Гость признался, что, будучи британцем, никогда не работал на родине. Сразу после учебы он был приглашен в Германию, в компанию Mercedes, где проработал 18 лет. После этого он разрабатывал дизайн шведских автомобилей Volvo и в 2011 г. получил приглашение от Волжского автомобильного завода.

"Я много раз спрашивал себя - почему, проработав с всемирно известными брендами, я выбрал Lada, - сказал дизайнер. - Все просто: новая страна, новый язык, новая культура - это возможность и вызов одновременно. И я решил, что приму этот вызов".

Маттин отметил, что АвтоВАЗ дал ему уникальные возможности для самовыражения. "В других компаниях есть определенное ДНК дизайна и стратегия развития продукта, но нет гибкости и способности смотреть на проблему с разных сторон. Поэтому я оставил друзей и выбрал Lada".

По словам Маттина, дизайн является одним из ключевых критериев, которым люди руководствуются при покупке автомобиля. Именно потому АвтоВАЗ занимает 20% российского рынка, три-четыре автомобиля Lada регулярно входят в топ-10 самых продаваемых машин в стране. К примеру, в прошлом месяце лидером российских продаж стала Lada Vеsta.

Чтобы достичь успеха, Маттин и его команда проделали большую работу. "Один из вызовов России - это понять, что такое русский дизайн, - считает гость. - В 2011 г. я спросил у своих сотрудников, что считается типично русским. В итоги мы решили, что продукт должен быть энергичным, динамичным, желаемым и уникальным. Если первые модели Lada несли рациональный смысл, то будущее российского дизайна - за эмоциями", - сказал Маттин.

Первым шагом к новому дизайну Lada стало создание запоминающегося "лица" автомобиля. "Каждое человеческое лицо уникально. Вы можете видеть его долю секунды и потом узнаете в другом месте и другой стране. Также и с автомобилем: в нем должно быть что-то, что врезается в память", - сказал Маттин.

Для Lada таким решением стал икс (X), объединяющий решетку радиатора с передними фарами и габаритными огнями. "На тот момент на рынке не было брендов с подобным лицом. Это отвечало нашим требованиям: смело, привлекательно, уникально", - пояснил дизайнер.

По словам Маттина, для дизайна необходима не только хорошая идея, но и еще ряд ключевых элементов. "Первый элемент - пропорции. К примеру, размеры кузова должны быть пропорциональны стеклу, детали и линии должны быть пропорциональны друг другу", - сказал Матин. Также важна проработка всех поверхностей, которые создаются в автомобиле, линий, которые определяют поверхность, и различных деталей".

По словам дизайнера, время разработки дизайна меняется, но в среднем составляет четыре года. "Здесь важны не сроки: нужно, чтобы продукт был продаваемым и зрелым, - уточнил Маттин.

Так, за год до разработки дизайна создается определение продукта: выбирается платформа, прописываются технические процессы и технологии. После этого год дается на дизайн автомобиля. Потом проходит еще два года, прежде чем автомобиль появится на рынке: идет проработка инженерной части, переговоры с поставщиками, создание оснастки и т.д.

Отдельно Стив Маттин остановился на языке дизайна. Он состоит из набора универсальных элементов, которые можно адаптировать к любому типу автомобилей. "Неважно при этом, идет ли речь о Vesta, созданной на уникальной платформе, или Xray, созданном на платформе Renault Sandero", - уточнил Маттин.

Серьезная работа была проведена по созданию логотипа компании. По словам Маттина, в нем отражена эволюция продукта, его связь с прошлым. "Мы сделали его более крупным, объемным и детальным. К примеру, небольшие полоски на парусе показывают, что ладью обдувает ветер и она движется", - сказал Маттин.

Также гость рассказал о будущем марки и его отражении в концепт-карах. "Концепты очень важны для бренда, это своеобразный мост к тому, что будет в будущем", - сказал Маттин. - К примеру, в случае с Xray мы хотели показать новый язык дизайна. И были правы, потому что год спустя Mitsubishi также стали вводить X на "лице" автомобиля". Создавая концепт Vesta, мы хотели изменить восприятие бренда повлиять на будущее. Мы знали, что это будет началом новой стратегии".

В 2016 г. завод показал ряд концептов, включая Vesta Sedan Cross, который несколько месяцев назад вышел из производства. Сегодня будущее марки определяют концепты X-code и Xray cross, Vesta sport.

В конце лекции Маттин пригласил всех участников на Международный московский автосалон, который пройдет с 29 августа по 9 сентября. Также он призвал молодежь к сотрудничеству с автогигантом.

"Своим примером я хочу показать, что АвтоВАЗ - это компания, которая волнует, вдохновляет, дает простор для перемен и новых возможностей. Впереди у нас много работы, и нам нужны такие, как вы", - обратился дизайнер к аудитории.

Куда катится LADA?

о своем видении будущей Нивы

Куда катится LADA?

Главный дизайнер АВТОВАЗа Стив Маттин рассказал
о своем видении будущей Нивы

Фото: сайт, LADA

Н а Московском автосалоне АВТОВАЗ представил сразу несколько новинок: XRAY Cross, Vesta Sport, Vesta Cross, Granta FC и концепт 4x4 VISION. Вопреки ожиданиям, проект наследницы Нивы на АВТОВАЗе держат в секрете — как сообщают представители ВАЗа, новую 4х4 выпустят не раньше 2022 года. сайт попытался узнать у директора по дизайну LADA Стива Маттина подробности о новом тольяттинском внедорожнике.

сайт: У LADA 4x4 VISION нет стойки между передними и задними дверьми, отчего задние двери открываются в другую сторону. Реально ли применить такое решение на серийной модели?

Стив Маттин: Мы не обсуждаем ничего, что связано с реальным автомобилем. Это дизайн видения. Именно поэтому концепт называется VISION. Мы не сообщаем о реальном автомобиле в будущем. Сейчас нам нужно определиться с тем, какие элементы дизайна будут наиболее удачными, чтобы в будущем применить их на серийных моделях. В 4x4 VISION мы старались создать 5-дверную машину, которая оптически выглядела бы как 3-дверная. Но, повторюсь, что это только видение 4х4, и не все элементы должны восприниматься серьезно.

сайт: Позвольте уточнить, — это тоже было видение дизайна будущих моделей?

Стив Маттин: Я не могу детально обсуждать этот проект. Единственное, что я могу сказать, XCODE повлияет на многие проекты, которые мы сейчас развиваем. Если посмотреть на Х-образную решетку радиатора некоторых серийных моделей LADA, то можно увидеть наследие XCODE. У нас есть цель, которую я не вправе разглашать.

сайт: Можно ли сказать, что как XCODE, так и 4x4 VISION — это проекты, нацеленные на PR-продвижение бренда LADA?

Стив Маттин: Нет, это не PR-продвижение. Мы пытаемся понять, в какую сторону нам нужно развивать дизайн бренда. Мы задаемся вопросами. Что связано с покупателями? Приемлемо ли это для покупателей? Подходит ли это тому миру, в котором мы сейчас находимся и который сильно изменился за последние 40 лет? И, конечно, эти проекты вдохновляют как дизайнеров, так и инженеров на создание уникальной продукции.

сайт: Можно уточнить насчет разработки новой 4x4?

Стив Маттин: Вы можете спросить что угодно, но ответ вряд ли получите

сайт: Некоторые модификации стали дешевле. Как связан дизайн автомобилей с ценой?

Стив Маттин: Когда мы работали над новым семейством Granta, мы пришли к заключению, что мы хотим единый дизайн передней части для всего семейства. Вы знаете, что до этого были Kalina и Granta. Теперь все семейство называется Granta. Это сделано для того, чтобы бренд стал узнаваемым, чтобы был единый стиль. Мы сосредоточились на том, чтобы создать стратегию бренда. Мы разработали недорогую программу продвижения и параллельно улучшили качество интерьера.

сайт: Получается, что сегодня дизайн важнее цены и лояльности к бренду?

Стив Маттин: Сегодня дизайн превыше всего, чем когда-либо. Если посмотреть на статистику продаж до 2011 года, то есть до того, как я стал ответственным за дизайн, то вы увидите, что мы продавали автомобили из-за низкой стоимости, но не из-за дизайна. Раньше дизайн LADA не входил даже в ТОП-10. Сейчас некоторые наши проекты занимают 1 или 2 место по качеству дизайна. Это успешный фактор, который помогает компании развиваться. Люди начали гордиться автомобилями LADA. 10-15 лет назад не было такой конкуренции, поэтому сегодня нам нужно лидерство в дизайне.

сайт: То, что вы делаете на АВТОВАЗе — это работа или хобби, которое запало в сердце?

Стив Маттин: Если ты находишься в дизайн-бизнесе настолько долго, как я — порядка 30 лет — это, конечно, работа, но в тоже время хобби, страсть и жизнь. Это все вместе. Нет и часа в течение дня, когда мой мозг не думает о новых продуктах. Ты живешь и дышишь продуктом и брендом.

сайт: Вы делаете новые автомобили LADA более привлекательными, тем самым увеличивая продажи новых моделей. Альянс Renault–Nissan–Mitsubishi не ограничивает вашу работу? Ведь новые автомобили LADA могут снизить продажи Renault Logan, Nissan Almera и других бюджетников.

Стив Маттин: Нужно понимать, что мы входим в альянс. Renault надеется на наш успех. Именно поэтому они в нас инвестируют. Поэтому важно то, что мы достигли рыночной доли в 20% и продаем достаточное количество автомобилей. Одновременно с этим мы уверены, что не съедаем продукты друг друга.

сайт: Почему сбоку у новой LADA Granta нет Х-стилистики?

Стив Маттин: Мы хотели сделать изменения настолько быстро, насколько это возможно. Кроме того, нам нужно дифференцировать автомобиль от Весты, а также понять, какие изменения захочет увидеть покупатель. Вдобавок ко всему, нужно уложиться в определенный бюджет, который был заложен в продукт. В итоге мы решили сфокусироваться на новом передке, немного изменить заднюю часть и интерьер. Мы старались сделать автомобиль более конкурентоспособным на рынке.

Мы обнаружили, что не существует подробного общедоступного «досье» на нынешнего главного дизайнера бренда Lada, а ведь послужной список у Маттина достойный. Спешим восполнить этот пробел, пристально изучив все работы за авторством Стива.

Эта статья рассказывает о серийных моделях, автором дизайна которых является Стив Маттин. Мы намеренно обошли (за небольшим исключением) тему тизеров, скетчей и концептов, потому что этому стоит посвятить отдельный материал. Указанный в скобках год – это дата, когда была представлена серийная версия автомобиля.

Mercedes-Benz A-Class (1998)

Первый большой успех пришёл к Маттину в 1997, когда авторитетный журнал «Autocar» назвал его «Дизайнером года» за разработку облика Mercedes-Benz A-Class. На тот момент Маттину было всего 33 года. За его плечами были: оконченный в 1987 году Университет Ковентри по специальности «промышленный дизайн» (на последнем курсе он умудрился выиграть конкурс Королевского общества дизайна Великобритании), приглашение от концерна Daimler в том же 1987 и вступление в должность дизайнера в Mercedes-Benz. А также повышение до старшего дизайнера в 1990 и до дизайн-менеджера в 1993.

Mercedes-Benz A-Class (1998)

Это был поистине крутой взлёт, и даже пресловутый «лосиный» тест, печальным популяризатором которого стал A-Class, не бросил тени на талант британца – к дизайну-то не было никаких вопросов. Наоборот, первое поколение A-Class, во многом благодаря своей невероятной внешности, размерам и пропорциям, не только стало революцией внутри бренда, но и, по сути, ввело в обиход понятие «люксовый компакт-кар». Проблемы с устойчивостью машины при резких манёврах в Mercedes-Benz постарались устранить оперативно. А Маттин в 2000 году был повышен в должности до старшего дизайн-менеджера.

Mercedes-Benz SL-Class (2001)

Надо сказать, что к своим обязанностям в новой должности Маттин приступил не в самые лёгкие времена – репутация марки в период «миллениума» упала ниже, чем когда-либо. Один инновационный A-Class (да ещё с изначально подмоченной «лосями» репутацией) не мог тянуть вперёд имидж марки, нужны были другие новые модели, существенно освежающие взгляд на «старомодный» Mercedes-Benz. Одна из главных ставок была сделана на пятое поколение крупного родстера SL.

На фото: Mercedes-Benz SL (2001)

Маттин не подвёл. Он пошёл на важный шаг – обыграл в «монолитном» облике «Эс-Эля» тему сдвоенных круглых фар, являвшуюся одной из фишек тогдашнего фирменного стиля Mercedes-Benz. Да, после рестайлинга в 2006 SL лишился двойных «глаз», но своё дело они сделали – взбудоражили критиков, пробудили интерес общественности и, в конце концов, способствовали продажам машины. Особенно популярной стала топ-версия SL 55 AMG, которая ныне претендует на попадание в разряд бессмертной классики.

Maybach 57/62 (2002)

Практически одновременно с работой над малышом A-Class и родстером SL Маттину пришлось принимать ещё один серьёзный вызов. Серьёзным он был не только потому, что задача совершенно не коррелировала с остальными работами в творческом плане (как дизайнеру удаётся «переключать мозги» между столь разными проектами?!), а ещё и потому, что требовалось ни много ни мало вдохнуть жизнь в легенду германского автопрома, марку Maybach, которой концерн Daimler владеет с 1960 года. Первая попытка представить, как должен выглядеть преемник величественного Maybach Zeppelin, была предпринята в 1997 году, когда в Токио показали концепт нового Maybach.

В 2002 появились серийный Maybach 57 и его удлинённый собрат Maybach 62; позднее у обеих моделей были топ-версии с литерой «S» в индексе… Те «Майбахи» получились в высшей степени шикарными и технологичными, но слишком дорогими, слишком претенциозными и слишком затратными для компании – в 2011 году Дитрих Цетше, глава Daimler, объявил о прекращении существования марки. Но эти машины в своё время вдохнули жизнь в обновлённый S-Class, автором дизайна которого тоже был Стив Маттин. А кроме того, позволили последнему как следует «набить руку» на серьёзных проектах и отточить стиль.

Mercedes-Benz SLR McLaren (2003)

У марки Mercedes-Benz хватает и собственных легенд, и одна из них – SLR. А точнее – 300SLR образца 1955 года, который считался дорожной версией знаменитого 300SL Gullwing, «крыла чайки». Что ж, перерождение машины, предполагавшее совместное производство с McLaren Automotive, более чем удалось, и далеко не в последней степени это относится к дизайну. Стив Маттин вложил в этот автомобиль часть души – а иначе, наверное, и быть не могло. Автомобиль умышленно попал на стык классов, ровно посередине между суперкарами и «гран туризмо», что и сделало его столь притягательным.

На фото: Mercedes-Benz SLR McLaren (2003)

Алюминиевая рама, карбоновый кузов, задний привод, расположенный спереди 626-сильный мотор. И 3,7 секунд до «сотни», ввиду чего автомобиль позиционировался как самый скоростной автомобиль с автоматической коробкой передач… Прибавьте сюда нереально крутой облик, в котором сплелись традиции и новаторский дух двух величайших автоспортивных брендов. И ведь эта машина тоже стала легендой, иконой, уникумом – после остановки производства SLR McLaren в 2009 году дороги немцев и англичан в разработке подобных машин вновь разошлись. Эта машина так и осталась единственной. Но карьера Стива Маттина продолжала набирать обороты.

Mercedes-Benz SLK-Class (2004)

Можно предположить, что после SLR McLAren Маттину над редизайном маленького родстера SLK работалось проще. С другой стороны, «изначальный» SLK был столь харизматичен и популярен, что риск навредить был чрезвычайно велик. Стив снова всё сделал правильно (хотя это нам сейчас легко говорить, а тогда кто знал, как правильно?). Он крайне аккуратно привил компактному родстеру «гены» монструозно-прекрасного SLR McLaren. При этом очаровательная харизма первого поколения вместе с основными пропорциями спорткара осталась на месте! Бинго!

На фото: Mercedes-Benz SLK (2004)

Всё это вкупе с обновлённым механизмом складывания крыши, который стал компактнее и быстрее, сделали рестайлинговый Mercedes-Benz SLK просто бомбой. Маленькой притягательной двухместной бомбой. Внешность этой машины производит такое впечатление, как будто не устареет никогда. Маттин любит повторять придуманное им же выражение: «Не стоит следовать трендам, гораздо выгоднее создавать их». Похоже, эту формулу он вывел именно тогда, в работе над SLR McLaren и SLK.

Mercedes-Benz ML (2005) и GL (2006)

На фоне этого работа над вторым поколением М-класса (а точнее, кроссовером ML, если использовать «европейские» ) выглядит почти рутиной. Но на самом деле это не так. Во втором поколении кроссовер переставал быть «остро заточенным» под североамериканский рынок автомобилем и в значительной степени ориентировался отныне и на европейского покупателя (что не помешало ему, однако, слегка вырасти в габаритах). Произошедшее обновление, в том числе и по части дизайна, было значительным.

1 / 2

2 / 2

На фото: Mercedes-Benz ML (2005) и GL (2006)

Отдельного упоминания заслуживает и Mercedes-Benz GL, суть удлинённая 7-местная версия ML. Он появился на следующий год после «прародителя» и был первым 7-местным «ответвлением» этой линейки кроссоверов – над интерьером Маттину пришлось трудиться особо. Интересно, что GL задумывали как замену Gelä ndewagen, но по факту «ветеран» удержался в производстве благодаря армии фанатов, а GL обзавёлся своей собственной аудиторией.

Mercedes-Benz S-Class (2005)

Уже к финалу своей карьеры в Mercedes-Benz Маттину удалось реализовать ещё один большой проект – новый флагман марки, легендарный S-Class. От рубленных и излишне консервативных форм седана в дизайн-штате «Мерседеса» начали избавляться ещё при переходе к прошлому поколению (от культовой для России серии W140 к более лёгкой и компактной W220), а Маттин в начале «нулевых», при переходе к серии W221, довел эту линию до конца.

На фото: Mercedes-Benz S-Class (2005)

Кто-то усматривает в этом дизайне злоупотребление ретро-мотивами (в частности, в сильно раздутых арках колёс) и слишком сильное влияние Maybach, но на самом деле по дизайну S-Class круче «Майбаха» – потому что Маттин более удачно развил свои прежние идеи, максимально облегчив силуэт большой машины, придав ему элегантности и динамики. У Маттина получился образцовый (если не лучший в истории) S-Class.

Mercedes-Benz R-Class (2005)

Под занавес «романа с Мерседесом» Маттин поучаствовал в рестайлинге своего первого детища – обновлённый A-Class был представлен в 2004 году. А одной из серьёзных вершин, взятых в бытность его дизайнером Mercedes-Benz, можно назвать R-Class, появившийся в 2005 и смешавший в себе черты минивэна, универсала и кроссовера.

На фото: Mercedes-Benz R-Class (2005)

Интересно, что идея «спортвэна» была проработана давно – ещё в 2001 году мерседесовцы показали концепт-кар Vision GST (то есть «Grand Sports Tourer»), автором которого тоже был Стив Маттин. В работе над серийным вариантом ему удалось сохранить основные линии концепта почти нетронутыми.

Volvo XC60 (2008) и S60/V60 (2010)

После буйства креатива в Mercedes-Benz карьера Маттина в Volvo может показаться почти застоем: с 2005 по 2009 – всего три концепт-кара, семейство S60/V60 и среднеразмерный кроссовер XC60. Но тут всё немного сложнее.

1 / 2

2 / 2

На фото: Volvo S60 и V60 (2010)

Дело, во-первых, в том, что линейка моделей Volvo, мягко говоря, покороче мерседесовской, да и сроки внедрения моделей у шведов были тогда длиннее, а во-вторых – Маттин совмещал должность главного дизайнера бренда с должностями вице-президента и члена правления компании. Так что же, он стал мэтром и слегка отошёл от искусства в угоду управленческим функциям? На самом деле в результате работы над этими тремя концептами он совершил ещё одну революцию.

На фото: Volvo XC60

Вглядитесь в то, какими были Volvo до Маттина и как стали выглядеть после. «Скромное обаяние буржуазии», – эти слова вполне можно сказать про маттиновские Вольво. Маттин открыл в себе очередную грань таланта, научился работать в новом для себя ключе и совершенно иных условиях, нежели те, к которым привык в Mercedes-Benz. А бренду Volvo подарил новый стиль, который к сегодняшнему моменту прочно укоренился в традиции марки.

Lada Vesta (2015) и Lada Xray (2016)

В 2010 году маститый британский дизайнер преподаёт в Университете Умео в Швеции и не подозревает, что год спустя в его жизни случится поворот, да покруче всех, что были раньше. Игорь Комаров, тогдашний президент АВТОВАЗа, приглашает его работать в Россию. И как работать – создавать новый фирменный стиль марки Lada. Вот это вызов!

На фото: Lada Vesta (концепт 2014 года)

Маттин соглашается на новую работу, новость об этом попадает в прессу. Интересно, что некоторые российские издания в связи с этим начинают высказывать сомнения в правильности нового назначения на АВТОВАЗе – мол, Мерседесы у Маттина получались скучноватые, а Вольво, наоборот, были слишком далеки от истинного шведского автодизайна… Словом, всё, что делал Стив Маттин раньше, он делал НЕ ТАК.

И ждёт новой революции от Маттина. Революции, к которой сейчас готовится весь АВТОВАЗ. И, кажется, мы готовы ответить на вопрос из заголовка.

<a href=»http://polldaddy.com/poll/8952896/»>Где Стив Маттин проявил свой талант ярче всего?</a>

Со Стивом Маттином я решил побеседовать не потому, что он очередной главный дизайнер очередной компании, не потому, что он уже заслуженный и авторитетный, а потому, что он реально сделал то, что десятилетиями не удавалось сделать никому: тотально поменять облик и восприятие «Лады» – наших бывших «Жигулей». Теперь «Лада» никогда, мы надеемся, не будет прежней.

Стив Маттин

Британский автомобильный дизайнер; в настоящее время - дизайнер АвтоВАЗа, также известен как дизайнер автомобилей Mercedes-Benz и Volvo.

Стив Маттин: Это заслуга моего отца, который еще маленьким ребенком брал меня на всякие автомобильные мероприятия, соревнования, на Гран-при Великобритании, например, на автосалоны, где я собирал разные брошюрки.

А.К.: И в какой момент мальчик из Бедфорда вдруг решил, что он должен стать автомобильным дизайнером?

С.М.: В школе я мечтал стать архитектором. Мне казалось, что архитектура – это круто! Но как-то раз, уже не помню когда – очень давно – мы с моим школьным другом Малкольмом (Malcolm Ward – в будущем дизайнер «Опеля» и «Кадиллака») приняли участие в дизайн-конкурсе для British Petroleum, и выиграли его.

И с тех пор я стал думать, что автомобильный дизайн – прикольная штука, которой неплохо бы заняться. Но дело в том, что в конце 70-х было очень мало информации об автомобильном дизайне и мало кто знал с чем его едят. Это сейчас мы все информированные, а тогда не было ни компьютеров, ни интернета, и только некоторые журналы публиковали что-то на эту тему. И я стал думать о том, где же учиться дальше.

А.К.: И где получили дизайнерское образование?

С.М.: Решил, что хорошей начальной точкой для меня будет Ковентри – 4-летний курс по автомобильному транспорту с дипломом бакалавра.

А.К.: Помните эстетические потрясения того времени, которые на вас повлияли?

С.М.: Не думаю, что на меня повлияло что-то конкретное из автоиндустрии. Конечно, вы всегда отслеживаете тренды, но работа дизайнеров заключается не в том, чтобы следовать трендам, а в том, чтобы их создавать.

А.К.: Какую музыку тогда слушали? Led Zeppelin, Queen, Sex Pistols?

С.М.: В школе слушал AC/DC, был фанатом Queen. Я собирал все их пластинки, ходил на концерты. Когда поступил в университет, музыка вдруг открылась по-новому и стала частью жизни. Концерты можно было посещать хоть каждую неделю – их было так много, что всех уже не упомнишь.

А.К.: А как удалось устроиться на «Мерседес»?

С.М.: В Ковентри я учился с 1983 по 1987 год, а потом планировал поступить в Королевский колледж искусств, чтобы получить диплом магистра. И перед защитой диплома я проходил практику в Mercedes. И мне предложили там работу. И в то же самое время Opel хотел предложить мне профинансировать учебу в Королевском колледже. Я должен был сделать выбор: или еще два года в Королевском колледже от Opel, или сразу в Mercedes.

С.М.: В Mercedes меня уже знали. И если бы выбрал Opel, то упустил бы свой шанс: тогда Mercedes начал уходить от чисто немецких дизайнеров и стал нанимать иностранцев – взяли двух американцев, француза, еще кто-то. Но я был самым молодым из них – 22 года.

А.К.: А вообще дизайн – дело молодых?

С.М.: Дизайн – это работа на всю жизнь, и чем раньше вы придете в профессию, тем больше времени и возможностей у вас будет. Вы должны чувствовать, течет ли в вас кровь дизайнера или нет. Вас должна охватить и вести настоящая бешеная страсть, но у вас должен быть и соответствующий творческий потенциал.

Инженером стать проще, чем автомобильным дизайнером. В этой профессии огромное количество людей, которые ничего не достигли. Я, к счастью, отношусь к тем людям, которым повезло. И благодаря своему трудолюбию, страсти к работе и всему остальному я смог добиться успеха.

А.К.: Чем особенно гордитесь из того, что сделали на Mercedes?

С.М.: У меня множество проектов, не увидевших свет, но первый автомобиль, который пошел в производство, а я делал к нему внешний дизайн, навсегда в памяти – это А-класс. Очень нехарактерный проект для компании, потому что от больших и длинных машин мы ушли к такому маленькому и компактному.

Получился автомобиль с радикальным языком дизайна «одна коробка», а задняя стойка шла в обратном направлении. Он перевернул все представления о дизайне Mersedes, и, конечно, навсегда глубоко остался в моем сердце.

Кстати, это был первый Mercedes, который я купил. Именно тогда решил покупать все автомобили, к выпуску которых приложил руку. Но очень быстро я уперся в С-класс, который совсем недешев. Обдумав ситуацию, решил перейти на коллекционирование своих моделей в миниатюрном размере. Очень своевременный ход, потому что потом в числе прочих появились ML, GL, SL и сам S-класс.
Теперь у меня в Великобритании сложено несколько больших коробок с моими автомобилями.

А.К.: На Mercedes вы проработали 18 лет, но эта сказка все же закончилась.

С.М.: Я никогда не думал, что покину Mercedes. Только представьте: начинаешь с вершины айсберга, с лучшим брендом, в компании, которая создала первый автомобиль. С течением времени получаешь опыт в новых проектах, на тебя возлагают больше ответственности, продвигают по служебной лестнице – возникает такой непрерывный поступательный процесс, поэтому и в голову даже не могут прийти мысли о том, чтобы уйти.

В Германии началась моя новая жизнь с прекрасной работой на очень хорошей должности – я был ответственным за дизайн автомобилей на больших платформах. Mercedes – удивительное место, где ты учишься. И если сейчас посмотреть на тех, кто возглавляет студии дизайна в различных автомобильных компаниях по всему миру, то среди них очень много выходцев из Mercedes.

С.М.: Вдруг возникают новые возможности. В один прекрасный день мне позвонил Джей Мейс, глава дизайна Ford. И он спросил, не хотел бы я присоединиться к Volvo в качестве дизайн-директора.

Конечно, каждый дизайнер мечтает возглавлять дизайн целой компании. Тогда ты не просто рисуешь отдельные машины, а влияешь на развитие дизайна внутри всего бренда. Тогда мне было 40 лет. Говорят, что в 40 лет жизнь только начинается. У меня уже был определенный успех, я достиг определенного уровня, и воспринял этот звонок как профессиональный вызов.

Уйти из бренда, который любишь, логотип которого у тебя отпечатан в мозгу, и перейти к новой работе, к новой жизни, к неизведанному – очень сложный шаг. Но с точки зрения перспективы личного развития возглавить дизайн бренда – невероятно интересно. Поэтому я все-таки решил перейти в Volvo.

А.К.: Кто-то составил вам протекцию?

С.М.: Майкл Мауэр, который сейчас возглавляет дизайн «Фольксвагена», в то самое время был главой SAAB и моим бывшим коллегой в Merсedes. В нашей индустрии очень важно сохранять такие контакты – никогда не знаешь, когда они понадобятся.

А.К.: Но на Volvo вы занимали не только позицию дизайнера.

С.М.: Я был членом исполнительного комитета. В Volvo дизайн-директор непременно является вице-президентом и входит в исполком. А в какой-то момент мой статус изменился на старшего вице-президента. Это немного отличается от моего нынешнего положения, но в любой компании своя структура.

А.К.: Неужели в Швеции было весело?

С.М.: Стояла задача изменить имидж бренда. Все было прямоугольное, чемоданообразное и неэмоциональное. Если вы на Volvo, значит, вы школьный учитель, у вас двое детей и две собаки – золотистые ретриверы.

А с новым дизайном мы стали более привлекательны для клиентов, вызвали новые эмоции. Но время оказалось не самое легкое – Ford начал распродавать свои бренды. Не все инвестиции сработали. Но мы создали классные продукты, бренд живет и развивается.

А.К.: Но вдруг на горизонте возникла Россия. Вы что-то знали о ней?

С.М.: Я в России был один раз до этого, практически ничего не видел, только Красную площадь. И я никогда не думал, что смогу сюда не просто приехать, а остаться жить и работать.

С.М.: Нет, не удивился.

А.К.: И решили приехать. Почему? Для многих экспатов это ссылка или поход за длинным рублем.

С.М.: Сначала со мной связались хедхантеры. И в то же самое время мне позвонил Энтони Грейд из Renault, который возглавлял здесь направление дизайна в течение двух лет. Именно в этот период Renault начала инвестировать в компанию, и они решили кого-то сюда прислать хотя бы на короткий срок – требовалось нормализовать и стабилизировать ситуацию. И начались поиски того, кто бы мог возглавить этот корабль и повести его к новым берегам.

Не могу сказать, что я сразу же ухватился за предложение. Когда у вас опыт работы в Mercedes, Volvo, и вы почти ничего не знаете о «Ладе», то задаете себе вопрос: «Что я там буду делать?».

Но чем больше я думал, тем больше понимал, что здесь невероятные возможности – бренд тогда представлял собой чистый лист, с которым при полной поддержки менеджмента можно было своротить чудеса.

На Женевском автосалоне в 2011 году я встретился с Игорем Комаровым (в то время – Президент АвтоВАЗа), и он очень ясно дал понять, что был бы очень рад, если бы я присоединился к их команде. Новый вызов для меня, все возможности поменять восприятие дизайна бюджетного автомобиля. И первоначальный скепсис превратился в проактивное побуждение.

А.К.: Вы выдвигали какие-то свои условия, не имею в виду финансовые?

С.М.: Никаких условий не было, но с самого начала мы договорились о том, что надо открывать студию в Москве – я не смог бы постоянно жить в Тольятти. Мне, как дизайнеру, просто необходима связь с западным образом жизни, отслеживание чего-то нового, тенденций, и соприкосновение с какими-то другими важными вещами, а Тольятти все-таки достаточно удален от того мира, который меняется. Но это не было условием – студия уже была запланирована.

С.М.: Конечно, мы искали таланты в местных университетах и школах. В Тольятти есть своя команда, но привозить ее в Москву бессмысленно. Надо было не только рисовать автомобили, но менять саму процедуру работы, организацию, структуру, создавать более конкурентоспособную среду.

А.К.: Студии между собой соревнуются или решают разные задачи?

С.М.: Всегда соревнуются. Но в настоящий момент огромная часть именно стартовой творческой работы делается здесь.

А.К.: А сколько людей? Они все русские?

С.М.: Да, все русские, 10 человек, за исключением Джулиана, француза, который возглавляет дизайн-центр. Одна из российских проблем – ограниченное количество дизайнеров. Те, кто действительно очень хороши, стремятся уехать за границу. И в первые два-три года нам нечего было показать молодежи, чтобы сказать: «У вас очень хорошее место работы». Сейчас многое изменилось, но тем не менее все равно существует проблема поиска талантов.

А.К.: В чем заключается именно ваша миссия и ваша ответственность?

С.М.: Моя работа как дизайнера заключается в том, чтобы передавать свой опыт и усиливать эту команду. А главная цель – сделать бренд сильным.

С.М.: Легкий шок. Честно говоря, мне не понравилось. Но такое случается часто, потому что вы привыкаете к определенному уровню креативности. Когда вы рисуете автомобили, базовое – пропорции машин, внимание к деталям, креативности линий и обработке поверхностей.

Поэтому первый челлендж призывал: «Забудьте о том, что вы знаете о «Ладе» и о ее дизайне». Я не хотел, чтобы они думали о том, какой была «Лада» последние пять лет, хотел направить их мысли на будущее «Лады». Я звал их к революции в дизайне. И эта своеобразная дизайн-революция произошла при переходе от старых продуктов к новым.

А.К.: Стереть до основания, а затем?

С.М.: Я бы не сказал. Вы не можете забыть прошлое, вы должны его понимать. Надо было понять, в чем сила прошлого, в чем слабость, и перевести понимание в новые движущие силы.

Мы достаточно быстро вышли с X-графикой в качестве языка дизайна, стали создавать новую переднюю часть автомобиля, новое лицо для бренда в целом. И то, что мы сделали, например, с боковыми частями машины –противоречит всем канонам автомобильного дизайна.

Обычно у вас идет линия от передней части к задней части автомобиля, которая позволяет зрительно сделать его более удлиненным, и обычно такую рельефную графику не применяют на боковых частях автомобиля.

Наш радикальный подход нес в себе определенный риск. Но зато придал этому продукту четкую идентичность, что сильно выделяется на общем фоне рынка. И такое свежее решение находится в абсолютной гармонии с тем, что мы сделали в передней части автомобиля. И мы стали воплощать такой подход в различных частях автомобиля. И теперь это сила «Лады», делающая ее уникальной.

Когда я присоединился к компании, никто не говорил об облике машины. Дизайн даже не входил в топ-10 причин для покупки. А сейчас, по исследованиям, это причина покупки номер один.

А.К.: Уже давно в мире всем понятно, что продает – дизайн. А что, у наших топ-менеджеров не было такого понимания?

С.М.: Я не знаю, что они там раньше все думали. Мой предыдущий опыт работы дает мне большое уважение в компании. С самого начала я чувствовал поддержку и доверие на всех уровнях. Конечно, иногда бывает, что на топовых позициях находятся люди, которые много говорят, но ничего не делают. Но потраченные мною здесь время и силы свидетельствуют об обратном.

Если у вас есть уважение и доверие со стороны вашего коллектива, не только с точки зрения направлений в дизайне, но и с точки зрения той обратной связи, которая возникает, то этого дорогого стоит.

Здесь мы очень близки к дизайнерам, здесь нет раздутой структуры, когда существует четыре-пять уровней менеджмента – между мной и моими дизайнерами всего лишь еще один уровень, и все. И я каждый день индивидуально общаюсь с каждым дизайнером, с каждым моделировщиком. А промежуточный слой – лишь planning, организация.

А.К.: А должна ли у дизайна быть философия, например, как у Mazda – KODO, или это все восточные хитрости?

С.М.: У нас есть определенная ДНК в языке дизайна, который мы создали, стратегическая линия. Мы установили основные элементы языка дизайна, которые должны быть воплощены в каждом автомобиле. Но это не означает, что они должны выглядеть одинаково.

С.М.: Да, это то, чего мы должны избежать. Если мы возьмем вот эту X-графику на боковой части, то решение на «Весте» отличается от решения на XRAY. Между XRAY и XRAY Cross также есть разница. Вот эта графика по-разному заканчивается в передней части автомобиля, все зависит от того, какие накладки, новые бамперы или какой металл там используется. На 4×4 Vision вообще все по-другому сделано, более резко. А на «Гранте» у нас вообще нет X-графики на боковых частях.

Это показывает ту гибкость, которая присутствует в нашем языке дизайна и которая позволяет нам, как бренду, установить между продуктами определенную преемственность. Всегда будут существовать переднее «X-лицо», хромированные бумеранги – мы их используем по-разному, с разными пропорциями, разным оформлением, с матовым или глянцевым покрытием.

Мы добиваемся мгновенной узнаваемости бренда «Лада». Хотим резкого отличия от моделей других производителей. Но в то же самое время внутри модельного ряда намерены обеспечить определенную преемственность.

А.К.: Трудно было для «Гранты» сделать новый «костюм» на старой тележке?

С.М.: Каждый проект – это вызов, особенно когда цена является ключевым моментом. Что было важно с «Грантой»? Подчеркнуть ее принадлежность к модельному ряду, поэтому приоритетом была передняя часть автомобиля. Ведь если у вас не будет связи именно в этой части автомобиля, то всегда будет казаться, что это другой бренд. Так же надо было интегрировать и «Калину» в семейство «Гранта».

Мы эту переднюю часть смогли воплотить на всех пяти кузовах, сделали ее как можно более вертикальной, а капот максимально горизонтальным, проработали заднюю часть, чтобы она не казалась очень узкой и очень высокой.

И конечно, вы не можете поменять все, потому что если изменения коснутся боковой части, то вы должны будете нарисовать совершенно новый автомобиль.

А.К.: Но новая «Нива», то есть «Lada 4х4» будет абсолютно новым автомобилем, и там не будет компромиссов?

С.М.: Компромиссы происходят с абсолютно любым автомобилем, который вы делаете. Наша задача как дизайнеров – работать на абсолютный максимум. 4×4 Vision дает представление о том потенциале, который может быть заложен в новом 4×4, но новый автомобиль от нас еще в нескольких годах (2022-2023 год). Мы работаем над ним сейчас.

В этом концепте много решений, которые никогда не увидят свет, например, двери, которые распахиваются в разных направлениях. Но это не меняет дизайн машины.

Для нас создание такого концепта – возможность получить удовольствие как дизайнерам, поэкспериментировать. Вы всегда в концепте используете какие-то такие «фишки», которые потом не сможете использовать на машине, идущей в производство. Но наш потенциал ДНК в дизайне может быть использован в будущем. И конечно, он будет очень сильно воздействовать не только на 4×4 в будущем, но и на все, что мы делаем. Наше сегодня будет активно влиять на наше завтра.

Нам сейчас остро не хватает людей для нынешнего объема работы. Но это суперинтересное, творческое время – вы определили стратегию, у вас есть новая ДНК языка дизайна, огромное количество программ и проектов. Вы видите, как бренд растет и какой потенциал в этом заложен.

С.М.: Я стал ходить на концерты классической музыки и балет в Москве, хотя раньше я этим не увлекался, и ни дома, ни в машине эту музыку не слушаю. Но когда идешь на концерт, ты меняешь атмосферу, хороший контраст между тем, что ты привык делать, хорошая релаксация и возможность перезагрузиться.

Как и еженедельные поездки в Тольятти, где контраст между городами сильно заметен. Мне нравится природа Тольятти, но я очень люблю то, что дает мне Москва. И очень здорово, потому что смена обстановки заставляет лучше работать мозг.

И очень много из того, что я делал в прошлом, шло от природы, но мне просто необходимо влияние большого города, ты должны видеть и чувствовать все изменения и контрасты, которые происходят вокруг.

Мы создаем машины не только для Тольятти или для Москвы – мы их создаем для всей России, и поэтому мы должны понимать экстрим разных полюсов, и большой потенциал нашего бренда.

На Московском автомобильном салоне АвтоВАЗ не только представил четыре новые модели, но и показал концепт-кар Lada 4x4 Vision - предвестника нового поколения легендарного внедорожника. В интервью "РГ" шеф-дизайнер российского автогиганта Стив Маттин рассказал о том, какой будет "Нива", почему новая Granta не получила X-дизайн на боковинах кузова, а также назвал свой любимый автомобиль в модельном ряду Lada.

Что скажете о дизайне нового поколения Lada 4x4? Как сильно изменится серийный автомобиль?

Стив Маттин: Когда мы создали , мы думали о будущем. Как далеко мы сможем продвинуться со своим X-дизайном, какие варианты могут быть. Это больше архитектурная конструкция, пока этот проект на ранней стадии развития.

Дизайн Lada 4x4 был разработан 40 лет назад, мир изменился, покупатель изменился, поэтому нужно меняться вместе с ними. Посмотрите сколько в Москве моделей SUV. В Lada 4x4 Vision мы пытались соединить внедорожник с автомобилем, который передвигается в основном в городе. Была задача создать что-то уникальное.

И, если вы внимательно посмотрите на Vision, то увидите, что в ней достаточно элементов от старой 4x4, будь то поворотники, вертикальное лобовое стекло, пропорции кузова, наклон задней стойки. Оригинальная ДНК заложена в каждом элементе модели. Для нас было важно не сделать какое-то ретро, а создать супермодную интерпретацию в нашем фирменном дизайне.

Мы создали продукт, который должен нас вдохновлять в плане дизайна, технологий, планирования наших будущих продаж. Это пример того, как далеко мы могли бы продвинуть бренд, какой у него есть потенциал.

Видите ли вы как дизайнер эстетическое противоречие в том, что автомобили в начальной комплектации и автомобили кросс-версий имеют схожие внешние черты - неокрашенный пластик.

Стив Маттин: Пластиковые обвесы были сделаны по определённым причинам. Во-первых, если взять Vesta Cross, то когда мы подняли машины, у нас появилась возможность поставить на них большие колеса. Во-вторых, это вопрос практичности - пластик защищает автомобиль.

не получила X-дизайн на боковинах. Почему так произошло? Или это сугубо финансовый вопрос?

Стив Маттин: Если посмотреть на Granta, то сразу же сможете ее узнать, она выглядит как младшая сестра Vesta. Но я хочу сказать следующее. Когда мы готовили обновленное семейство Granta, перед нами стояли несколько задач. У нас был определенный бюджет, который мы должны были "разбить" на пять автомобилей. Мы сделали акцент именно на передней части, хотя у некоторых машин произошли изменения и сзади. Было много доработок в интерьере, включая панель приборов, сиденья, декоративные вставки и т.д.

Не боитесь ли вы, что все Lada станут на одно лицо?

Стив Маттин: Очень важно, чтобы каждый человек на улице мог идентифицировать машины Lada. Если будут разные передние части, и ты уберешь логотип, то люди не поймут, что это за бренд.

Сейчас у автомобилей Lada уникальное лицо, его легко можно узнать издалека. Других машин, у которых были бы выштамповки по бокам в X-стиле, просто нет. Нам нужно и дальше развивать ДНК-бренда, не забывая о своей индивидуальности.

Какие тенденции в дизайне только-только появились и будут перспективными в ближайшие годы?

Стив Маттин: Есть определенный тренд на рынке, и это касается не только России. Сейчас активно развивается сегмент SUV. И именно поэтому мы показали на ММАС-2018 Lada 4x4 Vision.

Почему Lada Largus не меняется? Будет ли принципиально новый Largus?

Стив Маттин: Не хочется много говорить про автомобили, которых нет на нашем стенде на MMAC-2018. Возможно, вам стоит немного подождать.

На прошлом автосалоне в Москве АвтоВАЗ представил . Стоит ли нам ждать такого рода версий ваших бестселлеров в будущем?

Стив Маттин : Трудно говорить о том, что было два года назад. Vesta Signature - это эксперимент. Нам нужно было проверить потенциал такого большого автомобиля. Ну а будут ли в будущем такого рода версии я, к сожалению, сказать не могу.

Ранее сообщалось, что в служебных целях вы использовали Lada Priora. На какой машине вы передвигаетесь сейчас?

Стив Маттин: На самом деле всё не совсем так. Я не ездил на Priora. Это был подменный автомобиль, просто в то время не было другой машины. Только и всего. Потом, естественно, мне предоставили новый автомобиль. Сейчас в Москве я сам езжу за рулем Vesta Cross цвета "Марс". И это моя любимая Lada.

Не так давно прекратилось производство . Может, фейслифтинг в X-стиле смог бы спасти эту модель?

Стив Маттин: Нет, фейслифтинг Lada Priora не рассматривался.