Иером симеон мазаев. Православный взгляд на истинную мужественность

Родилось рано наше поколение,
Чужда чужбина нам, и скучен дом.
Расформированное поколение
Мы в одиночку к истине бредем.

А.Вознесенский (Юнона и Авось)

Зона свободной мысли

Кто ищет смыслы в жизни,
Кто не может расстаться с логикой,
Кому есть что сказать,
Кто не боится быть осмеянным,
приходите к нам.

Мы не судим, но говорим, что думаем.
Приветствуем любое суждение, согласное с Евангелием,
Если вы не согласны, мы вас тоже выслушаем.
Если вы не уверены в себе, приходите за поддержкой.
Если уверены - приходите поддержать других.

У нас нет готовых рецептов.
Мы ищем, каждый, свой путь к Богу
Пытаясь организовать связку из единомышленников.

Размышления о свободе воли. Иеромонах Симеон (Мазаев).

Древнегреческий философ Платон однажды задался вопросом: что есть человек? И предложил следующее определение: «человек – это двуногое бесперое». Тогда киник Диоген поймал где-то петуха, ощипал его и бросил Платону на стол: «Вот твой человек». После этого скандала к исходному определению были добавлены слова «... и с широкими ногтями».
Можно сколько угодно смеяться над античным анекдотом, но как все-таки ответить на вопрос, поставленный Фридрихом Ницше: что дает право такому слабому животному, как человек, предстать миру в качестве венца творения?
Нетрудно заметить, что собака, к примеру, принципиально не может поститься. Если она здорова и голодна, если нет преград между нею и пищей, собака непременно станет есть. В структуре ее бытия отсутствует зазор между тем, что хочется сделать, и тем, что она в конечном итоге сделает. Иначе говоря, у животного нет воли. Это биологический «робот», поведение которого целиком исчерпывается объективными условиями.
Человек, напротив, способен быть первопричиной своих действий. Он может отрицать самого себя, делая то, чего не хочется, и не делая того, что хочется. Именно эта врожденная способность ставит вопрос о моральной и юридической ответственности человека за свои поступки.
Воля представляет собой, по сути, способность совершить чудо. У Распэ есть рассказ о том, как барон Мюнхгаузен попадает в болото. Вокруг нет ни души и находчивый герой, привыкший решать свои проблемы самостоятельно, выбирается из зыбкой грязи, вытягивая себя за косичку собственного парика. С точки зрения физики, это невозможно. Но как раз нечто подобное и совершает каждый из нас практически ежедневно, преодолевая сладкую утреннюю дремоту и вытягивая себя из уютной и теплой постели, дабы приступить к неприятному, но необходимому делу. То же делает заядлый курильщик, отказываясь от любимой и очень сильной привычки.
Без этой, поистине, царской возможности суверенно полагать начало своим действиям человек не мог бы творчески выстраивать собственную личность. Заметим, что человек задуман по образу и подобию Бога, но сотворен только по образу. То есть Бог доверяет своему творению самостоятельно завершить начатое дело. И тот, кто следует этому пути, становится действительно совершенным.
Нетрудно увидеть, что, не обладай человек волей, он не смог бы явить миру любовь. Собака, вопреки распространенному убеждению, не любит своего хозяина – скорее, она всего лишь отвечает расположением на доброту и привязанностью – на ласку. Но любовь – это нечто большее, чем механический рефлекс. Зачастую это расположение не «благодаря», а именно «вопреки». И потому любить, то есть желать добра тем, кто тебя распинает и убивает, способны только двое – Бог и человек. Именно воля позволяет христианину оставаться в Церкви, несмотря на личные искушения, а также скандалы и злоупотребления, встречающиеся здесь на каждом шагу.
Так называемый вопрос «о свободе воли» однажды расколол христианский мир. Как уяснить свободу воли человека в свете догмата о божественном всемогуществе? Апостол Петр попытался с оружием в руках защитить Христа от стражи первосвященника в Гефсиманском саду, но был остановлен словами Самого Спасителя: «Возврати меч твой в его место, ибо... как же сбудутся Писания, что так должно быть?» Но разве нельзя применить те же слова к действиям другого апостола – Иуды? Ведь и его предательство было исполнением Писаний. Иначе говоря, если все происходит по воле Бога, то в чем можно винить человека? Или какие дела можно поставить ему в заслугу?
Реформаторы, следуя за Лютером и Кальвином, пришли к выводу, что свободы воли нет. Все изначально предопределено Богом и каждый человек предназначен к спасению или погибели. Это его судьба, которую он не в силах изменить. Иуда – неудачник, проклятый от сотворения мира. Немногочисленная группа писателей, вроде Нильса Рунеберга, наоборот, почитала Иуду как верховного апостола, который поступился собственным именем, славой апостола и даже спасением души ради исполнения пророчеств, то есть явил высшее послушание Богу, действительно «отвергнулся себя ради Христа и Евангелия».Однако Эразм Роттердамский убедительно опроверг и тех, и других. Он указал на то, что в пророчествах нет никаких конкретных имен. И даже повеление Спасителя Иуде во время Тайной Вечери лишено конкретики. Он не сказал: «Иди и предай Меня». Его слова были: «Что делаешь, делай скорее». То есть Божие предопределение – это не пьеса с заранее подобранными и утвержденными на роли актерами. Это формула, состоящая почти из одних переменных значений. А потому Иуде вовсе не обязательно было подставлять себя в эту формулу как значение переменной «предатель».
Промысел Божий подобен промыслу торговца, выходящего утром на рынок: он не знает поименно тех людей, которые купят днем его товары, но пребывает в твердой уверенности, что эти люди найдутся. Будущие покупатели тоже выходят из домов, не всегда имея твердое намерение что-либо купить. Но, увидев подходящий товар, совершают сделку, потому что были к ней морально и материально готовы с самого утра.
В Нагорной проповеди есть слова Христа: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем». Именно здесь, «в сердце своем» или, по выражению Иммануила Канта, «в интеллигибельном мире», реализуется свобода воли человека. «Посмотреть на женщину с вожделением» или «прогневаться на брата своего напрасно» – значит, полностью пройти свою часть пути навстречу греху. Дальнейшее зависит от Бога: исполнится или нет этот грех в реальной истории. Очевидно, Иуда совершил свое предательство задолго до поцелуя в Гефсиманском саду. Именно потому он, а не апостол Петр, и был избран для последующей ужасной роли.
Проще говоря, если некто задумал черное дело, он едва ли пойдет подыскивать исполнителей среди учеников воскресной школы. Будущими преступниками станут те, кто уже совершал нечто подобное или озлобился до такого состояния, что морально уже готов к действительному преступлению. Так что вполне оправдано стремление подвижников к чистоте желаний и помыслов. Преступления, свободно совершаемые «в сердце своем», подводят нас к той критической черте, за которой могут последовать роковые слова Бога: «Что делаешь, делай скорее». И тогда тайное просто становится явным.

Ольга, именно, как пояснил Владимир, я и имел в виду, т.е., думал, что на это указывают слова "Свобода воли выражается не в том, что есть возможность выбора, а в том что есть такая полнота жизни, при которой даже не стоит вопрос:направо или налево?", но вижу, что не так понял. Но суть в другом. Что мешает смотреть на поступки комплексно? Объяснять психологически, а оценивать нравственно? Ведь обе точки зрения по своему оправданы.

Андрей, я немного приболела, писать тяжеловато, тем не менее попробую. Дело в том, что духовная наука (и учение о Боге, о человеке, и аскетика, герменевтика и т.д.), довольно точная, по крайней мере, у неё есть чётко выраженные границы, коими являются святоотеческие труды, предание и т. д. Как выше я писала, и это крайне важно - это фундамент:" У Бога воля-произволение (желание) и воля- действие совпадают. Воля Бога - это Его природное свойство.Она всегда благая и ничем не ограниченная - абсолютно свободная. Бог не нуждается в выборе целей и средств, ибо Он все знает и поступает всегда наилучшим образом. Мы, не сами по себе воссоздавшиеся (здесь уместно толкование Шестоднева, именно толкование с древнееврейского, а не Лопухина), а как единственные существа, получившие в дар бессмертную душу, не можем самостийно управлять собой, без Божественной полноты общения, без Её животворящей и направляющей и исцеляющей энергии. И это не просто слова, это опытным путём познавалось веками. Мне очень нравится преподобный Петр Дамаскин, он так всё разложил по полочкам, я поражаюсь величию его поистине учёных трудов:"...Среди этих двух путей стоит человек, то есть праведности и греха, и на какой хочет – вступает и идет по нему. Стезя же, которою он пошел, и ведущие его по ней или Ангелы и люди о Боге, или демоны и злые люди доводят его до самого конца пути того и против желания. Добрые – к Богу и в Царство Небесное, а грешные – к дьяволу и в вечное мучение. Но никто не причиною погибели, как только своя воля; спасения же – Бог, даровавший не только бытие, но и благое бытие, ведение и силу, чего не может иметь человек без благодати Божией..." Поэтому нельзя объяснять свободу воли - отсутствием её или механическим отсечением. А где в этой системе БОГ? Только Благодать даёт возможность обрести и склеить разрозненные черепки:произволение - действие. Недаром преподобные отцы, в ту меру, в которой соединялись с Богом, в той и обладали свободной, т.е благой волей. Приведённый пример Владимиром - это всего лишь пример борьбы с помыслом. И крайне опасно приводить его как руководство к действию в таком конкретном и практическом действии для большинства аудитории, т.как до этого поучения Авва Дорофей учит и об отвержении мира, и о смиренномудрии и т. д., т.е этим текстом, без всякой связи с Богом, как буд - то бы легко сказать:«Посмотри туда». А он отвечает помыслу: «Истинно не стану смотреть»! Если бы было так просто, мы бы без молитвы, без покаяния и смирения, стали бы святыми. Вот центром должен быть Бог. Закончу опять словами преподобного Петра Дамаскина:

Нет кратчайшего преуспеяния души, чем отсечение своих хотений и разумений, и нет ничего лучшего, чем повергать себя пред Богом день и ночь и просить Его, да будет во всем воля Его. И ничего нет хуже, чем любить свободу для души или тела.

Никакая иная добродетель не может так постигнуть волю Божию, как смиренномудрие и оставление всякого своего разумения и своей воли...... Или ещё:....всякому человеку, если он захочет спастись, ничто не может воспрепятствовать: ни время, ни место, ни начинание. Только чтобы он поступал, как дело требует, как должно с рассуждением, направляя всякую мысль к намерению Божию. Ибо не то, собственно, нужно, что делается, а для чего делается. Мы невольно не согрешаем, если не согласимся прежде произвольно с помыслом и не впадем в пленение; тогда (помысел) этот плененного им невольно и против воли его приводит к падению. Подобно сему и согрешения, случающиеся по неведению, происходят от тех, которые мы совершаем в ведении (в сознании)....

Ольга, желаю выздоровления и спасибо за ответы. Поразмыслив о написанном не могу не задать еще два вопроса.

Ольга, желаю выздоровления и спасибо за ответы. Поразмыслив о написанном не могу не задать еще два вопроса.
1) Второй раз встречаю такую фразу, в которой о свободе говорится как от чем-то таком, что допускает меру. Это вполне согласуется с описанной догматикой, но расходится с обычным употреблением слова свобода. Обычно предполагается только два возможных значения: свобода или ее отсутствие. Как понимать отчасти свободное действие? По-моему, слова: «преподобные отцы, в ту меру, в которой соединялись с Богом, в той и обладали свободной, т.е. благой волей» можно понять лишь таким образом: если взять все их поступки и разделить на свободные и принужденные, то часть свободных поступков – это мера их свободы.
2) Вот эта фраза непонятна: «Среди этих двух путей стоит человек, то есть праведности и греха, и на какой хочет – вступает и идет по нему. Стезя же, которою он пошел, и ведущие его по ней или Ангелы и люди о Боге, или демоны и злые люди доводят его до самого конца пути того и против желания.» Выбор – это акт, предполагающий конкретное время и обстоятельства. Как и когда человек делает свой единоразовый и бесповоротный выбор? Вдобавок это в корне расходится (в моем видении, конечно) с церковным учением о необходимости покаянии и т.п.

Андрей, огромное спасибо, очень хорошие вопросы, но тема крайне сложная и наверно, в некоторые слова мы вкладываем всё же свои смыслы. Мне тоже важно если не найти, то хотя бы приблизиться к истине. И такие вопросы ваши как нельзя кстати. Я позволю себе тоже отвечать по вашим пунктам - так удобнее. 1.) Не свобода допускает меру(опять прописываю: мы созданы по образу Божию, т.е. в человеке присутствует(неудачное слово) разум и свободная воля, т.е наша воля должна быть такой же, как Его Воля - абсолютно свободная и всегда благая), а вот уже обретение её (свободы) может иметь некую степень в условиях земного существования. Мы ведь живём в мире иерархии: хорошо, лучше, ещё лучше и т.д.. Если бы мы, как творения Божии, после грехопадения, могли своими действиями (духовной жизнью) восстановить эти разрозненные связи души сами, то вряд ли нас нужно было спасать такой ценой! Ведь речь идёт не только о философском понятии "свобода", нет, это одно из фундаментальных понятий в христианстве, к которому мы можем свести многие понятия: любовь, добродетель, молитва, трезвение и т.д. Но пока есть последствия греха, значит существуют препятствия для благого произволения, т.е некая степень (относительность)обретения свободы нами (людьми)в условиях "мирского притяжения". Т.е, по мере того, как нам удаётся увидеть эти препятствия -отчуждения от Источника полноты бытия, в этой мере мы жаждем Творца и просим Его всеблагой Воли. И вот тогда мы обретаем свободу.Я вообще думаю(моё частное мнение), что Царство Божие это путь человека в бесконечном совершенствовании(уподоблении) Богу. А то, что это очень трудно, так Господь сказал:...Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его.... Поэтому я бы не делила поступки свободные и принужденные, как синоним свободных и несвободных. Как вы наверно, поняли, это механистическое деление не относиться к определению свободы, как целостному механизму "благое желание - благое действие". Как раз свобода здесь для нас и заключается в постоянном понуждении, в том что мы можем преодолеть земную гравитацию греха и восстановить единство души в небесном уповании на Господа Иисуса Христа. Второй вопрос затрагивает Промысл Божий. Приведу слова св. Григорий Богослова о том, что было бы если бы мы действовали своей согласно своей "свободной воле":"Мы должны веровать, что есть Промысл, все содержащий и все связывающий в мире, ибо для тех существ, для которых необходим Творец, необходим вместе и Промыслитель; иначе мир, носимый случаем, как вихрем корабль, должен был бы разрушиться, рассыпаться и возвратиться в первоначальный хаос и неустройство."
,, Ой, написала сумбур, температура всё таки даёт о себе знать. Андрей, мне интересно, если вы, конечно поняли кривые мысли мои, есть ли конфликт между моим изложением этого понятия и вашими суждениями о свободе? На второй вопрос отвечу, если вам будет интересно, попозже. У нас В Тульской области буквально эпидемия. Вирус страшный, в один день валит с ног и Темп. около 39. Не болейте!

Ольга, желаю скорейшего выздоровления!

Ольга, спасибо за добрые пожелания. И Вы не болейте!
Еще раз подумав о всем вышесказанном, готов согласиться с тем, что можно выделить, как минимум, два смысла слова «свобода».

Ольга, спасибо за добрые пожелания. И Вы не болейте!
Еще раз подумав о всем вышесказанном, готов согласиться с тем, что можно выделить, как минимум, два смысла слова «свобода».
1) Свобода – синоним спонтанности. Связка «воля(желание) – воля(действие)» подобна связке «причина – действие». Тождество желания и действия = абсолютная свобода. Тождество причины и действия = спонтанность (свобода). Здесь, по сути, расхождений у нас я не вижу. Конфликт, по-моему, заключается в том, что эта самая связка «воля(желание) – воля(действие)» мною понимается не как части некоего прежде целого в сознании, а как основной способ упорядочивания данных во внутреннем опыте. Если мы хотим понять что-либо, нужно искать причины. Причем не важен род причины - естественные законы это или Промысел. Но в природе нет добра и зла (а в мире, содержимом Промыслом, все благо), поэтому, если нет спонтанности, то нет места ни греху, ни добродетели. Именно поэтому вопрос о свободе воли всегда был крайне важен и был предметом споров разных философских школ. Однако грех и добродетель реальны, о чем вполне свидетельствует совесть. Поэтому необходимо полагать свободу воли, причем не как цель деятельности, но как уже фактически имеющуюся и проявляющуюся в каждом действии, подлежащем нравственной оценке. Принуждение же (несвобода) – это обусловленность поступка, помысла чем-то внешним по отношению к нему, рассматриваемым как его причина. Обычно это внешнее нечто называют аффектом. Поэтому принуждение состоит не в том, что нужно преодолевать трудности, а в обусловленности воли. По-моему, Феодорит в приведенной мной цитате имеет в виду свободу именно этого типа. Точнее говоря, он предостерегает от неверных умозаключений от веры в Божественный Промысел к несвободной воле человека и, следовательно, его невменяемости (в буквальном смысле).
2) «Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно, сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно будете свободны.» (Евангелие от Иоанна 8:34-36). Речь здесь идет об искуплении, в котором участвует каждый верующий. Этот смысл полностью совпадает с Вашим изложением, за исключением того, что в нем не подразумеваются, по крайней мере, явно того, что одним из последствий грехопадения является разрушение некогда имевшей место свободы, т.е., тождества желания и действия. Склонен думать, что эта мысль попала в богословие из древнегреческой философии.
Насколько я понимаю, свобода (1) и свобода (2) друг друга не исключают, поэтому вполне можно принять их одновременно. Нужно только понимать, о чем именно идет речь в данном конкретном случае.
Однако ни свободу(1), ни свободу(2) нельзя понимать, как единоразовый акт, следствием которого является спасение или гибель. Напротив, обе они предполагают постоянную активность. Поэтому с удовольствием прочитаю Ваши мысли по поводу цитаты: «Среди этих двух путей стоит человек, то есть праведности и греха, и на какой хочет – вступает и идет по нему. Стезя же, которою он пошел, и ведущие его по ней или Ангелы и люди о Боге, или демоны и злые люди доводят его до самого конца пути того и против желания.»

Андрей, как пишут св. отцы, человек, в его нынешнем состоянии, наиболее удобопреклонен ко греху, чем к праведности.Если Бог желает, чтобы и в грешном бытии мы были свободны, значит наша свобода - это духовная категория, а не телесная или психическая и т.д. Именно духовная составляющая (которую мы меньше всего и чувствуем и осознаём) позволяет человеку соединяться с Богом и творить благую волю. А каждодневные - "воля(желание) – воля(действие)" при предметном или даже нравственном выборах, есть факт того, что мы обладаем волей. Но это не говорит о том, что она абсолютная. Итак, есть свобода, и есть возможность её реализации: на благо или на грех. Я вначале писала, что жизнь в Боге способствует реализации благой свободы(единой) в той степени, в которой обретается подобие Божие.

Никто в Церкви не ставит перед человеком задачу своими усилиями победить страсти, подчеркнул на лекции в Архангельске ученый и богослов, преподаватель Московской духовной академии иеромонах Симеон (Мазаев).

«Это недостижимо. Если бы человек мог самостоятельно победить страсти, то Христу не надо было бы приходить на землю. Наши отношения с ними должны напоминать отношения братьев Запашных с тиграми. Они дрессируют животных, чтобы те выполняли команды. Святые выдрессировали свои страсти, чтобы они не загрызли их. Но тигр остается тигром по своей природе - это по-прежнему опасный зверь. Поэтому настоящие святые не доверяли себе до последних минут жизни, - отметил лектор. - Никакие аскетические приемы не победят страсть в душе человека. Лишь смерть и воскресение способны освободить от зла».

Отец Симеон напомнил, что в Евангелии говорится о трех мертвых, воскрешенных Иисусом Христом, среди которых был Лазарь: «И возникает интересный богословский вопрос: а было ли это воскрешение? Ведь потом Лазарь снова умер. Разве смерть оказалась сильнее Христа? Богословы утверждают, что было лишь оживление. Потому что Лазарь не изменился, он вернулся в том же, зараженном грехом состоянии, в котором и был. Господь говорит о Себе, что Он дверь, единственная, через которую человек может войти в Царство Божие. А значит, человек, попадая туда, словно проходит через некий фильтр, отцеживающий зло. Этим отличается оживление от воскресения».

По словам проповедника, вопрос о смысле христианства начинается с вопроса о смерти. Чтобы раскрыть его, отец Симеон обратился к образу из трудов святителя Григория Нисского: у хозяина есть главная ценность - расписанный и богато украшенный кувшин. Враг придумал прокрасться ночью в дом и вылить в кувшин расплавленный свинец. К утру кувшин был испорчен. Тогда хозяин, будучи сведущим в скудельном ремесле, делает странную вещь: разбивает кувшин. При этом свинцовая болванка отделяется от стенок и хозяин обмазывает ее глиной и восстанавливает кувшин в первозданном виде. По мысли святителя Григория, кувшин -душа человека, к которой «примешалось» зло, причем эта грань настолько тонка, что невозможно понять: где добрые намерения, а где болезнь нашей природы.

«Что такое грех? Это добродетель, которая оказалась чрезмерной, человек где-то не заметил берега и перешел черту. Интересно, что увидеть ее можно лишь задним числом. Добро очень легко превращается в зло, будто протухает, - сказал миссионер. - Человек, который творит зло, наносит рану своей душе. Он не может радоваться жизни. Такой человек даже влюбиться как следует не может. Бог не может смириться с тем, что Его любимое создание несчастливо, поэтому разбивает кувшин. Творец подвергает нас смерти, подобно тому как врач-онколог, подвергает больного химиотерапии, Он убивает страсти вместе с нами, а затем делает обратную процедуру - воскрешает нас через Себя и Церковь».

Отметим, что вся лекция будет представлена в формате видео.

Также отец Симеон встретился с духовенством Архангельска, Северодвинска и Новодвинска. Беседа касалась двух тем: пастырского выгорания и причин, по которым люди уходят из Церкви.

Иеромонах Симеон (в миру - Мазаев Сергей Андреевич) родился 30 августа 1978 года в городе Георгиевске Ставропольского края. В 2000 году окончил философский факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. С 2000 по 2003 год - аспирант кафедры онтологии и теории познания философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Название диссертации: «Тема мужества в философии: онтологический аспект». Кандидат философских наук. Преподаватель кафедры богословия Московской духовной академии. Постоянный автор сетевых изданий Pravoslavie.ru и Bogoslov.ru. Ведущий передач на телеканалах «Спас» и «Союз».

Фотографии предоставил о.Андрей Слиняков.

Пресс-служба Архангельской епархии

Видеозаписи для новости:

В чем суть христианства? Иеромонах Симеон (Мазаев)

- Батюшка, у Вас за плечами философский факультет и аспирантура МГУ. Ваш путь к вере как-то связан с выбором образования?

Главное, что оно - образование - еще не окончено... В 95-м году я поступил в университет, приехал учиться из своего родного Пятигорска, что в Ставропольском крае на Северном Кавказе, чистым атеистом. И в основном за счет философии, общения с людьми верующими, воцерковленными, в процессе споров, познания каких-то интересных вещей, о которых не рассказывали на уроках философии в школе, произошло мое обращение.

- Однако существует мнение, что философия находится в полном антагонизме с верой...

На самом деле мировой философский опыт показывает, что философия - очень разнородное явление. Например, тексты Платона и, скажем, Сартра - совершенно разные вещи: и по жанру, и по стилистике, и по предмету.

Философия - это такое слово, которое принято как бы по остаточному принципу: ни в какую конкретную науку многие тексты вписать нельзя, и возникает какое-то общее пространство, которое начинает наполняться текстами. Вот это все называют общим словом «философия».

- А можете вспомнить некий поворотный момент, с которого начался путь от студента-атеиста до христианина и священника?

Знаете, когда человек переходит от неверия к вере - это тайна двоих: Бога и человека. Задним числом, конечно, можно увидеть какие-то направляющие, какие-то особые знаки. Время моего поступления, 95-й год - всплеск интереса к церковной жизни, церковным темам, к вопросам религии. К нам в университет приходили замечательные люди, которые по-настоящему верили в то, что говорили - в отличие от светских преподавателей, которые читали свой предмет несколько отстраненно, а иные даже растерянно, потому что они всю жизнь преподавали диалектический и исторический материализм, научный атеизм. В любом деле заправляет настоящий искренний человек. Даже если он заблуждается в каких-то частностях, за ним идут люди, ему верят. Эти люди были необычные, а юности, видимо, свойственен интерес ко всему яркому, живому, нефальшивому.

- Вам не кажется, что сегодня молодых людей меньше «цепляют» религиозные вопросы? Что им препятствует?

Я не думаю, что есть какие-то принципиальные препятствия. Просто каждая ягода, каждый плод созревает в свое время. Для каждого настает время поговорить о жизни, о существовании в мире по-настоящему серьезно. Некоторые просто элементарно не дошли до этого, у них много других интересов и тем.

- Вы преподаете, много общаетесь с молодежью. Как Вы выстраиваете разговор о вере с подростками в период бунта, отрицания?

Важно напомнить, что религия - это, действительно, бунт.

Человек религиозной культуры - это человек противоположный другому типу, типу мещанина, о котором Пушкин сказал: «всегда доволен сам собой, своим обедом и женой».

Вот Вы ездите, батюшка, на велосипеде?

- Случается.

Вы представляете себе механику этого аппарата? Вы можете сидеть в седле и держаться прямо до тех пор, пока велосипед находится в движении. А он находится в движении, пока Вы крутите педали. Интересно, что вера и религиозная культура - это такой велосипед. Многие обсуждают проблему выгорания, охлаждения веры. Просто нужно вспомнить о том, что вера - это велосипед. И человек религиозной культуры - это человек пути и цели. Человек культуры путеводной звезды. Вот классический вопрос семинариста из серии «ночью разбуди - ответит»: зачем Моисей водил свой народ 40 лет по пустыне? Кругами же они ходили. Семинарист скажет: чтобы вымерли все, рожденные в рабстве. А один мой знакомый говорит, что Моисей хотел создать новый тип человека. Антимещанина. Человека пути и цели. Человека, для которого путь, странствие - это что-то привычное.

Что это за путь? В первую очередь - путь разума в поисках истины, говорит наш Алексей Ильич Осипов. Это философия. Сейчас на нас с Вами подрясники. А люди более остроумные, чем сведущие, скажут, что это платья какие-то, что-то женоподобное. Но человек сведущий знает, откуда произошел подрясник. Языческие философы носили такие одежды. Это дорожная одежда философа. Философский плащ. Даже если философ прожил в одном городе, никуда не выезжая из него всю жизнь, как Иммануил Кант. По плащу было понятно, что это за тип человека - тип странника. Человек, который никогда не останавливается, не стремится к комфорту. Разум в поисках истины у него постоянно странствует, даже если телом он присутствует в одном городе. Вне пути и цели ничего не существует, по словам Антуана де Сент-Экзюпери.

- Часто на практике христианам через несколько лет после обращения кажется, будто их путь прекратился и они все основные ответы на свои вопросы нашли. Начинается стагнация, выгорание. Разговоры о дне сурка.

Апостол-евангелист Иоанн Богослов говорит, что если подробно рассказывать о том, что сказал и сделал Иисус, целому миру не уместить написанных книг. Надо об этом вспомнить. Ситуация разума, когда ему кажется, что он получил все основные ответы на вопросы, означает только одно: этот разум замкнулся в своих стереотипах. А Бог не такой, каким его воображает себе человек.

Известная сценка, описание которой кочует по разным православным книжкам: начало ХХ века, священник садится в поезд в Москва - Санкт-Петербург. В купе он застает студента, они начинают общаться. Студент, естественно, атеист. Предупреждает сразу: «Батюшка, я в Бога не верю». Священник в ответ в том же тоне: «Я тоже не верю». И пока студент подбирает свою челюсть, батюшка поясняет: «Я тоже не верю в такого Бога, в какого не верите вы. Я не верю в седобородого мужика, который сидит на облаке, как на мешке с мукой, и следит в бинокль, как люди внизу копошатся». Наивные представления о Боге в содержание веры не входят. Но вполне церковные верующие люди тоже воспринимают себе Бога как мужика с седой бородой.

А у меня другая ситуация, я постоянно «разочаровываюсь» во Христе, потому что Он отказывается соответствовать моим богословским представлениям о Нем.

- «Жесткое заявление», - подумает читатель...

И очень жесткое разочарование. Раз в две недели оно наступает. Ты пытаешься построить со Христом отношения, исходя из того представления о Нем, которое у тебя сложилось. А у меня, как у преподавателя МДА, оно не «простецкое». И все равно оно, мое представление, оказывается стереотипным. Не такой Он на самом деле. Да, какие-то Его черты мы знаем. Но, Он всегда ускользает от конкретного, конечного определения, от какого-то конкретного образа. Поэтому, если человек уже успокоился в своем поиске, это говорит только об одном: у него не хватило достаточно ума, чтобы заметить, что этим все далеко не исчерпывается.

- Иногда люди просто боятся, что, если они продолжат «путь разума», то забредут в ересь…

Волков бояться - в лес не ходить. Проблема в том, что, если человек остановил этот поиск, прекратил нажимать на педали, снял с себя философский плащ странника на пути к истине, то очень скоро все закончится. Посмотрите, что сегодня представляет собой православный дискурс. О чем говорят между собой священники и монахи? О погоде, о строительстве храма, о ценах на бензин. Это еще не в самом худшем случае. А в худшем случае начинаются сплетни. Свято место пусто не бывает. Если наш ум не занят Христом, богословием, если мы сняли с себя философский плащ - мы остались в маечке сплетника. О священноначалии, о своих собратьях и сослужителях, о всяких гадостях.

По моим наблюдениям, сплетни сегодня - самый главный грех монаха и священника. Не то, о чем говорят, а сам факт пустопорожних разговоров с какой-то перчинкой.

Вера остывает, и люди разочаровываются и уходят из Церкви отчасти потому, что они забывают: для того, чтобы велосипед двигался, нужно крутить педали. Эти педали и есть философия. Богословие, размышление над собой, над своей жизнью, судьбой, суждение о судьбах Церкви, о Христе, об истине данных нам откровений.

- Как священник и философ, какую бы Вы нашим читателям порекомендовали пищу для ума?

Я бы порекомендовал не книги. От книг толку мало, если с них начинать. Я бы порекомендовал людям выходить на проповедь. Человек проповедует, общается, терпит поражения в спорах, терпит поношения, испытывает стыдобу, но это его жизнь. Истины, которые он проповедует, вживляются в его жизнь, становятся ее содержанием. А поражение в споре - отличный повод, чтобы заглянуть в нужную книжку и найти ответ на вопрос.

Все христиане призваны к проповеди, а не только апостолы, епископы, священники - профессиональное ядро Церкви. Мирянин тоже призван. Есть такой закон нашего разумения: самый лучший способ что-то понять - попытаться объяснить другому. Может быть, тебя кто-то не поймет, может, будет стыдно. Но Господь и говорит: кто постыдится меня перед людьми, того я постыжусь пред Отцом Моим Небесным. А у нас принято почему-то полагать, что это не наше дело, все боятся показаться смешными. Такая пассивность заканчивается тем, что, если человек не несет имя Христово на своих устах, то он очень скоро и из ума его потеряет, и из сердца.

Апостол Павел говорит: «Горе мне, если не благовествую». В каком смысле? Просто если он перестанет ходить и проповедовать, то ум его будет занят не Христом, а ценами на бензин и строительством очередного храма. А стало быть, и сердце будет занято совсем другими вещами. И Христос уйдет на периферию жизни. Зачем потом удивляться, что сам охладел ко Христу, если Он не является центром твоей жизни.

- Бывает же и другая крайность: «православный активизм» со странными выходками, хамство и хулиганство под видом «защиты святынь»....

Это вопрос воспитания, вопрос метода.

Воспитанный человек знает, в какой момент уместно заговорить о самом главном. Может любую тему повернуть на Христа. Вопрос здесь в том, чтобы делать это тактично. Нельзя вломиться к человеку на три часа в дом, чтобы проповедовать ему слово Божие.

- И все-таки, иногда бестактные, неумные или откровенно греховные выходки верующих становятся поводом для скандалов в СМИ.

Да, сегодня темы, связанные с религией, в мейнстриме журналистики освещаются в основном в негативном ключе. Есть же закон журналистики - никого не интересуют поезда, приходящие вовремя. В принципе, современная журналистика, мне кажется, тяготеет к сплетне. А предметом сплетни крупных изданий не может быть батюшка, который усыновил десятерых детей. Здесь журналисту не о чем рассказывать. А вот скандал, связанный с церковной жизнью, вызывает резонанс, эхом по всем изданиям проходит.

- Но и в советское время ничего хорошего о Церкви не писали. Так что мы бы должны уже привыкнуть к этому... Все-таки насколько серьезно нужно относиться к скандальным публикациям, действительно ли они могут оттолкнуть кого-то от Церкви?

Они могут оттолкнуть от Церкви людей, которые и так движутся в обратном от нее направлении, потому что тех, кто идет по направлению к ней, эти скандалы могут только раззадорить. У меня есть друг в Московской духовной академии, о котором гадость какую-то написали совершенно на ровном месте. Я его хорошо знаю, и у меня даже нет нужды его оправдывать. Вот он очень веселился и говорил, что даже худая слава играет ему на руку. Теперь к нему под благословение с ужасом в глазах подходят люди, которые до того ходили мимо... Так что все зависит от человека: у серьезных людей скандалы могут вызвать желание разобраться, что же там на самом деле происходит. А отвратят они лишь тех, кто не способен к критическому мышлению.

- Давайте поговорим об информации про Церковь и веру - не скандальной, а миссионерской. Мы все слышали о «клиповом мышлении», о смещении интереса аудитории в сторону самых «легко перевариваемых» форматов, коротких видеороликов. Сегодня имеет ли смысл продолжать разговор с читателем в классических рамках связного текста?

Я думаю, нужно осваивать новые информационные технологии. Я-то сам человек книжный, мне даже смотреть или слушать какую-то лекцию по радио или смотреть ролик на «YouTube» неинтересно. Мне легче работать с печатным текстом. Но с удивлением для себя я убедился, что те мои личные выступления, которые студенты записывали по своей инициативе и выкладывали в Интернет, имеют большую аудиторию, чем все мои книги и статьи вместе взятые. Так что нужно учиться «укладываться» в новые форматы.

Посмотрите, молодым ребятам лет двадцати нечего, по большому счету, рассказать миру. Но среди них есть блогеры с миллионными просмотрами. Это в то же самое время, когда у наших академических преподавателей аудитория - максимум десять-пятнадцать тысяч. О чем это говорит? О том, что мы просто-напросто технологией не овладели.

Дело явно не в содержании речи, обращенной к миру. Думаю, что все-таки этот разрыв можно сократить, овладев технологиями. И у нас уже есть такие попытки, в основном среди молодых священников, которые ведут свои блоги. У нас в Красногорском благочинии есть священник, который регулярно выходит в «Перископ». А это вообще очень интересный формат общения. Он не имеет никаких преград, никак предварительно не цензурируется. Батюшке присылают вопросы: ругань откровенная, хамство и так далее. А он уже, видимо, опытный боец: улыбается, чем собирает еще большую симпатию аудитории. Кто-то умеет работать с этим форматом, имеет задор. У меня его, например, нет. Мне ближе академическая среда. Так сказать, на площадь я не пойду - просто у меня не получится, нервов не хватит. А есть батюшки стальные, умеющие превратить хамские выпады в их адрес в шутку. Обаять людей на площади.

- Но иногда в церковной среде их же и начинают «шпынять». Особенно если кто-то из миссионеров, ориентируясь на молодежь, использует сленг.

Дело в том, что современный мир, видимо, тяготеет к постоянному спектаклю, театру, эпатажу, клоунаде. А в содержании нашей веры есть вещи, которые никак не могут уложиться в формат китча или эпатажа. Это проблема любого миссионера. С одной стороны нужно показать, что ты не с другой планеты, потому что с «инопланетянином» диалога не будет. Нужно показать, что у тебя есть что-то общее с аудиторией, которой ты проповедуешь. А с другой стороны, если ты слишком «свой в доску», тогда чего ты нас учишь, что нового ты принес? Опыт миссионера, его воспитание, чувство собственного достоинства должно ему подсказать, где найти золотую середину.

- К слову об эпатаже и «середине»: какова на Ваш взгляд золотая середина в реакции верующих людей на антицерковные провокации?

Видите ли, был такой французский философ, один из идеологов студенческой революции в Париже 68-года, Ги Дебор. Он написал очень занятную книжицу под названием «Общество спектакля». Обратите внимание, в Евангелии Христос говорит со всеми: фарисеями, саддукеями, с первосвященниками, с римским прокуратором, даже с предателем Иудой. И только одному человеку он отказывает в диалоге. Это тетрарх Ирод. При том, что Ирод вроде бы не сделал ему ничего плохого.

Когда Христа привели на суд к Ироду, последний обрадовался, как говорит нам евангелист. Приветствовал Его и сказал, что давно хотел видеть. Он Его не обругал никак, не оскорбил, не побил, даже оправдал в конце концов. Но вот почему-то именно ему Христос вообще отказывает в диалоге.

Почему? Обратите внимание на маленький момент, на который указывает Ги Дебор: перед тем, как дать Христу что-то сказать, Ирод попросил показать какое-нибудь чудо. Одна маленькая реплика - и он как бы поставил Христа на сцену. Он сделал Его актером, клоуном предложил Ему быть. Ги Дебор пишет, что общество спектакля исключает возможность диалога именно в силу того, что в таком обществе есть зритель и есть актер. Все, что актер сделает или скажет, будет заведомо оцениваться с точки зрения его актерского мастерства. Бывали случаи, когда актер умирал на сцене и не мог попросить о помощи. Он падал - зрители аплодировали. Он пытался сказать: «Я не шучу, мне действительно плохо». А зрители никак не могли отличить слова настоящего человека от реплик его персонажа. Думали, импровизирует гениальный актер.

Все, что бы Христос ни сделал или ни сказал перед зрителями, было бы встречено аплодисментами или свистом. Потому единственный метод, когда нас вовлекают в провокацию, молчать, ничего не говорить, ведь современный акционизм - это, по сути, не искусство, а провокация. Марат Гельман, например, на своих площадках не выставляет экспонатов. Он выкладывает приманки в виде каких-то кощунственных изображений. А экспонаты в виде «православных активистов» приходят к нему сами, и получается шоу. В этом смысле любая реплика - «посадить на кол», «впаять двушечку» или «накормить блинами» - означает, что мы вовлекаемся в провокационный танец на солее.

Там, где есть диалог, существует разная критика церкви. Одна допускает, что мы можем хотя бы объясниться в своих действиях. А другая отрицает возможность диалога, пытается затащить нас в сатанинское общество спектакля.

- И тогда отвечать бессмысленно...

Кстати говоря, Ги Дебор, когда понял, что общество спектакля даже сам бунт против себя может превратить в спектакль, спился и покончил с собой. Но это не выход для христианина. У нас другой образец для подражания. Так вот этот Образец для подражания - молчал. То есть нужна некоторая тактичность, чтобы понимать, кто нас критикует и провоцирует.

В одном случае можно и должно «дать ответ о своей вере с кротостью и упованием», по слову апостола. А в другом случае нужно молчать, чтобы не оказаться в позиции клоуна.

Вот, например, с Невзоровым говорить о вере невозможно, потому что спрашивать Невзорова о его реальных мировоззрениях все равно, что спрашивать Жириновского о его политической позиции. Ее просто нет. Здесь у Невзорова амплуа просветителя а-ля Жан Жак Руссо или Вольтер. Где-то он достаточно остроумен. Где-то даже можно похихикать над тем, что он говорит. Но всерьез с актером в диалог вступить нельзя. Ты станешь просто частью его игры. Нужно различать моменты, где человек актерствует и вовлекает нас в общество спектакля, а где говорит всерьез, тогда диалог о вере возможен.

- Вы часто в статьях и лекциях приглашаете к диалогу тех, кто к нему готов. Давайте поговорим о Вашем творчестве. Готовится к печати Ваша книга «Мужская философия» - о чем она? С чем связан выбор темы?

Цель написания у меня была предельно конкретной, и аудитория предельно конкретной. Это мои студенты-семинаристы.

Есть проблема, которую не решает духовная школа. По нашим церковным законам, человек, который хочет стать священником, может жениться лишь однажды. А вот выстраивать отношения с противоположным полом моих мальчишек в Московской духовной академии не учат. Они даже когда с девушками разговаривают, цитируют святых отцов. «Святые отцы рекоша» -как можно в живом разговоре такое сказать и намереваться произвести впечатление? Это все смешно, но когда они женятся более-менее случайным образом и не знают, «пути мужчины к сердцу женщины», это заканчивается катастрофой, потому что матушки уходят от них. Сейчас я наблюдаю в нашем регионе процент разводов среди духовенства - он ужасающий.

- Немыслимые вещи. Раньше это не обсуждалось даже.

Совершенно верно.

Самое главное, не мужья бросают жен, жены бросают мужей. Матушка говорит: нет, я не могу больше жить с попом, и уходит.

Я знаю лично людей, которые переживают трагедию. И вот представьте себе этого человека: второй раз он жениться не может. Он должен снять с себя сан, отказаться от своей мечты, отказаться от служения, того пути, которым он шел, свернуть с него. Это катастрофа. Либо человек вынужден жить монахом, когда он опять-таки не стремился к этому, у него нет призвания.

Традиция духовной школы иммунитета против этой беды не дает. Поэтому я решил поставить такой вопрос. И мы на лекциях с ребятами это обсуждаем. В конце концов, это превратилось в книгу. Причем хочу сразу сказать, я не учу их выстраивать отношения с противоположным полом. Я монах и не хочу выставить себя на посмешище, пытаясь студентов научить, как девушек кадрить. Я просто хотел завести с ними разговор о мужестве. О том, что в нашем поле есть такого, что может быть бесконечно привлекательным для женщины. Для того, чтобы мои ребята обратили на это внимание и попытались в себе это взрастить и воспитать.

- Вы как Сократ...

Забавно, что вы вспомнили диалог Сократа и Лахеса о мужестве. Он ведь заканчивается репликой Сократа: «Ну, так значит, мы и не выяснили, что такое мужество»...

Беседовали священник Димитрий Фетисов, Елена Фетисова

Читать полностью

Кандидат философских наук, преподаватель Московской духовной академии иеромонах Симеон (Мазаев) писал свою книгу для учащихся духовных школ - тех немногих людей из числа наших современников, которым церковные каноны предписывают жениться только один раз. Это обстоятельство заставляет человека ответственно относиться к супружеству, и к выбору той единственной подруги по бытию, с которой ему предстоит пройти жизненный путь. Чтобы этот выбор был возможет и брак состоялся, молодому человеку, прежде всего, необходимо настроиться на серьезное отношение к самому себе. Можно ли научиться мужественности? На чем основана мужская привлекательность? Ради чего женщины готовы многое прощать мужчинам? Это лишь немногие из тех вопросов, которые автор рассматривает в книге "Мужская философия. Быть настоящим мужчиной". Наступившее тысячелетие все реже требует от мужчины физического труда, в войнах все чаще участвуют профессиональные военные и далеко не все молодые люди идут служить в армию. Но это совсем не означает, что мужественность стала менее востребованной сегодня. Напротив, констатируя наступивший на европейской территории планеты кризис мужественности, женщины, возможно, как никогда раньше нуждаются в настоящих мужчинах. Вот почему мы надеемся, что эта книга будет интересна на только будущим священнослужителям, но и всем, кто хотел бы постичь тайны мужества. Ведь невозможно научиться или научить мужеству, не проделав над собой определенную философскую и человеческую работу.
Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви.

Скрыть

Как «самый умный юноша на свете» разочаровался в предметах самого умного факультета, почему судьбы человеческие - защищенный канал связи с Богом, а монашество - любовь? Об этом в интервью нашему изданию рассказывает кандидат философских наук, преподаватель Московской духовной академии и публицист иеромонах Симеон (Мазаев).

Открой мне истину

Отец Симеон, у вас получился интересный путь от философии (альма-матер - философский факультет МГУ) к монашеству...

Многие этим путем шли, и среди моих воцерковленных друзей немало выпускников университета. Иногда мы шутим между собой, что МГУ дал Церкви больше священников и монахов, чем некоторые семинарии. До третьего курса я был неверующим, даже подсмеивался над религиозными людьми. И вот, видите, досмеялся (гость улыбается)... Господь меня смирил. А тогда мною был поставлен эксперимент. Само по себе изучение религии увлекательно, и во время учебы я исследовал этот предмет с интересом, с внешним, культурологическим интересом. Невозможно было отделаться от мысли: мы же ученые, а ученые должны проверять все на практике. В том числе и существование Бога. Я решил, что каждый день в течение недели буду коротко молиться «Господи, если Ты есть, открой мне Истину». Ну хватит же недели Всемогущему Творцу, чтобы ответить на мой вопрос!

Однако отрицательный результат тоже результат. В этом случае у меня будет право говорить, что Бога нет, потому что я взывал, а ответа не услышал. Но Господь меня этого права лишил. Я увидел то, что называется на нашем языке Промыслом Божиим - серию удивительных совпадений. Нужно быть самым твердолобым атеистом, чтобы принять их за обычное стечение обстоятельств.

Господь говорит с человеком языком судеб, странных совпадений. Это предельно защищенный «канал связи». Дело в том, что какие-то видения, знамения, голоса в голове могут быть результатом психического расстройства или собственной эмоциональной накачки. В языческом мире много религиозных практик, когда люди возбуждают собственное воображение и видят что-то вроде галлюцинаций. Голоса, видения, знамения - могут быть, как учит святоотеческая аскетика, прелестью. Такие необычные впечатления чаще всего результат вмешательства иных сил, которое Господь лишь попускает. А единственно по-настоящему защищенный «канал связи» - это судьбы мира и судьбы человеческие, потому что никто над ними не властен, только Сам Бог. Таким образом, когда я увидел серию поразительных совпадений, стало невозможно оставаться на прежних позициях.

А что касается монашества - это любовь. Как у юноши, который решил непременно жениться, не просто в кино сходить с девушкой, погулять с ней под луной, песенки попеть под гитару. Он смотрит на эту девушку и чувствует досаду от того, что их бытие разделено: она на дачу поехала с мамой и папой, а он - на море со своими родителями. Так вот ему и море не в радость, юноша мысленно со своей девушкой. В какой-то момент разделенность их бытия делается невыносимой. С монашеством то же самое. Однажды я увидел, как монахи Сретенского монастыря выходили из храма после Литургии, совершался чин Панагии, они прошествовали с песнопениями в трапезную. Я восхитился красотой монашества... А потом стало развиваться то чувство, о котором говорил выше. Что бы я ни делал, мысленно находился среди братии, понимая, что хочу быть одним из них, разделить вместе с ними труды и жизнь. Пока архиерейские ножницы не коснулись моей головы, пока я не провел по традиции 40 ночей в алтаре, это чувство не пропало. Теперь я спокоен и счастлив, насколько это можно во всей превременной жизни.

Хотелось мудрости настоящей

- Ну а как же философия, которой вы любили заниматься? Ведь именно она стала предметом изначального выбора.

Честно говоря, мною двигали совсем смешные мотивы. Учась в школе в Пятигорске, я почему-то считал, что я самый умный на свете, как думают, наверное, многие юноши в 16-17 лет. Куда же поступать «самому умному юноше на свете», как не на самый умный факультет самого умного университета? Смешно, тем не менее, это было так. Потом я совершенно разочаровался: то, что услышал в МГУ, оказалось совсем не тем, о чем мечталось. В университете философия преподается как наука, а скурпулезный научный подход оказался мне не близок. Хотелось мудрости настоящей. Я нашел ее, скорее, в области богословия, где намного более интересных предметов для рассмотрения, способных действительно зажечь, вдохновить.

Главная тема лекций в Архангельске - «В чем суть христианства?» Можно ли коротко изложить ее для нетерпеливых?

Вспомнился литературный анекдот. Лев Николаевич Толстой на просьбу вкратце объяснить основную идею «Войны и мира», сказал: «Для этого придется пересказать весь роман». А Людвиг Витгенштейн на просьбу прокомментировать «Логико-философский трактат» просто свистел. Вкратце сказать трудно, но я могу объяснить, почему именно такая идея возникла. Если бы была возможность прочитать цикл лекций, я бы построил их по-другому, но поскольку есть только одно выступление перед аудиторией, я хочу сказать о самом главном - о чем Евангелие, в чем суть нашей веры. Такой пример. Приходят люди крестить ребенка, спрашиваю: «Почему к нам? Почему не в синагогу, не в мечеть?» Отвечают: «Ну, мы же русские». Объясняю, что русские - не обязательно православные и наоборот. Чем отличается Православие от иудаизма и ислама? Не знают люди. В определенный момент Таинства крестный должен читать Символ веры, но он не понимает, что читает. Это богословская терминология, сложная для восприятия. Значит, важно рассказать о том, в чем особенность христианства, о том, как «Слово стало плотью», на языке житейских примеров, образов, близких современному человеку.

Масса вопросов сразу возникает: зачем «Слово стало плотью»? Зачем Бог воплотился? Человеку нужно показать задумку, целостную картину. Приходится подбирать другие слова и образы, не философские, а обычные, бытовые, чтобы люди понимали, что мы, например, делаем во время Литургии. Нередко слышу вопрос: «Как вы едите Тело и Кровь Бога, который есть Дух? Бога можно чтить, проявлять ему покорность, молиться Ему, но зачем Его есть?» Другой вопрос из этой серии: «Что вы празднуете на Пасху»? В пасхальном слове Иоанна Златоуста есть такие строки: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?» Но вы же вчера отпевали человека... Христос победил «смертью смерть», но люди после Него умирать не перестали. И очень много вопросов, как от наших критиков, так и от людей, которые не могут разобраться в том, о чем мы учим, о чем говорим. Ясности в умах нет. Так и появился у меня текст - изложение веры не языком догматов и высокой философии богословия, а языком понятных образов.

Проповедь в современном мире

Почему христианство - истинная религия и что можно сказать атеистам и тем людям, которые считают, что Бог у них в душе?

Можно сравнить несколько религий. Я вам скажу, что в философском отношении наиболее последовательная и продуманная, наиболее совершенная - это христианство. Сложно придумать более трагический и возвышенный сюжет, чем в Евангелии. К примеру, что сделал Мухаммед, основатель Ислама? Мне представляется, что он был человеком прямодушным, правдолюбивым, но простым, неученым. Для такого психотипа характерна особенность: он не любит сложность, а где видит ее, подозревает обман. Те вопросы, о которых мы говорили выше и которые не были поняты Мухаммедом, он просто выбросил из своего учения. На мой взгляд, ислам - урезанное, доведенное до примитива христианство.

Что можно ответить тем, кто утверждает, что Бог в душе? Такое утверждение своего рода маркер, который показывает, что человек не знаком с практикой религиозной жизни. Скажем, на Афоне есть монахи-отшельники, живущие на горе, в расщелинах, скалах. Вот у них Бог в душе, это точно. Однако же они периодически покидают свои расщелины и идут в монастырь, чтобы принять Святые Христовые Тайны, поучаствовать в соборной молитве. Почему именно так, зачем это нужно? Практика религиозной жизни показывает: если прекращается соборная молитва, если человек не участвует в ней, то скоро в нем самом заканчивается личная, тайная, келейная молитва, и всякое общение с Богом прекращается. Если имя Христово уходит с уст, то оно очень скоро уходит из ума и сердца. Это показывает практика духовной жизни. Если не ходишь в храм, то и келейное молитвенное правило оставишь. Почему-то именно так.

Люди - социальные существа, и никуда от этого не деться. Религия не личное, а все-таки общественное дело, поэтому если из общественной сферы исчезает религиозная практика, то вскоре человек приходит к полному бездействию в религиозном отношении. На вопрос «Ты верующий?» он ответит «да», но на самом деле духовная жизнь в нем замерла.

Проповедь в современном мире. Какой она должна быть, чтобы затронуть сердце и разум погруженных в собственный мир людей?

Важно не что говорить, а в какой момент говорить. У Пушкина есть замечательная эпиграмма: «Нет ни в чем вам благодати; с счастием у вас разлад: и прекрасны вы некстати, и умны вы невпопад». Самое главное, не какое-то гениальное слово построить, украсив его по правилам риторики и ораторского искусства, важно найти нужный момент. Есть время в жизни каждого человека для истины. Она бесполезна, как искусство. Это если перефраз ировать мысль из эстетической теории Оскара Уайльда «искусство совершенно бесполезно». Вот истина бесполезна. Для нее невозможно найти утилитарное применение. Она сама по себе вдохновляет, сама по себе прекрасна.

Но настает время, когда человек готов послушать интересное, новые теории, поговорить об истине, и это, как правило, пора студенчества. Прежде всего, нужно идти в эту среду, в университеты, заинтересовывать тем, чем ты сам горишь. Не надо особенных слов, нужно время - студенческая скамья, старшие классы, когда человек стремится понять жизнь, причем не просто послушно, как первоклашка, делает уроки, а размышляет и пытается найти истину.

- Тогда что же делать людям среднего возраста, как им найти время и где услышать слова об истине?

В этом смысле Церковь мудра. Она дает священнику много поводов, чтобы прийти к человеку. Например, освящение квартиры. Что поменяется, если освятить квартиру? Видимым образом ничего, но это очень хороший повод прийти к человеку в дом, помолиться вместе с ним. Невоцерковленный человек, придя в храм, почувствует себя, как и любое живое существо в новом месте, немного «прибитым». Даже кошку принесите в новую квартиру, она поначалу будет чувствовать себя неуверенно. И так каждый из нас, приходя в новое место, чувствует себя неловко. А у себя дома человек раскован, он там хозяин. Допустим, освятил батюшка квартиру, и за чаем можно поговорить о самом главном - о чем повествует Евангелие. Или освящение автомобиля. На освященной машине, конечно, колеса не будут быстрее крутиться, но это очень хороший повод, чтобы священник мог поговорить с человеком лично о важном.

Я сталкиваюсь с тем, что люди толком не знают, для чего нужны обряды. Прихожу в квартиру, хозяин рассказывает: «Знаете, у меня был лама, почистил тут, но чувствую, что он не справился. Может, у вас получится...» Люди прибегают к помощи Церкви, зачастую не представляя, в чем она заключается. Они могут быть не религиозными, не воцерковленными, но ребенка придут крестить, потому что «ну как же иначе, это наша национальная традиция». Глуповато... но и это можно использовать священнику как повод поговорить о Боге.

Засада для ищущих не Христа

- На ваш взгляд, почему люди остывают к Церкви?

В первую очередь они разочаровываются. Не потому что Церковь плохая, а потому, что заведомо были ей очарованы и искали там что угодно, только не Христа. Кто-то искал национальную идею, кто-то духоносных старцев.

В Церкви все преходяще, кроме Христа. Когда-то жили апостолы, которые исцеляли, воскрешали, творили чудеса, но их время прошло. Затем появились подвижники. Трудно поверить, что человек способен выдержать такие труды и подвиги, которые являли, например, святые Антоний Великий, Симеон Столпник, но и их время прошло. Наступило время старцев. Схиархимандрит Зосима (Сокур) предрек (впрочем, возможно, ему эти слова приписали): «Мы последние, за нами уже никто не идет», то есть времена старчества тоже проходят. Возможно, настанет пора людей, обладающих даром рассуждения, но и она закончится. Таким образом, если человек ищет в Церкви не Христа, а нечто другое, рано или поздно он будет разочарован.

Второй момент - это разочарование в себе самом: вот, я 20 лет в Церкви и лучше не стал ни на йоту, те же грехи и страсти, значит, не работают Таинства, Церковь не работает. Дело в том, что она и не должна работать так, как ты думал, потому что в духовной жизни поставил заведомо недостижимые задачи. Дорогой мой человек, если бы ты сам, усилием воли, упражнениями, практиками смог бы победить в себе страсти, тогда и Христу не надо было бы воплощаться, страдать, распинаться, умирать, воскресать. Если бы человек мог своим усилием воли победить страсти, Евангелие было бы другим, Священная история была бы другой. Если ты сам можешь, зачем Христу тебе помогать? Потому не надо ставить себе недостижимые задачи и разочаровываться от того, что ты их не достиг.

В духовной жизни задача состоит не в том, чтобы победить страсти, а в том, чтобы не дать им окончательно загрызть нас. Это как братья Запашные дрессируют тигров. Но, послушные и дрессированные, они не перестают быть тиграми. Это по-прежнему свирепые, мощные, страшные существа. Дрессировщики не изменяют их природу, но в какой-то мере подчиняют себе - сажают на тумбу. Задача христианина состоит не в том, чтобы страсти в себе изжить, а в том, чтобы «посадить их на тумбу», не дать им воли, большего мы сделать не можем.

Если бы человек мог изжить страсти, Богу не нужно было бы подвергать его болезненной и страшной операции - смерти и воскресению. Господь воскрешает через Себя, пропускает через Себя, как через дверь, возле которой Он Сам стоит охранником: все хорошее, что есть в человеке, проходит, а зло просочиться не может.

В конце разговора мы возвращаемся к тому, с чего начали. Путаница в голове относительно собственной веры, отсутствие четкого представления о написанном в Евангелии и о самом христианстве приводит к тому, что человек допускает жестокие ошибки в своей духовной жизни. Вот засада: поставить себе заведомо неисполнимую цель, естественно, ее не добиться и разочароваться в Церкви.

Беседовала Людмила Селиванова