен как дизайнер автомобилей Mercedes-Benz и Volvo.
Александр Кобенко: Вас автомобили интересовали с детства?Стив Маттин: Это заслуга моего отца, который еще маленьким ребенком брал меня на всякие автомобильные мероприятия, соревнования, на Гран-при Великобритании, например, на автосалоны, где я собирал разные брошюрки.
А.К.: И в какой момент мальчик из Бедфорда вдруг решил, что он должен стать автомобильным дизайнером?
С.М.: В школе я мечтал стать архитектором. Мне казалось, что архитектура – это круто! Но как-то раз, уже не помню когда – очень давно – мы с моим школьным другом Малкольмом (Malcolm Ward – в будущем дизайнер «Опеля» и «Кадиллака») приняли участие в дизайн-конкурсе для British Petroleum, и выиграли его.
И с тех пор я стал думать, что автомобильный дизайн – прикольная штука, которой неплохо бы заняться. Но дело в том, что в конце 70-х было очень мало информации об автомобильном дизайне и мало кто знал с чем его едят. Это сейчас мы все информированные, а тогда не было ни компьютеров, ни интернета, и только некоторые журналы публиковали что-то на эту тему. И я стал думать о том, где же учиться дальше.
А.К.: И где получили дизайнерское образование?
С.М.: Решил, что хорошей начальной точкой для меня будет Ковентри – 4-летний курс по автомобильному транспорту с дипломом бакалавра.
А.К.: Помните эстетические потрясения того времени, которые на вас повлияли?
С.М.: Не думаю, что на меня повлияло что-то конкретное из автоиндустрии. Конечно, вы всегда отслеживаете тренды, но работа дизайнеров заключается не в том, чтобы следовать трендам, а в том, чтобы их создавать.
А.К.: Какую музыку тогда слушали? Led Zeppelin, Queen, Sex Pistols?
С.М.: В школе слушал AC/DC, был фанатом Queen. Я собирал все их пластинки, ходил на концерты. Когда поступил в университет, музыка вдруг открылась по-новому и стала частью жизни. Концерты можно было посещать хоть каждую неделю – их было так много, что всех уже не упомнишь.
А.К.: А как удалось устроиться на «Мерседес»?
С.М.: В Ковентри я учился с 1983 по 1987 год, а потом планировал поступить в Королевский колледж искусств, чтобы получить диплом магистра. И перед защитой диплома я проходил практику в Mercedes. И мне предложили там работу. И в то же самое время Opel хотел предложить мне профинансировать учебу в Королевском колледже. Я должен был сделать выбор: или еще два года в Королевском колледже от Opel, или сразу в Mercedes.
С.М.: В Mercedes меня уже знали. И если бы выбрал Opel, то упустил бы свой шанс: тогда Mercedes начал уходить от чисто немецких дизайнеров и стал нанимать иностранцев – взяли двух американцев, француза, еще кто-то. Но я был самым молодым из них – 22 года.
А.К.: А вообще дизайн – дело молодых?
С.М.: Дизайн – это работа на всю жизнь, и чем раньше вы придете в профессию, тем больше времени и возможностей у вас будет. Вы должны чувствовать, течет ли в вас кровь дизайнера или нет. Вас должна охватить и вести настоящая бешеная страсть, но у вас должен быть и соответствующий творческий потенциал.
Инженером стать проще, чем автомобильным дизайнером. В этой профессии огромное количество людей, которые ничего не достигли. Я, к счастью, отношусь к тем людям, которым повезло. И благодаря своему трудолюбию, страсти к работе и всему остальному я смог добиться успеха.
А.К.: Чем особенно гордитесь из того, что сделали на Mercedes?
С.М.: У меня множество проектов, не увидевших свет, но первый автомобиль, который пошел в производство, а я делал к нему внешний дизайн, навсегда в памяти – это А-класс. Очень нехарактерный проект для компании, потому что от больших и длинных машин мы ушли к такому маленькому и компактному.
Получился автомобиль с радикальным языком дизайна «одна коробка», а задняя стойка шла в обратном направлении. Он перевернул все представления о дизайне Mersedes, и, конечно, навсегда глубоко остался в моем сердце.
Кстати, это был первый Mercedes, который я купил. Именно тогда решил покупать все автомобили, к выпуску которых приложил руку. Но очень быстро я уперся в С-класс, который совсем недешев. Обдумав ситуацию, решил перейти на коллекционирование своих моделей в миниатюрном размере. Очень своевременный ход, потому что потом в числе прочих появились ML, GL, SL и сам S-класс.
Теперь у меня в Великобритании сложено несколько больших коробок с моими автомобилями.
А.К.: На Mercedes вы проработали 18 лет, но эта сказка все же закончилась.
С.М.: Я никогда не думал, что покину Mercedes. Только представьте: начинаешь с вершины айсберга, с лучшим брендом, в компании, которая создала первый автомобиль. С течением времени получаешь опыт в новых проектах, на тебя возлагают больше ответственности, продвигают по служебной лестнице – возникает такой непрерывный поступательный процесс, поэтому и в голову даже не могут прийти мысли о том, чтобы уйти.
В Германии началась моя новая жизнь с прекрасной работой на очень хорошей должности – я был ответственным за дизайн автомобилей на больших платформах. Mercedes – удивительное место, где ты учишься. И если сейчас посмотреть на тех, кто возглавляет студии дизайна в различных автомобильных компаниях по всему миру, то среди них очень много выходцев из Mercedes.
С.М.: Вдруг возникают новые возможности. В один прекрасный день мне позвонил Джей Мейс, глава дизайна Ford. И он спросил, не хотел бы я присоединиться к Volvo в качестве дизайн-директора.
Конечно, каждый дизайнер мечтает возглавлять дизайн целой компании. Тогда ты не просто рисуешь отдельные машины, а влияешь на развитие дизайна внутри всего бренда. Тогда мне было 40 лет. Говорят, что в 40 лет жизнь только начинается. У меня уже был определенный успех, я достиг определенного уровня, и воспринял этот звонок как профессиональный вызов.
Уйти из бренда, который любишь, логотип которого у тебя отпечатан в мозгу, и перейти к новой работе, к новой жизни, к неизведанному – очень сложный шаг. Но с точки зрения перспективы личного развития возглавить дизайн бренда – невероятно интересно. Поэтому я все-таки решил перейти в Volvo.
А.К.: Кто-то составил вам протекцию?
С.М.: Майкл Мауэр, который сейчас возглавляет дизайн «Фольксвагена», в то самое время был главой SAAB и моим бывшим коллегой в Merсedes. В нашей индустрии очень важно сохранять такие контакты – никогда не знаешь, когда они понадобятся.
А.К.: Но на Volvo вы занимали не только позицию дизайнера.
С.М.: Я был членом исполнительного комитета. В Volvo дизайн-директор непременно является вице-президентом и входит в исполком. А в какой-то момент мой статус изменился на старшего вице-президента. Это немного отличается от моего нынешнего положения, но в любой компании своя структура.
А.К.: Неужели в Швеции было весело?
С.М.: Стояла задача изменить имидж бренда. Все было прямоугольное, чемоданообразное и неэмоциональное. Если вы на Volvo, значит, вы школьный учитель, у вас двое детей и две собаки – золотистые ретриверы.
А с новым дизайном мы стали более привлекательны для клиентов, вызвали новые эмоции. Но время оказалось не самое легкое – Ford начал распродавать свои бренды. Не все инвестиции сработали. Но мы создали классные продукты, бренд живет и развивается.
А.К.: Но вдруг на горизонте возникла Россия. Вы что-то знали о ней?
С.М.: Я в России был один раз до этого, практически ничего не видел, только Красную площадь. И я никогда не думал, что смогу сюда не просто приехать, а остаться жить и работать.
С.М.: Нет, не удивился.
А.К.: И решили приехать. Почему? Для многих экспатов это ссылка или поход за длинным рублем.
С.М.: Сначала со мной связались хедхантеры. И в то же самое время мне позвонил Энтони Грейд из Renault, который возглавлял здесь направление дизайна в течение двух лет. Именно в этот период Renault начала инвестировать в компанию, и они решили кого-то сюда прислать хотя бы на короткий срок – требовалось нормализовать и стабилизировать ситуацию. И начались поиски того, кто бы мог возглавить этот корабль и повести его к новым берегам.
Не могу сказать, что я сразу же ухватился за предложение. Когда у вас опыт работы в Mercedes, Volvo, и вы почти ничего не знаете о «Ладе», то задаете себе вопрос: «Что я там буду делать?».
Но чем больше я думал, тем больше понимал, что здесь невероятные возможности – бренд тогда представлял собой чистый лист, с которым при полной поддержки менеджмента можно было своротить чудеса.
На Женевском автосалоне в 2011 году я встретился с Игорем Комаровым (в то время – Президент АвтоВАЗа), и он очень ясно дал понять, что был бы очень рад, если бы я присоединился к их команде. Новый вызов для меня, все возможности поменять восприятие дизайна бюджетного автомобиля. И первоначальный скепсис превратился в проактивное побуждение.
А.К.: Вы выдвигали какие-то свои условия, не имею в виду финансовые?
С.М.: Никаких условий не было, но с самого начала мы договорились о том, что надо открывать студию в Москве – я не смог бы постоянно жить в Тольятти. Мне, как дизайнеру, просто необходима связь с западным образом жизни, отслеживание чего-то нового, тенденций, и соприкосновение с какими-то другими важными вещами, а Тольятти все-таки достаточно удален от того мира, который меняется. Но это не было условием – студия уже была запланирована.
С.М.: Конечно, мы искали таланты в местных университетах и школах. В Тольятти есть своя команда, но привозить ее в Москву бессмысленно. Надо было не только рисовать автомобили, но менять саму процедуру работы, организацию, структуру, создавать более конкурентоспособную среду.
А.К.: Студии между собой соревнуются или решают разные задачи?
С.М.: Всегда соревнуются. Но в настоящий момент огромная часть именно стартовой творческой работы делается здесь.
А.К.: А сколько людей? Они все русские?
С.М.: Да, все русские, 10 человек, за исключением Джулиана, француза, который возглавляет дизайн-центр. Одна из российских проблем – ограниченное количество дизайнеров. Те, кто действительно очень хороши, стремятся уехать за границу. И в первые два-три года нам нечего было показать молодежи, чтобы сказать: «У вас очень хорошее место работы». Сейчас многое изменилось, но тем не менее все равно существует проблема поиска талантов.
А.К.: В чем заключается именно ваша миссия и ваша ответственность?
С.М.: Моя работа как дизайнера заключается в том, чтобы передавать свой опыт и усиливать эту команду. А главная цель – сделать бренд сильным.
С.М.: Легкий шок. Честно говоря, мне не понравилось. Но такое случается часто, потому что вы привыкаете к определенному уровню креативности. Когда вы рисуете автомобили, базовое – пропорции машин, внимание к деталям, креативности линий и обработке поверхностей.
Поэтому первый челлендж призывал: «Забудьте о том, что вы знаете о «Ладе» и о ее дизайне». Я не хотел, чтобы они думали о том, какой была «Лада» последние пять лет, хотел направить их мысли на будущее «Лады». Я звал их к революции в дизайне. И эта своеобразная дизайн-революция произошла при переходе от старых продуктов к новым.
А.К.: Стереть до основания, а затем?
С.М.: Я бы не сказал. Вы не можете забыть прошлое, вы должны его понимать. Надо было понять, в чем сила прошлого, в чем слабость, и перевести понимание в новые движущие силы.
Мы достаточно быстро вышли с X-графикой в качестве языка дизайна, стали создавать новую переднюю часть автомобиля, новое лицо для бренда в целом. И то, что мы сделали, например, с боковыми частями машины –противоречит всем канонам автомобильного дизайна.
Обычно у вас идет линия от передней части к задней части автомобиля, которая позволяет зрительно сделать его более удлиненным, и обычно такую рельефную графику не применяют на боковых частях автомобиля.
Наш радикальный подход нес в себе определенный риск. Но зато придал этому продукту четкую идентичность, что сильно выделяется на общем фоне рынка. И такое свежее решение находится в абсолютной гармонии с тем, что мы сделали в передней части автомобиля. И мы стали воплощать такой подход в различных частях автомобиля. И теперь это сила «Лады», делающая ее уникальной.
Когда я присоединился к компании, никто не говорил об облике машины. Дизайн даже не входил в топ-10 причин для покупки. А сейчас, по исследованиям, это причина покупки номер один.
А.К.: Уже давно в мире всем понятно, что продает – дизайн. А что, у наших топ-менеджеров не было такого понимания?
С.М.: Я не знаю, что они там раньше все думали. Мой предыдущий опыт работы дает мне большое уважение в компании. С самого начала я чувствовал поддержку и доверие на всех уровнях. Конечно, иногда бывает, что на топовых позициях находятся люди, которые много говорят, но ничего не делают. Но потраченные мною здесь время и силы свидетельствуют об обратном.
Если у вас есть уважение и доверие со стороны вашего коллектива, не только с точки зрения направлений в дизайне, но и с точки зрения той обратной связи, которая возникает, то этого дорогого стоит.
Здесь мы очень близки к дизайнерам, здесь нет раздутой структуры, когда существует четыре-пять уровней менеджмента – между мной и моими дизайнерами всего лишь еще один уровень, и все. И я каждый день индивидуально общаюсь с каждым дизайнером, с каждым моделировщиком. А промежуточный слой – лишь planning, организация.
А.К.: А должна ли у дизайна быть философия, например, как у Mazda – KODO, или это все восточные хитрости?
С.М.: У нас есть определенная ДНК в языке дизайна, который мы создали, стратегическая линия. Мы установили основные элементы языка дизайна, которые должны быть воплощены в каждом автомобиле. Но это не означает, что они должны выглядеть одинаково.
С.М.: Да, это то, чего мы должны избежать. Если мы возьмем вот эту X-графику на боковой части, то решение на «Весте» отличается от решения на XRAY. Между XRAY и XRAY Cross также есть разница. Вот эта графика по-разному заканчивается в передней части автомобиля, все зависит от того, какие накладки, новые бамперы или какой металл там используется. На 4×4 Vision вообще все по-другому сделано, более резко. А на «Гранте» у нас вообще нет X-графики на боковых частях.
Это показывает ту гибкость, которая присутствует в нашем языке дизайна и которая позволяет нам, как бренду, установить между продуктами определенную преемственность. Всегда будут существовать переднее «X-лицо», хромированные бумеранги – мы их используем по-разному, с разными пропорциями, разным оформлением, с матовым или глянцевым покрытием.
Мы добиваемся мгновенной узнаваемости бренда «Лада». Хотим резкого отличия от моделей других производителей. Но в то же самое время внутри модельного ряда намерены обеспечить определенную преемственность.
А.К.: Трудно было для «Гранты» сделать новый «костюм» на старой тележке?
С.М.: Каждый проект – это вызов, особенно когда цена является ключевым моментом. Что было важно с «Грантой»? Подчеркнуть ее принадлежность к модельному ряду, поэтому приоритетом была передняя часть автомобиля. Ведь если у вас не будет связи именно в этой части автомобиля, то всегда будет казаться, что это другой бренд. Так же надо было интегрировать и «Калину» в семейство «Гранта».
Мы эту переднюю часть смогли воплотить на всех пяти кузовах, сделали ее как можно более вертикальной, а капот максимально горизонтальным, проработали заднюю часть, чтобы она не казалась очень узкой и очень высокой.
И конечно, вы не можете поменять все, потому что если изменения коснутся боковой части, то вы должны будете нарисовать совершенно новый автомобиль.
А.К.: Но новая «Нива», то есть «Lada 4х4» будет абсолютно новым автомобилем, и там не будет компромиссов?
С.М.: Компромиссы происходят с абсолютно любым автомобилем, который вы делаете. Наша задача как дизайнеров – работать на абсолютный максимум. 4×4 Vision дает представление о том потенциале, который может быть заложен в новом 4×4, но новый автомобиль от нас еще в нескольких годах (2022-2023 год). Мы работаем над ним сейчас.
В этом концепте много решений, которые никогда не увидят свет, например, двери, которые распахиваются в разных направлениях. Но это не меняет дизайн машины.
Для нас создание такого концепта – возможность получить удовольствие как дизайнерам, поэкспериментировать. Вы всегда в концепте используете какие-то такие «фишки», которые потом не сможете использовать на машине, идущей в производство. Но наш потенциал ДНК в дизайне может быть использован в будущем. И конечно, он будет очень сильно воздействовать не только на 4×4 в будущем, но и на все, что мы делаем. Наше сегодня будет активно влиять на наше завтра.
Нам сейчас остро не хватает людей для нынешнего объема работы. Но это суперинтересное, творческое время – вы определили стратегию, у вас есть новая ДНК языка дизайна, огромное количество программ и проектов. Вы видите, как бренд растет и какой потенциал в этом заложен.
С.М.: Я стал ходить на концерты классической музыки и балет в Москве, хотя раньше я этим не увлекался, и ни дома, ни в машине эту музыку не слушаю. Но когда идешь на концерт, ты меняешь атмосферу, хороший контраст между тем, что ты привык делать, хорошая релаксация и возможность перезагрузиться.
Как и еженедельные поездки в Тольятти, где контраст между городами сильно заметен. Мне нравится природа Тольятти, но я очень люблю то, что дает мне Москва. И очень здорово, потому что смена обстановки заставляет лучше работать мозг.
И очень много из того, что я делал в прошлом, шло от природы, но мне просто необходимо влияние большого города, ты должны видеть и чувствовать все изменения и контрасты, которые происходят вокруг.
Мы создаем машины не только для Тольятти или для Москвы – мы их создаем для всей России, и поэтому мы должны понимать экстрим разных полюсов, и большой потенциал нашего бренда.