"Жития и подвиги святых Киево-Печерской Лавры".

ПОСЛАНИЕ СМИРЕННОГО ЕПИСКОПА СИМОНА ВЛАДИМИРСКОГО И СУЗДАЛЬСКОГО К ПОЛИКАРПУ, ИНОКУ ПЕЧЕРСКОМУ

Пишет ко мне княгиня Ростиславова, Верхуслава, что она хотела бы поставить тебя епископом или в Новгород, на Антониево место, или в Смоленск, на Лазареве, или в Юрьев, на Алексееве. «Я, говорит, готова хотя до тысячи серебра издержать для тебя и для Поликарпа». И я сказал ей: «Дочь моя Анастасия! Дело не благоугодное хочешь ты сотворить. Если бы пребыл он в монастыре неисходно, с чистой совестью, в послушании игумена и всей братии, в совершенном воздержании, то не только облекся бы в святительскую одежду, но и вышнего царства достоин бы был».

А ты, брат мой, не епископства ли захотел? Доброе дело! Но послушай, что Павел апостол говорит Тимофею. Прочитавши, ты поймешь, исполняешь ли ты сколько-нибудь то, что подобает епископу. Да если бы ты был достоин такого сана, я от себя не отпустил бы тебя, но своими руками поставил бы сопрестольником себе в обе епископии: во Владимир и в Суздаль. Так князь Георгий и хотел; но, видя твое малодушие, я воспрепятствовал ему в этом. И если ты ослушаешься меня, захочешь власти, сделаешься епископом или игуменом, - проклятие, а не благословение будет на тебе! И после того не войдешь ты в святое и честное Место, в котором постригся, Как сосуд непотребный будешь, извержен ты будешь вон, и после много плакаться будешь без успеха. Не в этом только совершенство, брат мой, чтобы славили нас все, но чтоб исправить житие свое и чистым себя соблюсти. Как от Христа, бога нашего, во всю вселенную посланы были апостолы, так из Печерского монастыря пречистой богоматери многие епископы поставлены были и, как светила, светлые, осветили всю Русскую землю святым крещением. Первый из них - великий святитель Леонтий, епископ Ростовский, которого бог прославил нетлением; он был первый на Руси святитель, которого, после многих мучений, убили неверные. Это третий гражданин Русского мира, с двумя варягами увенчанный от Христа, ради которого пострадал. Об Иларионе же митрополите ты и сам читал в «Житии святого Антония», что им он пострижен был и так святительства сподобился. Потом были епископами: Николай и Ефрем - в Переяславле, Исаия - в Ростове, Герман - в Новгороде, Стефан - во Владимире, Нифонт - в Новгороде, Марин - в Юрьеве, Мина - в Полоцке, Николай - в Тмуторокани, Феоктист - в Чернигове, Лаврентий - в Турове, Лука - в Белгороде, Ефрем - в Суздале. Да если хочешь узнать всех, читай старую Ростовскую летопись: там их всех более тридцати; а после них и до нас, грешных, будет, я думаю, около пятидесяти:

Разумей же, брат мой, какова слава и честь монастыря того! Устыдись, и покайся, и возлюби тихое и безмятежное жкитие, к которому господь призвал тебя, Я бы рад был оставить свою епископию и служить игумену в том святом Печерском монастыре. И говорю я это, брат мой, не для того, чтобы величать самого себя, а чтобы только возвестить тебе об этом. Святительства нашего власть ты сам знаешь. Кто не знает меня, грешного епископа Симона, и этой соборной церкви, красы Владимира, и другой, суздальской церкви, которую я сам создал? Сколько они имеют городов и сел! И десятину собирают на них по всей земле той. И всем этим владеет наше смирение. А между тем все это оставил бы я; но ты знаешь, как велико дело духовное, и, теперь я весь отдался ему и молю господа, чтоб дал он мне время успешно исполнить его. Но ведает господь тайное, - истинно говорю тебе: сейчас же всю эту славе и честь за ничто вменил бы, лишь бы колом торчать за воротами, валяться сором в Печерском монастыре, чтобы люди попирали меня, или сделаться одним из убогих, просящих милостыню у ворот честной лавры, Это лучше было бы для меня временной сей чести; больше желал бы я провести один день в дому божией матери, чем жить тысячу лет в селениях грешников. Поистине говорю тебе, брат Поликарп: где слышал ты о таких дивных чудесах, какие творились в святом Печерском монастыре, - о таких блаженных отцах, которые, подобие лучам солнечным; просияли до конца вселенной? К тому, что ты уже слышал от меня, я приложил к настоящему, своему писанию достоверную о них повесть. И вот теперь скажу тебе, брат мой, почему я имею такое усердие и веру к святым Антонию и Феодосию.…

О СВЯТОМ АФАНАСИИ ЗАТВОРНИКЕ, КОТОРЫЙ НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ СВОЕЙ СМЕРТИ СНОВА ОЖИЛ И ЖИЛ ПОТОМ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ

Вот что еще случилось в том святом монастыре. Брат один, именем Афанасий, проводивший жизнь святую и богоугодную, после долгой болезни умер. Два брата отерли мертвое тело, увили, как подобает, покойника и ушли. Заходили к нему некоторые другие, но, видя, что он умер, также уходили. И так покойник оставался весь день без погребения: был он очень беден, ничего не имел от мира этого и потому был в небрежении у всех, Богатым только всякий старается послужить, как в жизни, так и при смерти, чтобы получить что-нибудь в наследство.

Ночью же явился некто игумену и сказал: «Ты веселишься, а человек божий этот второй день лежит без погребения». Узнавши об этом, игумен утром того же дня пошел со всей братией к умершему, и нашли его сидящим и в слезах. И ужаснулись все, видя, что он ожил, и спрашивали его: «Как ты ожил?» или: «Что видел?» Он не отвечал ничего и только повторял: «Спасайтесь!» Братия же умоляла его ответить. «Чтобы и нам; было то на пользу»,- говорили они. Он же сказал им: «Но поверите вы, если я скажу вам». Братия же поклялась ему: «Соблюдем все, что бы ты ни сказал нам». Тогда он сказал: «Имейте во всем послушание к игумену, пребывайте во всякое время в покаянии, молитесь господу Иисусу Христу, и пречистой его матери, и преподобным отцам Антонию и Феодосию. чтобы здесь окончить вам жизнь и сподобиться погребения в пещере, со святыми отцами. Вот три самые полезные вещи, если только исполните все это по чину, не возноситесь только! Теперь не спрашивайте меня более, но молю вас, простите меня». И пошел в пещеру, заложил за собою дверь и пробыл в этой пещере двенадцать лет, никогда не говоря ни с кем. Когда же пришло время кончины его, он призвал всю братию. повторил им то, что говорил прежде о послушании и о покаянии, и сказал: «Блажен, кто сподобится быть здесь положен ним». И почил с миром о господе.

Был же между братии некто, уже много лет страдавший болью в ногах. И принесли его к умершему. Он же обнял тело блаженного и исцелился, и с того времени и до самой смерти никогда уже не болели у него ни ноги, ни что другое. Имя этому исцелевшему - Вавила. Он так рассказывал братия: «Лежал я и стонал от боли; вдруг вошел этот блаженный и сказал мне: «Приди, я исцелю тебя». Только что хотел я его спросить, когда и как он пришел ко мне, - он тотчас сделался невидим». И уразумели все, что угодил Афанасий господу: двенадцать лет не выходил он из пещеры, не видел солнца, плакал беспрестанно день и ночь, ел только хлеб, пил воду, - и то мало и через день. О чуде же этом слышал я от самого Вавилы, которого он исцелил.

Если кому покажется невозможным то, что я пишу, пусть почитают жития святых отцов наших Антония и Феодосия, основателей русского монашества, и тогда уверуют. Если же и тогда не поверят, не их вина: должно сбыться притче, сказанной господом: «Вышел сеятель сеять семя свое, иное упало при пути, другое в терние»-иже заботами житейскими подавлены. О них пророк сказал: «Окаменело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат». И еще: «Господи, кто поверит слышанному от нас?»

Ты же, брат и сын мой, не следуй их примеру. Не тех ради пишу это, но да тебя приобрету. Совет даю тебе: утвердись благочестием в том святом монастыре Печерском, не желай власти - ни игуменства, ни.епископства. Довольно тебе для спасения окончить жизнь в монастыре том. Ты сам знаешь, что много подобного могу я рассказать тебе от всех книг, но полезнее будет для тебя, если я скажу тебе немногое из многого, слышанного мной о деяниях иноков того божественного и святого монастыря Печерского.…

О ДВУХ ВРАЖДОВАВШИХ МЕЖДУ СОБОЮ БРАТЬЯХ, ТИТЕ ПОПЕ И ЕВАГРИИ ДЬЯКОНЕ

Были два брата по духу, дьякон Евагрий и поп Тит. И имели они друг к другу любовь великую и нелицемерную, так что все дивились единодушию их и безмерной любви. Ненавидящий же добро дьявол, который всегда ищет, как лев рыкающий, кого поглотить, посеял вражду между ними. И такую ненависть вложил он в них, что они уклонялись друг от друга и не хотели один другого в лицо видеть. Много раз братия молила их примириться между собой, но они и слышать не хотели. Когда Тит шел с кадилом, Евагрий отбегал от фимиама; когда же Евагрий не отбегал, Тит проходил миме него, не покадив. И так пробыли они многое время во мраке греховном; приступали к святым тайнам - Тит не прося прощения, а Евагрий гневаясь. До того вооружил их враг.

Однажды сильно разболелся этот Тит и, будучи уже при смерти, стал сокрушаться о своем прегрешении и послал к дьякону с мольбой: «Прости меня бога ради, брат мой. что я напрасно гневался на тебя». Евагрий же отвечал жестокими словами и проклятиями. Старцы же, видя, что Тит умирает, насильно повлекли Евагрия, чтобы помирить его с братом. Увидавши его, больной приподнялся немного, пал ниц к ногам его и со слезами сказал: «Прости и благослови меня, отец мой! Он же, немилостивый и лютый, отказался перед всеми нами, говоря: «Никогда не захочу помириться с ним, ни в этом веке, ни в будущем». И тут Евагрий вырвался из рук старцев и вдруг упал. Мы хотели поднять его, но увидали, что он уже мертв. И не могли мы ему ни рук сложить, ни рта закрыть, как у давно умершего. Больной же тотчас встал, словно никогда и болен не был. И ужаснулись мы внезапной смерти одного и скорому исцелению другого. Со многим плачем, погребли мы Евагрия. Рот и глаза у него так и остались, открыты, а руки растянуты.

Тогда спросили мы Тита: «Как все это сталось?» И он рассказал нам: «Видел я ангелов, отступивших от меня и плачущих о душе моей, и бесов, радующихся моему гневу. И тогда начал я молить брата, чтобы он простил меня. Когда же вы привели его ко мне, я увидел ангела немилостивого, державшего пламенное копье, и когда Евагрий не простил меня, он ударил его, и тот пал мертвый. Мне же ангел подал руку и поднял меня». Услышавши это, убоялись мы бога, сказавшего: «Прощайте, и прощенье получите». Господь сказал: «Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, надлежит суду». То же говорит и Ефрем: «Если кому случится умереть во вражде, того ожидает суд неумолимый».

И если этот Евагрий не получит отрады, ради святых Антония и Феодосия, - горе лютое ему, побежденному такою страстью!

Берегись от нее и ты, брат, и не дай места бесу гнева: кто раз послушается его, тот в поработится ему; но скорее пойди и поклонись враждующему с тобой, да не предан будешь ангелу немилостивому. Да сохранит тебя господь от всякого гнева. Он (апостол его) сказал: «Солнце да не зайдет во гневе вашем». Слава ему с отцом и святым духом ныне, и присно, и вовеки!…

О СОЗДАНИИ ПЕЧЕРСКОЙ ЦЕРКВИ СВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

Теперь перейду и к другим сказаниям. Да знают все, что самого господа промыслом и волею и его пречистой матери молитвою и хотением создалась и совершилась благолепная и великая Печерская церковь пресвятой богородицы - архимандрития всей Русской земли, лавра святого Феодосия.

Был в земле Варяжской князь Африкан, брат Якуна Слепого, того, который в бегстве потерял золотую луду, когда воевал с Ярославом против лютого Мстислава. У этого Африкана было два сына - Фрианд и Шимон. По смерти брата Якун изгнал обеих племянников из их владений. И пришел Шимон к благоверному нашему князю Ярославу. Этот принял его, держал в чести и отдал сыну своему Всеволоду, сделав старшим при этом князе. И принял Шимон великую власть от Всеволода. Причина же любви Шимона к святому монастырю Печерскому вот какая.

Во время княжения в Киеве благоверного и великого князя Изяслава пришли половцы на Русскую землю в 6576 (1068) году, и трое Ярославичей - Изяслав, Святослав и Всеволод - пошли навстречу им, взяв с собой и этого Шимона. Когда же пришли они к великому святому Антонию для молитвы и благословения, старец отверз неложные свои уста и ясно предсказал ожидающую их погибель. Варяг же этот упал в ноги старцу и молил сказать, как уберечься ему от такой беды. И сказал ему блаженный: «Сын мой! Многие надут от острия меча, и когда побежите вы от супостатов ваших, будут вас топтать, наносить вам раны, топить в воде. Но ты спасешься, и положат тебя в церкви, которая здесь будет создана».

И вот на реке Альте вступили в бой полки, и по божию гневу побеждены были христиане и бежали; воеводы их со множеством воинов пали в битве. Тут же, посреди их, лежал и раненый Шимон. Взглянул он на небо и увидел церковь превеликую - ту самую, какую он уже прежде видел на море. И вспомнил он слова Спасителя и сказал: «Господи! Избавь меня от горькой смерти молитвами пречистой твоей матери и преподобных Антония и Феодосия!» И вот вдруг некая сила исторгла его от мертвецов: он исцелился он ран и всех своих нашел целыми и здоровыми.

Тогда, вернувшись к блаженному Антонию, он рассказал ему дивные вещи. «Отец мой Африкан, - говорил он, - сделал крест и на нем изобразил подобие Христа - образ новой работы, как чтут латиняне, величиной локтей в десять. Воздавая честь образу этому, отец мой возложил на чресла его пояс, весом в пятьдесят гривен золота, и на голову венец золотой. Когда же дядя мой Якун изгнал меня из владений моих, я взял пояс с Иисуса и венец с головы его. И услышал я голос от образа; он сказал мне: «Никогда не клади этот венец на свею голову, а неси его на приготовленное для него место, где устроится преподобным Феодосием церковь во имя матери моей. Отдай его в руки Феодосию, чтобы он повесил его над моим жертвенником». Я упал, оцепенев от страха, и лежал, как мертвый. Вставши же, я поспешно взошел на корабль, и когда плыли мы, поднялась великая буря, так что все отчаялись за свою жизнь. И начал я кричать: «Господи, прости меня? Я умираю теперь за этот пояс, за то, что взял его от честного твоего и человекоподобного образа». И вот увидел я в облаках церковь и подумал: «Что это за церковь?» И был к нам голос свыше: «Та, которую построит преподобный во имя божией матери. В ней ты положен будешь. Ты видишь ее величину и высоту: если измерить ее тем золотым поясом, то в ширину она будет в двадцать раз, в длину - в тридцать, в вышину стены и о верхом пятьдесят». Мы же все прославили бога и утешились радостью великой, что избавились от горькой смерти. Вот и до сих пор не знал я, где построена будет церковь, показанная мне на море и на Альте, когда я лежал при смерти. И вот теперь слыхал я из твоих честных уст, что я буду положен в церкви, которая здесь создастся».

И, вынув золотой пояс, он отдал его блаженному Антонию, говоря:«Вот мера и основа, а вот венец: пусть будет он повешен над святым престолом». Старец же восхвалил бога за это и сказал варягу: «Сын мой! С этих пор не будешь ты называться Шимоном, но Симон будет имя твое». Призвав же Феодосия, он сказал: «Вот какую церковь хочет воздвигнуть этот Симон».И отдал в руки его пояс и венец. С тех нор великую любовь имел Симон к святому Феодосию и давал ему много имения на устроение монастыря.

Однажды пришел Симон к блаженному и после обычной беседы сказал святому: «Прошу у тебя одного дара». Феодосии же сказал ему: «Сын мой, что же просит твое величие от нашего смирения?» Симон же: «Великого, выше силы моей прошу я дара». Феодосии же: «Ты знаешь, сын мой, наше убожество: часто хлеба недостает в дневную пищу; а другого не знаю, и есть ли у меня что-нибудь». Симон же: «Если хочешь, можешь дать мне но данной тебе благодати от господа, который назвал тебя преподобным. Когда я снимал венец с главы Иисуса, он сказал мне: «Неси на приготовленное для него место и отдай в руки преподобному, который построит церковь матери моей». Вот чего прошу я у тебя: дай мне слово, что благословит меня душа твоя как при жизни, так и по смерти моей и твоей». И отвечал святой: «Симон, выше силы прошение твое. Но если по моем отшествии церковь эта устроится и уставы и предания мои будут в ней соблюдаться, то пусть будет тебе известно, что я имею дерзновение у бога. Теперь же не знаю, будет ли принята моя молитва». Симон же сказал: «Господь свидетельствовал о тебе, я сам слышал это из пречистых уст образа его. И потому молю тебя: как о своих чернецах, так и обо мне грешном, помолись, и о сыне моем Георгии, и до последних рода моего». Святой же обещал ему это и сказал: «Не о своих чернецах одних я молюсь, но и обо всех, любящих ради меня это святое место». Тогда Симон поклонился до земли и сказал: «Отец мой! Не выйду от тебя, если не удостоверишь меня писанием». Феодосии понужден был сделать это за любовь его и написал так: «Во имя отца и сына и святого духа...» - ту молитву, которую и доныне влагают в руку покойнику. Это с тех пор утвердился обычай класть такое письмо с умершими; прежде никто не делал этого на Руси. И это было написано в молитве: «Помяни меня, господи, когда приидешь во царствие твое! И когда будешь воздавать каждому по делам его, тогда сподоби, владыко, рабов своих, Симона и Георгия, стать на правую, твою сторону в славе твоей и слышать твой благой глас: «Приидите, благословенные отца моего, наследуйте царство, уготованное вам». Симон же попросил: «Прибавь к этому, отец мой, чтобы отпустились грехи родителям моим и ближним моим». Феодосии же, воздев руки к небу, сказал: «Да благословит тебя господь от Сиона и да видите вы красоты Иерусалима все дни жизни вашей и до последнего рода вашего!» Как некий бесценный дар принял от святого благословение и молитву Симон, прежде варяг, теперь же, по божьей благодати, правоверный христианин. Научен он был святым отцом нашим Феодосием, и чудес ради, бывших от святых Антония и Феодосия, оставил латинскую ересь и истине уверовал, со всем домом своим, со всеми священниками своими, душ около трех тысяч. Этот Симон был первый положен в той церкви. С тех пор и сын его Георгий великую любовь имел к святому тому месту. Этого Георгия послал Владимир Мономах в Суздальскую землю и отдал на руки ему сына своего Юрия. Спустя много лет сел Юрий в Киеве; тысяцкому же своему Георгию Симоновичу, как отцу, поручил область Суздальскую.

И вот что еще рассказывали нам блаженные те чернецы. Были в городе два знатных человека, Иоанн и Сергий. Были они друзья между собой. Однажды пришли они в Печерскую церковь, богом созданную, и увидели свет, ярче солнечного, на чудной иконе богородицыной, и вступили в братство духовное.

Спустя много лет разболелся Иоанн; а у него оставался пятилетний сын Захария. И вот больной призвал игумена Никона и отдал ему все свое имущество для раздачи нищим, а сыновнюю часть, тысячу гривен серебра и сто гривен золота, дал Сергию и самого малолетнего сына своего, Захарию, отдал на попечение другу своему, как брату верному, и завещал ему: «Когда возмужает сын мой, отдай ему золото и серебро».

Когда стало Захарии пятнадцать лет, захотел он ваять у Сергия золото и серебро отца своего. Сергий же, подстрекаемый дьяволом, задумал приобрести богатство и жизнь с душою погубить. Он сказал юноше: «Отец твой все имение отдал богу, у него и проси золото и серебро; он тебе должен; может быть, и помилует. А я ни твоему отцу, ни тебе не должен ни одной златницы. Вот что сделал с тобой отец твой по безумию своему. Все свое имущество роздал, а тебя оставил нищим и убогим». Выслушав это, юноша стал тужить о своей утрате и стал молить Сергия: «Отдай мне половину, а себе возьми другую». Сергий же жестокими словами укорял отца его и его самого. Захария просил третьей части, даже десятой. Наконец, видя, что. он лишен всего, сказал Сергию: «Приди, поклянись мне в Печерской церкви перед чудотворной иконой богородицыной, где ты вступил в братство с отцом моим». Сергий пошел в церковь и перед иконой богородицы поклялся, что не брал ни тысячи гривен серебра, ни ста гривен золота, хотел поцеловать икону, но не мог приблизиться к ней; пошел к двери и вдруг стал кричать: «О святые Антоний и Феодосий! Не велите убивать меня этому ангелу немилостивому, молитесь святой богородице, чтобы она прогнала бесов, которые напали на меня! Возьмите золото и серебро: оно запечатано в клети моей». И страх напал на всех. С тех пор никому не давали клясться той иконой. Послали в дом к Сергию, взяли сосуд запечатанный и нашли в нем две тысячи гривен серебра и двести - золота: так удвоил господь богатство за милость к нищим. Захария же отдал все деньги игумену Иоанну, чтобы употребил их как хочет; сам же постригся в Печерском монастыре, где и жизнь кончил.

На серебро же и золото это поставлена была церковь святого Иоанна Предтечи (где всход на хоры), в память боярина Иоанна и сына его Захарии, так как на их золото и серебро была она поставлена.…

ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ АРХИМАНДРИТУ ПЕЧЕРСКОМУ АКИНДИНУ О СВЯТЫХ И БЛАЖЕННЫХ ИНОКАХ ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ, НАПИСАННОЕ ПОЛИКАРПОМ, ИНОКОМ ТОГО ЖЕ ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ

С помощью господа, утверждающего слово, к твоему благоразумию обращу его, пречестный архимандрит всея Руси, отец и господин мой Акиндин. Приклони же ко мне благосклонный твой слух, и я стану говорить тебе о жизни, деяниях и знамениях дивных и блаженных мужей, что жили в этом святом монастыре Печерском. Слышал я о них от брата твоего, Симона, епископа Владимирского и Суздальского, инока в прошлом того же Печерского монастыря. Он рассказывал мне, грешному, о великом Антонии, основателе монашества на Руси, и о святом Феодосии, и о жизни и подвигах других святых и преподобных отцов, почивших здесь, в дому пречистой божьей матери. Пусть послушает твое благоразумие моего несовершенного разума. Некогда ты спрашивал меня и велел рассказывать о деяниях тех иноков. Но ты знаешь мою грубость и дурной обычай: о чем бы ни была речь, всегда со страхом беседовать перед тобою. Мог ли я ясно рассказывать тебе о всех чудесах их и знамениях! Кое-что из тех преславных чудес я рассказал тебе, но гораздо больше забыл от страха и рассказывал неразумно, стыдясь твоего благочестия. И вот решил я писанием известить тебя о святых и блаженных отцах печерских, чтобы и будущие после нас чернецы узнали о благодати божьей, бывшей в этом святом месте, и прославили отца небесного, показавшего таких светильников в Русской земле, в монастыре Печерском.…

О СВЯТОМ ГРИГОРИИ ЧУДОТВОРЦЕ

Этот блаженный Григорий пришел в Печерский монастырь к отцу нашему Феодосию и от него научился житию иноческому: нестяжанию, смирению, послушанию и прочим добродетелям. Особенное прилежание имел он к молитве и зато получил победу на бесов, так что и издали вопили они: «Гонишь ты нас молитвою своею, Григорий!» У блаженного был обычай после каждого пения творить запретительные молитвы.

Наконец не стерпел древний враг изгнания своего от инока и, не имея возможности чем-либо иным ему повредить, научил злых людей обокрасть его. Он же не имел ничего, кроме книг. Однажды ночью пришли воры и стерегли старца, чтобы, когда юн пойдет к заутрене, войти и взять все его имущество. И ощутил Григорий приход их; он обыкновенно целые ночи проводил без сна, пел и молился беспрестанно, стоя среди кельи. И теперь помолился он о тех, кто пришел обокрасть его: «Боже! Дай сон рабам твоим: утрудились они, даром угождая врагу». И спели они пять дней и пять ночей, пока блаженный, призвав братию, не разбудил их, говоря: «Долго ли будете вы стеречь напрасно, думая обокрасть меня! Идите теперь по своим дамам». Они встали, но не могли идти: так изнемогли от голода. Блаженный дал им поесть и отпустил. Узнал об этом властелин города л велел мучить воров. И затужил Григорий, что из-за него осуждены они. Он пошел, отдал властелину свои книги, а воров отпустил. Другие же книги глаженный продал, а деньги роздал убогим. «Чтобы, - говорил он, - опять, кто-нибудь не впал в беду, думая украсть их». Господь сказал: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища да небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Где, сказано, сокровище ваше, там и сердце ваше будет». Чудо же, бывшее с ворами, привело их к покаянию, и они более не возвращались к прежним делам, но, пришедши в Печерский монастырь, стали служить братии.

Имел этот блаженный Григорий маленький огородец, где росли посеянные им овощи и плодовые деревья. И опять пришли воры. Взяли они на плечи ношу, хотели идти - и не могли. И стояли они два дня неподвижно под тяжестью этой ноши. Наконец начали они кричать: «Господин наш Григорий, пусти нас! Мы не будем больше делать так и покаемся в грехах своих». Услышали это монахи, пришли и схватили их, но не могли свести с места. И спросили они воров: «Когда пришли вы сюда?» Воры же отвечали: «Мы стоим здесь два дня и две ночи». Монахи же сказали: «Как же так! Мы постоянно ходим здесь, но вас здесь не видели». Воры, же сказали: «Если бы и мы вас, видели, то со слезами молили бы отпустить нас. Но вот мы уже изнемогли и начали кричать. Попросите теперь старца, чтобы он отпустил нас». Тогда пришел Григорий и сказал им: «Так как вы всю жизнь праздны, крадете чужие труды, а трудиться не хотите, то теперь стойте здесь праздно и прочие годы, до конца жизни». Они же со слезами молили старца, обещая, что не сотворят в другой раз такого греха. Умилился старец и сказал: «Если хотите работать и от труда своего других кормить,- я отпущу вас». Воры поклялись, что не ослушаются его. Тогда Григорий сказал: «Благословен господь бог! Отныне будете работать на святую братию: приносить от труда своего на нужды ее», и отпустил их. Воры же эти окончили жизнь свою в Печерском монастыре, ходя за огородом. Потомки их, думаю я, живут еще и доныне.

В другой раз опять пришли трое к блаженному, думая искусить его. Двое из них, указывая на третьего, молили старца: «Вот это друг наш, и осужден он на смерть. Молим тебя, избавь его; дай ему чем откупиться от смерти». И говорили они это ложно. Заплакал Григорий от жалости, провидя, что приспел конец жизни его, и сказал: «Горе этому человеку! Приспел день погибели его!» Они же сказали: «Но если ты, отец наш, дашь что-нибудь, то он не умрет». Говорили же они это, чтобы взять у него что-нибудь и разделить между собой. Григорий же сказал: «Я дам, а он все же умрет!» Потом спросил их: «На какую смерть он осужден?» Они отвечали: «Будет повешен на дереве». Блаженный сказал им: «Верно присудили вы ему. Завтра он повесится». И сошел в пещеру, где обыкновенно молился, чтобы не слышать ничего земного и очами не видеть ничего суетного. И вынес оттуда оставшиеся книги и дал им, сказав: «Если не понравятся, - возвратите». Они же, взяв книги, стали смеяться и говорили: «Продадим их, а деньги разделим». И увидели они плодовые деревья и решили: «Придем нынче ночью и оберем плоды его». Когда настала ночь, пришли эти трое и заперли инока в пещере, где он был на молитве. Один же из них, тот, о котором они говорили, что его повесят, влез на верх дерева и начал обрывать яблоки. Ухватился он за одну ветку - ветка обломилась; те двое испугались и побежали; а он, летя вниз, зацепился одеждою за другую ветку и, не имея помощи, удавился ожерельем. Григорий же был заперт и не мог даже прийти к братии, бывшей в церкви. Когда стали выходить из церкви, иноки увидали человека, висящего на дереве, и ужас напал на них. Стали искать Григория, и нашли его запертым в пещере. Вышедши оттуда, блаженный велел снять мертвого, друзьям же его сказал: «Вот и сбылась ваша мысль. Бог поругаем не бывает. Если бы вы не затворили меня, я пришел бы и снял его, и он бы не умер. Но так как враг научил вас покрывать суетное ложью, то бог и не помиловал вас». Ругатели же те, видя, что сбылось слово его, пришли и упали ему в ноги, прося прощенья. И Григорий осудил их на работу Печерскому монастырю, чтобы теперь трудясь ели они хлеб свой и других бы питали от своих трудов. И так они и с детьми своими кончили жизнь в Печерском монастыре, служа рабам пресвятой богородицы и ученикам святого отца нашего Феодосия.

Следует еще рассказать о том, как претерпел он, блаженный, муку смертную. Случилось в монастыре, что осквернился сосуд от падения в него какого-то животного; и по этому случаю блаженный Григорий пошел к Днепру за водой. В то же время проходил здесь князь Ростислав Всеволодич, шедший в Печерский монастырь для молитвы и благословения. Он с братом своим Владимиром шел в поход против воевавших с Русью половцев. Увидали княжеские слуги старца и стали ругаться над ним, говоря срамные слова. Инок же, провидя, что близок их смертный час, сказал им: «О дети мои! Когда бы вам нужно было иметь умиление и многих молитв искать ото всех, вы зло делаете. Не угодно богу это. Плачьте о своей погибели и кайтесь в согрешениях своих, чтобы хотя в Страшный день принять отраду. Суд уже постиг вас: все вы и с князем вашим умрете в воде». Князь же, страха божия не имея, не положил себе на сердце слов преподобного, а подумал, что лишь пустотные речи - пророчества его, и сказал: «Мне ли предсказываешь смерть от воды, когда я плавать умею!» И рассердился князь, велел связать старцу руки и ноги, повесить камень на шею и бросить в воду. Так потоплен был блаженный Григорий. Братия же два дня искала его и найти не могла. На третий же день пришли в его келью, чтобы взять оставшееся после него имущество. И вот в келье нашли блаженного, связанного, с камнем на шее; одежды его были еще мокры, лицо же было светло, и сам он был как живой. И не знали, кто принес его, а келья была заперта. Слава господу богу, творящему дивные чудеса ради угодников своих! Братия же вынесла тело блаженного и честно положила его в пещере. И многие годы пребывает оно там цело и нетленно.

Ростислав же не счел за вину греха своего и от ярости не пошел в монастырь. Не захотел он благословения, и оно удалилось от него; возлюбил проклятие, и проклятие пало на него. Владимир же пришел в монастырь для молитвы. И когда были они у Треполя и после битвы побежали князья наши от лица врагов, - Владимир благополучно переправился через реку, молитв ради и благословения святых; Ростислав же, по слову святого Григория, утонул со всем своим войском.

«Каким, сказано, судом судите, таким будете судимы, и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».…

О ЧЕРНЕЦЕ ПРОХОРЕ, КОТОРЫЙ МОЛИТВОЮ ИЗ ЛЕБЕДЫ ДЕЛАЛ ХЛЕБЫ, А ИЗ ПЕПЛА СОЛЬ

Такова воля человеколюбца бога о своем творении: во все времена и лета промышляет он о роде человеческом и подает ему полезное, ожидая нашего покаяния. Наводит он на нас иногда голод, иногда рати за неустроенье властелина; но этим владыка наш приводит только наше нерадение на добродетель, на память дел греховных: делающие злые дела бывают преданы за грехи свои злым и немилостивым властелинам. Но и эти последние не избегнут суда: суд без милости тому, кто сам не творит милости.

Было это в дни княжения Святополка в Киеве; много насилия делал людям этот князь, без вины искоренил до основания многих знатных людей и имение у них отнял. И за то попустил господь, чтобы неверные имели силу над ним: многие войны были от половцев. Были в те времена усобицы и голод сильный, и во всем была скудость в Русской земле.

В те дни пришел некто из Смоленска к игумену Иоанну, желая быть иноком. Игумен постриг его и назвал Прохором. Этот чернец Прохор предал себя на послушание и такое безмерное воздержание, что даже хлеба себя лишил. Он собирал лебеду, растирал ее своими руками и делал из нее хлеб; им и питался. И заготовлял он себе ее на год, а на следующее лето собирал новую лебеду. И так всю жизнь свою довольствовался он лебедой вместо хлеба. Видя же терпение его и великое воздержание, бог превратил ему горечь в сладость, и была ему радость после печали, по сказанному: «Вечером приходит плач, а наутро торжество». И прозвали его Лебедником, потому что, как сказано выше, он питался одной лебедой, не употребляя ни хлеба, кроме просфоры, ни овоща никакого, ни питья. И никогда не роптал он, но всегда с радостью служил господу; ничего не пугался, потому что жил, как птица: не приобретал ни сел, ни житниц, где собрать добро свое, не говорил, как тот богач евангельский: «Душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Не имел он ничего, кроме лебеды, да и ту заготовлял только на год, говоря себе: «Прохор! В эту ночь ангелы возьмут от тебя душу твою; кому же останется приготовленная тобою лебеда?» Он на деле исполнял слово господа, который сказал: «Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, но отец ваш небесный питает их». Им подражая, легко проходил он путь до того места, где росла лебеда, и оттуда на своих плечах, как на крыльях, приносил ее в монастырь и приготовлял в пищу. На непаханной земле несеяный хлеб был ему.

Настал великий голод, и смерть налегла на всех людей. Блаженный же продолжал дело свое, собирая лебеду. Увидел это один человек и тоже стал собирать лебеду для себя и для домашних своих, чтобы пропитаться ею в голодное время. И в те дни принял блаженный Прохор на себя еще больший труд: собирал это зелье и, растирая, как я говорил, в своих руках, делал из него хлебы, которые раздавал неимущим, изнемогавшим от голода. Многие в это голодное время приходили к нему, и он всех оделял. И сладко, как с медом, было для всех то, что он давал. Никому так пшеничного хлеба не хотелось, как этого хлеба, приготовленного руками блаженного из дикого зелья. II если ей сам давал с благословением, то светел и чист, и сладок бывал этот хлеб; если же кто брал Тайком, то был он горек без меры, как полынь.

Некто из братии потихоньку украл хлеб, но не мог его есть: горек, как полынь, был он в руках его. И так повторялось несколько раз. Но стыдился брат, от срама не мог открыть блаженному своего греха. Однако, будучи голоден, видя смерть перед глазами, он пришел к игумену Иоанну и, прося прощения в своем грехе, исповедал ему случившееся с ним. Игумен не поверил тому, что он говорил, и, чтобы узнать, подлинно ли это так, велел другому брату сделать то же, - взять хлеб тайно. Принесли хлеб, и оказалось то же, что говорил укравший брат: никто не мог есть его горечи ради. Держа этот хлеб в руках, игумен послал попросить хлебу Прохора. «Один хлеб, - сказал он, - возьмите из рук его, а другой, уходя, тайно возьмите». Когда принесли игумену хлебы, украденный изменился пред его глазами: сделался на вид как земля и горек, как и первый; а взятый из рук блаженного был светел и сладок, как мед. После такого чуда повсюду прошла слава об этом муже. И многих голодных прокормил он и многим был полезен.

Тогда Святополк с Володарем и с Васильком пошил ратью на Давыда Игоревича за Василька, которого ослепил Святополк, послушав Давыда Игоревича. И не стали пускать купцов из Галича и людей из Перемышля, и не было соли во всей Русской земле. Начались грабежи беззаконные и всяческое неустройство. Как сказал пророк: «Съедающие народ мой, как едят хлеб, не призывающие господа». И были все в великой печали, изнемогали от голода и войны, не имели ни жита, ни даже соли, чем бы исполнить скудость свою. .

Блаженный Прохор имел тогда свою келью. И собрал он изо всех келий множество пепла, но так, что никто этого не знал. И раздавал он этот пепел приходящим к нему, и всем, по молитве его, превращался он в чистую соль. И чем больше он раздавал, тем больше у него оставалось. И ничего не брал за это блаженный, а всем даром давал, сколько кому нужно, и не только монастырю было довольно, но и мирские люди приходили к нему и брали обильно, сколько кому надо. Торжище опустело, а монастырь был полон приходящими за солью. И пробудило это зависть в продававших соль, потому что не получали они, чего желали. Они думали приобресть в это время большое богатство от соли, и вот если они прежде продавали по две меры соли за куну, то теперь и десяти мер за эту цену никто не брал. И сильно печалились они о том. Наконец поднялись все продававшие соль и, придя к Святополку, стали наущать его против инока, говоря: «Прохор, чернец Печерского монастыря, отнял у нас многое богатство: дает соль всем, кто к нему приходит, никому не отказывает, и мы от того обнищали». Князю хотелось угодить им, и помыслил он, во-первых, прекратить ропот между ними, а во-вторых, себе богатство приобрести. Положил он со своими советниками, что цена на соль будет высокая, и сам князь, отняв соль у инока, будет продавать ее. Крамольникам этим он сказал: «Вас ради пограблю чернеца», - а сам таил мысль о приобретении богатства себе. Он хотел угодить ими только больше вреда сделал: ибо зависть не умеет предпочитать полезного вредному. И князь послал взять у инока всю соль. Когда привезли ее, он с теми крамольниками, которые наущали его против блаженного, пошел посмотреть ее. И увидели все перед глазами своими пепел. Много дивились все и недоумевали: что бы это значило? Чтобы узнать подлинно, князь велел спрятать на три дня привезенное из монастыря, но наперед велел отведать - и на вкус был пепел.

К блаженному же, по обычаю, приходило множество народа за солью. И все узнали, что старец пограблен, и, возвращаясь с пустыми руками, проклинали того, кто это сделал. Блаженный же сказал им: «Когда выбросят ее, вы придите я соберите себе». Князь продержал три дня и велел выбросить пепел ночью. Высыпали пепел, и он тотчас превратился в соль. Граждане же, узнав об этом, пришли и собрали ее. От такого дивного чуда ужаснулся сотворивший насилие: не мог он скрыть перед всем городом всего того, что было. И стад он разузнавать, что бы это значило. Тогда рассказали князю, как блаженный кормил лебедой множество народа и как ели они из рук его сладкий хлеб; когда же некоторые взяли у него один хлеб без его благословения, то оказался он как земля на вид, а на вкус горек, как полынь. Услышавши это, устыдился князь сделанного им, пошел в монастырь к игумену Иоанну и принес ему покаяние. Прежде он имел вражду к нему. Игумен обличал его за ненасытную жадность к богатству, за насилие. Святополк тогда схватил его и заточил в Турове; но восстал на него Владимир Мономах, и он, испугавшись этого, скоро с честью возвратил Иоанна в Печерский монастырь. Теперь же ради такого чуда князь стал иметь великую любовь к обители пресвятой Богородицы и к святым отцам Антонию и Феодосию. И чернеца Прохора он с этих пор весьма почитал и ублажал, так как знал его за истинного раба божия. И дал он слово богу не делать более никому насилия, и старцу дал он крепкое слово. «Если, сказал, по изволению божию я прежде тебя отойду из этого мира, то ты положи меня в гроб своими руками, и да явится в этом твое беззлобие. Если же ты прежде меня преставишься и пойдешь к неподкупному Судии, то я на своих плечах внесу тебя в пещеру, чтобы господь подал мне прощение в великом грехе моем перед тобой». С этими словами князь пошел от блаженного. Он же прожил еще много лет в добром исповедании, богоугодной, чистой и непорочной жизнью.

Наконец разболелся он. Князь тогда на войне был, и святой послал объявить ему: «Близок час исхода моего из тела. Приди, если хочешь, проститься со мной. И обещание исполнишь ты - своими руками положишь меня в гроб, и прощение примешь от бога. Не медли: я отхожу и вот только ожидаю твоего прихода. Если ты придешь ко мне, война будет для тебя успешнее». Услышав это, Святополк тотчас же распустил свои войска и пришел в монастырь. Блаженный же Прохор много поучал князя о милостыне, о будущем суде, о вечной жизни, о будущей муке; потом дал ему благословение и прощение, простился со всеми бывшими с князем и, воздев руки к небу, испустил дух. Тогда князь взял тело святого старца, понес в пещеру и вложил своими руками в гроб. После же погребения он пошел на войну и великую победу одержал над врагами своими, агарянами, и взял всю землю их и множество пленников. И была это в Русской земле богом дарованная победа, предсказанная блаженным. С тех пор Святополк, шел ли на войну, или на охоту, всегда приходил в монастырь поклониться иконе пресвятой богородицы и гробу Феодосиеву, потом входил в пещеру для поклонения святому Антонию, блаженному Прохору и всем святым отцам, и тогда уже шел в путь свой. И берег бог княжение его. Сам будучи свидетелем, он открыто возвещал о преславных чудесах и знамениях Прохора и других святых. Да получим и мы с ним милость о Христе Иисусе, господе нашем! Ему же слава и отцу и сыну ныне и присно.

первый оригинальный памятник патерикового жанра в древнерус. книжности, основная часть которого была создана в 1-й трети XIII в., включает повествования о насельниках Киево-Печерского мон-ря (см. Киево-Печерская лавра), о событиях из истории обители, произведения др. жанров. Первые рассказы о Киево-Печерском монастыре и его подвижниках (преподобных Дамиане , Иеремии , Матфее , Исаакии) находим в созданном прп. Нестором Житии прп. Феодосия Печерского (кон. XI - нач. XII в.) и в «Повести временных лет» (нач. XII в., далее ПВЛ) (рассказ помещен под 1074), но именно благодаря К.-П. п. известно о внутренней жизни первого рус. мон-ря, основанного в отличие от княжеских ктиторских мон-рей более раннего времени пострижеником Афона - прп. Антонием Печерским . К.-П. п. был популярным чтением в Др. Руси, сохранился во мн. рукописях; его традициям следовали в XVI в. составители Иосифо-Волоколамского патерика .

Патерики (греч. πατερικόν - отечник) пришли в древнерусскую книжность в болг. переводах в XI в., когда на Руси познакомились с «Лавсаиком» - переводом творения Палладия , еп. Еленопольского, Синайским патериком , основанным на «Луге духовном» («Лимонис», «Лимонарь») Иоанна Мосха (позже появились новые переводы и редакции этого памятника, где новеллы располагались тематически (по добродетелям) или по алфавиту (напр., Азбучно-Иерусалимский патерик)).

Историческое ядро памятника

Начало К.-П. п. было положено посланием Владимиро-Суздальского еп. свт. Симона († 22 мая 1226), постриженика Киево-Печерского монастыря, к своему духовному сыну - молодому иноку этой обители Поликарпу , позднее продолжившему агиографический труд своего наставника. Оба автора К.-П. п. были людьми начитанными в греч. патристической лит-ре, греч. и рус. агиографии, рус. летописях и др. Созданные ими тексты дают основание полагать, что они использовали ряд рус. произведений: Житие прп. Феодосия Печерского, несохранившееся Житие прп. Антония Печерского, ПВЛ, монастырский синодик, древний Ростовский летописец.

Свт. Симон приступил к своему труду ради наставления Поликарпа, отвечая на послание последнего, в котором Поликарп выражал недовольство жизнью в Киево-Печерском мон-ре. Эпистолярная часть послания свт. Симона представляет собой поучение, к-рое в новеллистической части подкрепляется рассказами о добродетельных и греховных поступках печерских монахов, сохранившимися в монастырском предании. Дидактические обращения к Поликарпу присутствуют не только во вступлении, но и в заключительной части каждой новеллы. Сочинение еп. Симона соответствует традиции патериков, которым свойственны 2 жанровые модели: поучение и патериковая новелла; повторяется и такая черта греч. патериков, как «парность» составителей («Лавсаик» обращен к знатному и добродетельному мужу Лавсу, являвшемуся заказчиком сочинения; «Луг духовный» создавался Иоанном Мосхом по впечатлениям его путешествия вместе с учеником Софонием по знаменитым монастырям и др.).

Перефразируя «Паренесис» прп. Ефрема Сирина , свт. Симон укоряет Поликарпа за «высокоумие», роптание на игумена, стремление к власти, желание покинуть мон-рь, не подобающие монаху. Святитель призывает своего духовного сына к смиренному участию в жизни монастыря и в братском богослужении, обличает его пренебрежение уставом. Общежительный Студийский устав был введен в обители прп. Феодосием Печерским , но в дальнейшем от него были отступления, о чем свидетельствуют многие сюжеты патерика. Для свт. Симона неоспорима ценность монастырского общего жития. Он утверждает, что ни чтение Псалтыри, ни пение псалмов в келье не стоят одного возгласа «Господи, помилуй» на братском богослужении. Святитель пишет о значимости общей трапезы: братская пища сотворяется от «божественного огня», и он сам, Симон, находясь вдали от обители, отдал бы все яства за «единую крупицу» обеда, приготовленного в мон-ре для братии.

Симон порицает Поликарпа за желание уйти из Печерской обители, чтобы принять игуменский или епископский сан, и пишет, что был бы счастлив вернуться в мон-рь и быть в нем погребенным. Епископ приводит неск. примеров в подтверждение своих слов об особой благодатности пребывания и погребения в Печерской обители. Первым в послании приведен рассказ о явлении прп. Онисифору Прозорливцу прп. Антония Печерского, который сказал о недопустимости погребения в монастырской пещере грешника, но затем простил его, потому что «положенныи сде всяк помилован будет, аще и грешен будет» (Древнерус. патерики. 1999. С. 23). Еп. Симон пишет о прп. Афанасии Затворнике Киево-Печерском, который после бывшего ему видения призывал братию молиться, «да скончаетеся сде и со святыми отци погребени быти в пещере» (Там же. С. 27). Рассказы о преподобных Еразме и Арефе Затворнике посвящены прославлению нестяжательности, при этом свт. Симон похвалил Поликарпа за щедрость, напомнив, что стараниями последнего сооружены две двери в монастырском храме. Следующее наставление касается необходимости со смирением переносить укоризну и не поддаваться гневу, этой же теме посвящено повествование о поссорившихся монахах прп. Тите и Евагрии. В повести о прп. Николае Святоше рассказывается о подвижнической жизни в Киево-Печерском мон-ре представителя черниговского княжеского дома Святослава Давидовича, принявшего постриг несмотря на отговоры братьев, и удостоившегося за смирение дара исцеления. Завершается послание свт. Симона рассказами о подвигах преподобномучеников Евстратия и Никона Печерских.

Предания о чудотворениях, сопровождавших строительство Успенского собора в Киево-Печерском мон-ре, стали складываться в XI в., что отразилось в Житии прп. Феодосия и в несохранившемся Житии прп. Антония. Однако именно в К.-П. п. в «Слове о создании церкви Печерской» свт. Симона подробно рассказано о чудесах и знамениях, к-рые сопутствовали возведению, росписи и освящению каменного Успенского собора. Строительство храма было связано с представителями соседних с Русью народов: с варягом Симоном , пожертвовавшим золотые венец и пояс (пояс стал мерой при возведении храма), и греками - приглашенными в Киев зодчими и живописцами (см. Двенадцать греков , преподобных, Киево-Печерских), что придает монастырским событиям международный масштаб. В ходе работы текст свт. Симона из нравоучительного послания Поликарпу стал трудом, написанным «для всех». Это ясно из вступительной фразы «Слова о создании церкви Печерской» в старшем списке К.-П. п.: «Приидоу же на другая сказания, оуведят вси, яко Самого Господа промыслом и волею, Того Пречистыя Матере молитвою и хотением создася и свершися боголепная и великая церькы святыя Богородица Печерьская» (РНБ. Q.п.I.31. Л. 125б-в, 1406 г.).

Вторая часть К.-П. п. принадлежит перу инока Киево-Печерской обители Поликарпа, корреспондента свт. Симона, по-видимому, создавшего свое произведение после кончины своего духовного отца. Поликарп стремился следовать форме текстов свт. Симона, но излагал дидактические наставления только в предисловиях. Инок предварил сказания о черноризцах посланием к игум. Киево-Печерского мон-ря прп. Акиндину . Поликарп пишет, что игумен «некогда» просил его рассказать о прежде живших печерских иноках, но Поликарп в беседе смог сообщить лишь «мало нечто», поэтому он решил записать известные ему от свт. Симона «дивных и блаженых муж житиа, и деяниа, и знамениа» (Древнерус. патерики. 1999. С. 36). Во вступлении к повести о прп. Марке Печернике Поликарп говорит, что подражает составителям древних патериков.

В отличие от свт. Симона Поликарп адресует свой труд в первую очередь монахам («да и сущии по нас черноризци уведят благодать Божию, бывшую в святем сем мести» - Там же) и значительное внимание уделяет правильному выбору пути монашеского делания. Мн. написанные Поликарпом повести посвящены опасностям подвига затворничества и необходимости прохождения в начале монашеского пути послушания в общем монастырском житии. Поликарп рассказал о тяжких искушениях, к-рым подверглись самовольно ушедшие в затвор прп. Исаакий и Никита (впосл. еп. Новгородский, святитель). Печерские «святи отци отинудь не повелеша» затвориться Лаврентию (впосл. еп. Туровский, святитель), который осуществил свое желание лишь в др. мон-ре. Поликарп рассказывает о единственном случае, когда подвиг затворничества увенчался победой над страстями: прп. Иоанн «себе отлучив на Божию волю и Того заповеди непорочно сохранив, в чистоте же соблюд тело свое и душу, кроме всякоа скверны плотскиа и душевныа» (Там же. С. 46).

В ряде повестей Поликарп обличает недостойные действия одержимых наживой или жестоких князей, к-рые преследуют духовных лиц и подвергают их насилию. Бог карает князей за их действия и прощает тех, кто покаялся. Как высшие образцы добродетели представлены Поликарпом печерские монахи - бескорыстные неустанные труженики преподобные: иконописец Алипий, лекарь Агапит , Прохор , наделяющий в голодные годы людей хлебом и солью, Марк Печерник. В повестях К.-П. п. обычно изложены один или неск. эпизодов из жизни насельников обители. Глава об иконописце Алипии (отсутствует в Арсениевской редакции К.-П. п.) выделяется среди др. новелл, поскольку в ней изложен почти весь жизненный путь инока. Это связано с тем, что Алипий оказался в мон-ре мальчиком: родители отдали его учиться иконописи у расписывавших Успенский собор греч. изографов.

Редакции К.-П. п.

Памятник существует в ряде редакций. Наиболее ранним списком представлена Арсениевская редакция - РНБ. Q.п.I.31, 1406 г. Она получила название по имени выходца из Киево-Печерской обители Тверского еп. свт. Арсения , «замышлением» которого она была создана в Твери в самом нач. XV в. для насельников основанного свт. Арсением Жёлтикова в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-ря (обитель была создана по образцу Киево-Печерского монастыря, в ней имелся храм во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских). Свт. Арсений дополнил древнейшую часть памятника Житием прп. Феодосия Печерского, службой ему и Похвалой. Особенностью Арсениевской редакции является отсутствие эпистолярной части в посланиях свт. Симона и Поликарпа. Служба прп. Феодосию содержится в древнейшей рукописи данной редакции; в дальнейшем сборник, составленный «замышлением» свт. Арсения, переписывался и распространялся вне Жёлтикова мон-ря как четий, без службы прп. Феодосию.

Во 2-й четв. XV в. была создана Феодосиевская редакция памятника, о составителе к-рой кроме имени, приведенного в тексте, ничего не известно. В данной редакции К.-П. п., так же как и в Арсениевской, опущены, хотя и непоследовательно, личные обращения Симона и Поликарпа (Феодосий в ряде случаев изменил обращения Поликарпа к игум. Акиндину на обращения ко «всем христолюбцам»), а также др. фрагменты. Сокращению не подверглось начало послания свт. Симона (до той части, где говорится о желании Поликарпа получить игуменство или епископство). В данной редакции добавлены разделы, напрямую не связанные с историей Киево-Печерского мон-ря: о равноап. кнг. Ольге , равноап. кн. Владимире (Василии) Святославиче , св. кн. Михаиле Всеволодовиче Черниговском. По-видимому, повествования о крещении равноапостольных Ольги и Владимира заимствованы из ПВЛ. Две названные редакции сближает древность языка, свидетельствующая о том, что от времени составления повествовательного ядра до создания данных редакций памятник едва ли испытывал существенные изменения.

Древний протограф во многом отразился в Основной редакции К.-П. п., датировка к-рой вызывает споры, поскольку ранние ее списки неизвестны (редакция представлена в рукописях начиная с рубежа XV и XVI вв.), и она не сохранилась в первоначальном виде (списки отличаются по составу и композиции). Ядро Основной редакции состоит из произведений свт. Симона и Поликарпа, а также летописного по своему происхождению «Сказания о первых черноризцах печерских»; в разных списках Основной редакции древнейшая часть дополнена Житием прп. Феодосия, Похвалой святому, летописным по происхождению «Сказанием, чего ради прозвася Печерский монастырь» и др. текстами. В Основной редакции наиболее полно сохранены эпистолярные части сочинений Симона и Поликарпа.

Три ранние редакции (Арсениевская, Феодосиевская и Основная) не восходят друг к другу. В Арсениевской редакции сохранен первоначальный порядок глав. Об этом свидетельствует первая фраза в «Слове о создании церкви Печерской» свт. Симона, к-рое в указанной редакции начинается так: «Прииду же и на другая сказания». Очевидно, что так может начинаться повествование, к-рому предшествовал некий рассказ того же автора. Составитель Основной редакции переставил «Слово…» на первое место - до сказаний о печерских подвижниках и опустил эти слова.

В кон. 50-х - нач. 60-х гг. XV в. в Киево-Печерском мон-ре были созданы 2 Кассиановские редакции К.-П. п. Время составления Кассиановской 1-й редакции приведено в тексте - 1460 г. с указанием, что она создана «повелением инока Кассиана, крилошанина печеръскаго». В подобной приписке в Кассиановской 2-й редакции, составленной в 1462 г. по поручению митрополичьего наместника Акакия, Кассиан назван уже уставщиком. В Кассиановских редакциях К.-П. п. историю обители дополняют новые тексты, в основном летописного происхождения. Таковы повествования о перенесении мощей прп. Феодосия, о пострижении кн. прп. Николая Святоши, о внесении имени прп. Феодосия в синодик, о свт. Нифонте Новгородском, о преставлении архим. прп. Поликарпа и поставлении попа Василия (обе редакции), «Вопрос благоверного князя Изяслава о латынех» (Кассиановская 2-я редакция) и др. 2-я Кассиановская редакция отличается от 1-й систематизацией материала и расположением его в хронологическом порядке. В обеих названных версиях К.-П. п., как и в Основной редакции, сохранены полные тексты посланий Симона и Поликарпа. В обеих Кассиановских редакциях можно отметить появление имени Нестора в заглавии «Сказания, чего ради прозвася Печерский монастырь» и в повествовании о перенесении мощей прп. Феодосия.

В 1635 г. по благословению Киевского митр. свт. Петра (Могилы) еп. Сильвестр (Косов) (постриженик Киево-Печерского мон-ря, буд. Киевский митрополит) в типографии Киево-Печерского монастыря издал К.-П. п. на польск. языке (Paterikon, albo Żywoty ss. ojców Pieczerskich). Основываясь на Кассиановской 2-й редакции, составитель перекомпоновал памятник, выстроив его по сюжетно-тематическому принципу, и дополнил жизнеописаниями авторов сказаний - прп. Нестора Летописца, свт. Симона и Поликарпа. 40-50-ми гг. XVII в. датируется редакция К.-П. п., созданная архим. Киево-Печерского мон-ря Иосифом (Тризной) , она сохранилась в единственном списке. В этой редакции К.-П. п. дополнен извлечениями из Тверского сборника, Ипатьевской и Никоновской летописей. На основе указанных редакций XVII в. в 1661 г. в Киеве по инициативе архим. Киево-Печерского мон-ря Иннокентия (Гизеля) было подготовлено новое издание патерика, с иллюстрациями. Здесь были устранены мн. тексты, не имеющие отношения к истории обители, которыми оброс патерик в процессе своего бытования. Вместе с тем расположение глав не вернулось ни к первоначальному, ни к хронологическому. Соблюдая последовательность текстов по авторам, составитель сначала поместил произведения, связанные с Нестором, затем сказания Поликарпа и свт. Симона, в самом конце приведены эпистолярные разделы посланий последних авторов. Перешли в эту редакцию и жития Нестора, Симона и Поликарпа из редакции Сильвестра (Косова). Издание 1661 г. было перепечатано почти без изменений в 1678 г., затем в 1792 г.- с заменой иллюстраций.

К истории текста К.-П. п. ученые обратились в XIX в. А. М. Кубарев выделил 3 рукописные (по числу известных ему списков) и одну печатную (К., 1661) редакции. Митр. Макарий (Булгаков) назвал 10 редакций, особенно отметил лит. достоинства печатной редакции 1661 г., в к-рой повествования о подвижниках, по его мнению, были приведены в строгое соответствие с церковной нормой; церковному историку было известно 28 списков памятника. А. А. Шахматов и Д. И. Абрамович обосновали представление о 2 древнейших редакциях памятника: Основной и Арсениевской. Шахматов пришел к выводу, что Арсениевская редакция возникла независимо от Основной. Абрамович считал, что составитель Арсениевской редакции К.-П. п. использовал Основную редакцию, дополнив ее рядом текстов и сделав нек-рые сокращения. В 1969 г. Р. Поп выразил сомнение в раннем происхождении Основной редакции, основываясь на данных языка и на датировке списков. Л. А. Ольшевская вернулась к концепции Абрамовича, утверждая, что развитие памятника шло линейно: от Основной редакции через Арсениевскую и Феодосиевскую к Кассиановским редакциям. Исследование Е. Л. Конявской показало, что более ранние, чем в Основной редакции, чтения, порядок следования глав и состав статей обнаруживаются в Арсениевской редакции; получила подтверждение концепция Шахматова о независимом друг от друга возникновении Арсениевской и Основной редакций.

Изд.: Патерик Киево-Печерского мон-ря / Ред.: Д. И. Абрамович. СПб., 1911; Абрамович Д. И. Киево-Печерский патерик. К., 1930; БЛДР. 1997. Т. 4. С. 296-495; Древнерус. патерики: Киево-Печерский патерик. Волоколамский патерик / Изд. подгот.: Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников. М., 1999.

Лит.: Тимковский Р. Ф. Краткое исследование о патерике прп. Нестора, летописца российского // Зап. и труды ОИДР. 1815. Ч. 1. С. 53-74; Кубарев А. М. Описание харатейного списка Патерика Печерского // ЧОИДР. 1847. № 9. С. 23-30; он же. О редакциях Патерика Печерского вообще // Там же. 1858. Кн. 3. С. 95-128; Макарий (Булгаков), еп. Обзор редакций Киево-Печерского патерика, преимущественно древних // ИОРЯС. 1856. Т. 5. Вып. 3. Стб. 129-167; Викторова М. А. Составители Киево-Печерского патерика и позднейшая его судьба. Воронеж, 1871; Яковлев В. А. Древнекиевские религиозные сказания. Варшава, 1875; Шахматов А. А. Киево-Печерский патерик и Печерская летопись // ИОРЯС. 1897. Т. 2. Кн. 3. С. 795-844; он же. Житие Антония и Печерская летопись // ЖМНП. 1898. Ч. 313. № 3. Отд. 2. С. 105-149; Голубев С. Т. Киевский митр. Петр Могила и его сподвижники. К., 1898. Т. 2. С. 293-309; Абрамович Д. И. Исследование о Киево-Печерском патерике как ист.-лит. памятнике. СПб., 1902; История рус. лит-ры / Ред.: А. С. Орлов и др. М.; Л., 1941. Т. 1. С. 338-346; Воронин Н. Н. Политическая легенда в Киево-Печерском патерике // ТОДРЛ. 1955. Т. 11. С. 96-102; Еремин И. П. Киево-Печерский патерик // Худож. проза Киевской Руси ХI-ХIII вв. М., 1957. С. 317-326; Перетц В. Н. Киево-Печерский патерик в польском и укр. переводе // Славянская филология: IV Междунар. съезд славистов: Сб. ст. М., 1958. Сб. 3. С. 174-188; Дуйчев И. Эпизод из Киево-Печерского патерика // ТОДРЛ. 1969. Т. 24. С. 89-92; Поп Р. Древнейший отрывок Послания Симона Поликарпу // Там же. С 93-100; Bubner F. Das Kiever Paterikon: Eine Untersuchung zu seiner Struktur und den literarischen Quellen: Diss. Augsburg, 1969; Адрианова-Перетц В. П. Сюжетное повествование в житийных памятниках XI-XIII вв. // Истоки рус. беллетристики. Л., 1970. С. 101-107; Ольшевская Л. А. Киево-Печерский патерик: АКД. М., 1979; она же. Патерик Киево-Печерский // СККДР. 1987. Вып. 1. С. 308-313; Кусков В. В. Жанровое своеобразие Киево-Печерского патерика // Методология литературоведческих исслед.: Ст. о рус. лит-ре. Praha, 1982. С. 38-47; Конявская Е. Л. Арсеньевская редакция Киево-Печерского патерика // ВМУ: Филол. 1983. № 2. С. 3-11; она же. Нравственное значение Киево-Печерского патерика в древнерус. культуре ХV в. // ГДРЛ. 1992. Сб. 3. С. 288-312; она же. Авторское самосознание создателей Киево-Печерского патерика // Филол. науки. 2000. № 4. С. 86-93; она же. Арсеньевская редакция Киево-Печерского патерика и Тверской Жёлтиков мон-рь // ДРВМ. 2005. № 3(21). С. 41-42; она же. Древнейшие редакции Киево-Печерского патерика // Там же. 2006. № 1(23). С. 32-45; она же. Греческая тема в Киево-Печерском патерике // Проблемы филологии: Язык и лит-ра. 2010. № 2. С. 85-92; Башлыкова М. Е. К вопросу о почитании святых подвижников, на основе текстов Киево-Печерского патерика // Макарьевские чт. 2000. Вып. 7. С. 381-389; она же. Топика житий в Киево-Печерском патерике редакции 1661 г.: АКД. М., 2008; она же. О некоторых особенностях структуры житий святых в составе Киево-Печерского патерика // ГДРЛ. 2010. Сб. 14. С. 690-707; Alberts P. Die Gedruckten Ausgaben des Vaterbuches des Kiewer Hohlenklosters im 17. Jh. // ДРВМ. 2001. № 2(4). С. 1-14; Ранчин А. М. Из наблюдений над пространственной структурой в сказаниях Киево-Печерского патерика // ГДРЛ. 2004. Сб. 11. С. 367-379; Кошелева Н. В. Киево-Печерский патерик: Библиогр. указ., 1661-2008 гг. Екатеринбург, 2009 [Библиогр.]; Поппэ А. Студиты на Руси: Истоки и начальная история Киево-Печерского мон-ря. К., 2011.

Е. Л. Конявская

Иллюстрации к сюжетам К.-П. п.

Появляются в 1-м издании на церковнослав. языке, напечатанном в типографии Киево-Печерского монастыря в 1661 г. Это были гравюры на дереве - ксилографии, в большинстве созданные лаврским мон. Илией и др. мастерами, известными по именам или монограммам: Прокопий, КР, КП. Гравюры, имеющие подпись мастера Илии, нередко включали даты, к-рые позволяют определить период их создания 1652-1660 гг., в основном это 1656 г. Мастер Илия, инок сначала Львовского Онуфриевского, а затем Киево-Печерского мон-ря, к моменту создания гравюр имел уже большой опыт работы и заслуженную славу мастера (в 1645-1649 он создал 133 гравюры для лицевой Библии, ориентируясь на Библию Пискатора).

Патерик с 1-й серией гравюр переиздавался в 1678 г. и в июне 1702 г. В дек. 1702 г. типография Киево-Печерского мон-ря выпустила новое издание Патерика, украшенное мастером Леонтием Тарасевичем. Иллюстрациям Тарасевича, созданным в технике гравюры на меди, свойственно стремление к высокой художественности, тонкая проработка деталей, разработанный задний план с изображением монастырской жизни (монахи несут воду, ловят рыбу, разговаривают с паломниками). Иногда художник изменяет композиционную трактовку сюжетов, напр., сюжеты боковых клейм «Принесение прп. Ефремом Студийского устава из Константинополя» и «Поставление прп. Ефрема в епископы» перемещены на поле центрального изображения подвижника (1661. Л. 136; 1702. Л. 134). В нек-рых случаях сцены жития дополнены новыми сюжетами. Так, на гравюре с образом прп. Прохора в центре представлены сцены раздачи святым народу хлеба и соли во время голода (1702. Л. 187 об.). Наиболее часто на гравюрах Тарасевича в отличие от гравюр мастера Илии изображения развернуты в др. сторону или изменен порядок следования 2 клейм. И лишь в отдельных случаях сокращено количество клейм или изменен сюжет. У мастера Илии образ прп. Феодосия окружают клейма со сценами его подвигов в пещере во время Великого поста, разговор со вдовой, просившей его защиты от несправедливого судьи, моление перед кончиной, преставление преподобного, перенесение его мощей в Великую Печерскую церковь (1661. Л. 415). У Тарасевича сохранены сюжеты только 2 клейм - перенесение мощей преподобного и его молитвенные подвиги, которые благодаря подписи: «Подвиг его в нощи и бдение» воспринимаются как обобщенное изображение иноческих молитв. Три изображения связаны с др. эпизодами Жития прп. Феодосия: разговор с матерью, к-рая уговаривает его вернуться домой; получение золота от ангела для покупки пищи для братии; поучение братии перед кончиной (1702. Л. 40 об.). Небольшие сюжетные клейма у обоих мастеров часто расположены с нарушением порядка следования эпизодов Жития святого, что характерно для церковного искусства эпохи барокко. Композиции в гравюрах Тарасевича построены по законам прямой перспективы, гравюры мастера Илии следуют иконописной традиции.

В К.-П. п., изданном в дек. 1702 г., новой гравюрой стало изображение «Богоматери Азовской», прославляющей взятие Азова в 1696 г. российскими войсками во главе с Петром I.

Художественное оформление К.-П. п. дек. 1702 г. было образцом для мастеров, трудившихся над украшением последующих изданий. В 1759 г. К.-П. п. был напечатан в Москве, а через год - в Киеве. Для московского издания мастер ПД (Пастухов Дмитрий?) выполнил 26, вероятно, пробных гравюр на меди - копии из издания дек. 1702 г. Эти гравюры известны лишь в одном экземпляре К.-П. п. (РГБ). Для киевского издания была создана новая серия иллюстраций по образцу гравюр Тарасевича в технике ксилографии. Их мастера известны по подписям под гравюрами: Евагрий, С: I:, Филипп Б., Филипп Григ. и др.; полностью было дано только имя гравера Якова Кончаковского. До кон. XVIII в. эта серия гравюр была переиздана 8 раз. Большинство досок использовалось печатниками вплоть до 1872 г. И только для издания К.-П. п. 1883 г. была выполнена новая серия иллюстраций, с к-рыми патерик был переиздан в 1895 г.

На протяжении XVII-XIX вв. только в лаврской типографии К.-П. п. был переиздан ок. 30 раз. О популярности входивших в его состав гравюр свидетельствует появление отдельного выпуска с 40 гравюрами печерских преподобных, вышедшего в Киеве после июня 1702 г. Среди гравюр этого издания были не вошедшие в состав патерика изображения прп. Илии Муромца, св. мучеников Феодора, Иоанна и др. святых. В XVIII в. наиболее известной стала интерпретация патериковых сюжетов в гравюрах Тарасевича, к-рые издавались отдельно, как эстампы, и на протяжении 2 веков служили образцами для киевских художников.

Лит.: Ровинский Д. А. Подробный словарь рус. граверов XVI-XIX вв. СПб., 1895; Титов Ф. И., прот. Типография Киево-Печерской лавры: Ист. очерк (1606-1616-1721 гг.). К., 1916 ; Попов П. М. Матерiали до словника укр. граверiв. К., 1926; Сводный кат. рус. книги кирилловской печати XVIII в. / Сост.: А. С. Зернова, Т. Н. Каменева. М., 1968; Запаско Я. П., Iсаєвич Я. Д. Пам"ятки книжкового мистецтва: Кат. стародрукiв, виданих на Украïнi. Львiв, 1981. Кн. 1: (1574-1700); 1984. Кн. 2: (1701-1800); Києво-Печерськi патерики з колекцiï Музею книги i друкарства Украïни: Кат. / Авт. упоряд.: В. Гончарук. К., 2003.

М. Е. Башлыкова

Annotation

Киево-Печерский Патерик. Полное собрание житий святых в Киево-Печерской Лавре подвизавшихся. Составлен тремя Печерскими святыми: Нестором, летописцем Печерским, Симоном, епископом Владимирским и Суздальским, и Поликарпом, архимандритом Печерским. Издание 7-е (2008 г.), Киево-Печерской Лавры, на основе перевода Е. Поселянина (1900 г.).

Разделы «От переводчика» и «Предисловие» добавлены из второго издания Патерика, в переводе Е. Поселянина, Москва, 1900 г.

Патерик Печерский, или Отечник

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Житие преподобного и богоносного отца нашего Антония, первоначальника Русских иноков, начавших подвизаться в пещерах

Похвала преподобному и богоносному отцу нашему Антонию Печерскому, первоначальнику иноческого жития в Руси

Житие преподобного и богоносного отца нашего Феодосия, игумена Печерского, начальника иноков русских, которые стали подвизаться в монастырях по уставу

Сказание о перенесении честных мощей преподобного и богоносного отца нашего Феодосия Печерского

Похвала преподобному и богоносному отцу нашему Феодосию, игумену, начальнику иноческого устава в Руси

Сказание о святой чудотворной церкви Печерской, каменной, Успения Пресвятой Богородицы

Об иконном украшении

Житие преподобного отца нашего Стефана, бывшего игуменом Печерским после преп. Феодосия

Житие преподобного отца нашего Никона, игумена Печерского

Житие преподобного отца нашего Варлаама игумена

Житие преподобного отца нашего Ефрема Евнуха

Житие преподобного отца нашего Исаии чудотворца

Житие преподобного отца нашего Дамиана, пресвитера и целебника Печерского

Житие преподобного отца нашего Иеремии прозорливого

Житие преподобного отца нашего Матфея прозорливого

Житие преподобного отца нашего Исаакия, затворника пещерного

Свидетельство преподобного отца нашего Нестора

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Житие преподобного отца нашего Никиты затворника

Житие преподобного отца нашего Лаврентия затворника

Житие преподобного отца нашего Алипия иконописца

Житие преподобного отца нашего Агапита, врача безмездного

Житие преподобного отца нашего Григория чудотворца

Житие преподобного отца нашего Моисея Угрина

Житие преподобного отца нашего Иоанна Многострадального

Житие преподобного отца нашего Прохора чудотворца

Житие преподобного отца нашего Марка пещерника

Житие преподобных отцов наших Феодора и Василия

Житие преподобного отца нашего Пимена Многоболезненного

Житие преподобных отцов наших Спиридона и Никодима, просфорников Печерских

Послание преподобного отца нашего

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Житие преподобного отца нашего Евстратия, постника и мученика

Житие преподобного отца нашего Никона Сухого

Житие преподобных отец наших

Житие преподобного отца нашего Афанасия затворника

Житие преподобного отца нашего Николы Святоши, князя Черниговского

Житие преподобного отца нашего Эразма

Житие преподобного отца нашего Арефы

Житие преподобного отца нашего Тита пресвитера

Житие преподобного отца нашего Нифонта

Послание преподобного отца нашего Симона, епископа Владимирского и Суздальского к блаженному Поликарпу, черноризцу Печерскому, который тогда не был еще архимандритом

ДОПОЛНЕНИЕ КО ВСЕМ ТРЕМ ЧАСТЯМ ПАТЕРИКА

Житие преподобного отца нашего Нестора, летописца Русского

Житие преподобного отца нашего Симона, епископа Владимирского и Суздальского

Житие преподобного отца нашего Поликарпа, архимандрита Печерского

Сказание об обретении честных мощей святой Иулиании девственницы

Сказание о чуде в пещере, бывшем во время Пасхи

Сказание о мироточивых главах

ОПИСАНИЯ ЖИТИЙ УГОДНИКОВ БОЖИИХ, ПОЧИВАЮЩИХ В ДАЛЬНИХ ПЕЩЕРАХ

Предисловие

Преподобный Лонгин, вратарь Печерский

Преподобный Игнатий, архимандрит Печерский

Преподобный Силуан схимник

Преподобный Агафон чудотворец

Преподобный Зинон постник

Преподобный Макарий диакон

Преподобный Ахила диакон

Преподобный Ипатий целебник

Преподобные отцы Паисий и Меркурий

Преподобный Лаврентий затворник

Преподобный Моисей чудотворец

Преподобный Иларион схимник

Преподобный Арсений трудолюбивый

Преподобный Пимен постник

Преподобный Афанасий затворник

Преподобный Сисой схимник

Преподобный Григорий чудотворец

Преподобные Леонтий и Геронтий, канонархи Печерские

Преподобный Павел послушливый

Преподобный Нестор некнижный

Преподобный Тит воин

Преподобный Памво, послушливый и затворник

Преподобный Захария постник

Преподобный Феодор, князь Острожский

Преподобный Софроний затворник

Преподобный Панкратий иеромонах

Преподобный Аммон затворник

Преподобный Мардарий затворник, нестяжатель

Преподобный Руф затворник

Преподобный Вениамин

Преподобный Феофил, архиепископ Новгородский

Преподобный Мартирий диакон

Преподобный Евфимий иеросхимонах

Преподобный Кассиан затворник

Преподобный Пиор затворник

Преподобный Пафнутий затворник

Преподобный Иосиф многоболезненный

Преподобный Дионисий, священник и затворник

Преподобная Евфросиния, игумения Полоцкая

Преподобный Лукиан священномученик

Преподобный Феодор молчаливый

Преподобный Анатолий затворник

Преподобный Мартирий затворник

Часть мощей св. младенца, от Ирода за Христа убиенного

Послесловие

Патерик Печерский, или Отечник

Патерик Печерский, или Отечник

Во славу Святой, Единосущной, Животворящей

и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа,

в похвалу святым угодникам Божиим,

напечатана книга сия «Патерик Печерский».

Собор святых угодников Киево-Печерских.

«Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5:12)

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

(к первому изданию)

Первоначальные подвижники Киево-Печерской лавры будут всегда дороги всему русскому народу.

Православная вера, посеянная на благодарной русской почве, взошла на ней сразу богатыми всходами, и среди этих всходов лучшими были преп. Антоний и Феодосий Киево-Печерские, с целою дружиной взросших в их монастыре духовных богатырей. Эта духовная рать - первые пышные цветы в весне русского православия, первые великие свечи, зажженные пред всемирным ликом Спасовым от лица Русской земли.

Как преподобный позднейших тяжких времен, изнурительной государственной работы и подневолья преп. Сергий Радонежский, так и эти, жившие во времена русского раздолья, Киево-Печерские преподобные останутся навсегда заветными драгоценностями в отечественной сокровищнице. По их жизни и делам будут поверять себя русские люди; они же, как мера той духовной высоты, до которой способен возвыситься русский человек, - стоят пред нами немерцающими руководящими светочами и идеалами.

При таком значении Киево-Печерских святых, понятно то глубокое почитание, какое издревле окружало места их подвигов, осенено дивными памятами, ознаменованное великими чудесами. Сказание о подвижниках Киево-Печерского монастыря всегда представляли излюбленное чтение для русских верующих людей. Эти повествования, составляющие так называемый «Киево-Печерский Патерик» (т. е. «Отечник»), кроме своего содержания, привлекали русских людей еще именами своих составителей - преп. Нестора Летописца, св. Симона, епископа Владимирского, преп. Поликарпа, архимандрита Печерского. Святость составителей возвышала силу повествований, придавая им несомненную правдивость и особое достоинство.

Настоящий перевод представляет собою попытку дать на русском языке читателю Патерик в его полном составе, без малейших пропусков.

В почтенном, широко и заслуженно известном труде г-жи Викторовой нет жития преп. Феодосия, составляющего непременно часть древних списков Патерика, также нет и некоторых других частей, включенных в Патерик впоследствии.

Настоящее издание не преследует никаких ученых целей. Переводчик старался лишь возможно близко к тексту перевести на русский язык славянское повествование, по последнему изданию Киево-Печерской лавры.

Цель перевода - дать общедоступное по цене и понятное духовное чтение, драгоценное по содержанию и по личности составителей.

Е. Поселянин.

ПРЕДИСЛОВИЕ

К православному читателю, опровергающее хуления на святых Печерских.

Действом Самого Святейшего всех Подателя жизни и помощью Пресвятой Матери Его отпечатали мы жития святых, преподобных и богоносных отцов наших Печерских на пользу жития твоего, православный читатель. « Бог не есть Бог мертвых, но живых » (Мф. 22:32), - говорит Писание.

Все на земле и в жизни человеческой полно борьбы и приводит к смерти - и потому отрадны для тебя будут жития людей, которых не одолела смерть, ибо жили они не земною жизнью, а небесною, так что могли они сказать с апостолом: «наше жительство на небесах » (Флп. 3:20).

Наша небесная жизнь - Сам Христос Бог. Когда Он явился на земле в пещере Вифлеемской, - то явился на небе, ибо Церковь называет небом ту пещеру; и жизнь преподобных отцов наших, протекшая в киевских пещерах, поистине протекла на небесах, потому что небесное было им свойственно, так что каждый из преподобных мог сказать: « для меня жизнь Христос » (Флп. 1:21), - и еще: - « уже не я живу, но живет во мне Христос » (Гал. 2:20). Преподобные отцы наши просияли в песках пещерных своею небесною жизнью, как прекрасные звезды. И здесь в самом деле соединились песок и звезды, которые некогда Бог сочетал Своим словом, говоря: « умножу семя твое, яко звезды небесныя и как песок на берегу моря » (Быт. 22:17). И на самом деле исполнилось здесь благословение, обещанное Аврааму.

Но так как есть некоторые иноверные, которые покушаются своею хулою помрачить наши добродетельные звезды, не признавая за ними ни святыни, ни православия, то здесь должно представить наш православный ответ на богопротивные их возражения.

Прежде всего утверждают, что нетление тел, лежащих в пещерах (сообразное нетленным небесным телам), - не служит достаточным свидетельством святыни наших преподобн. отцов. Могли (говорят они) эти тела не сгнить доселе и естественным образом, без всякого чуда: вследствие двух причин - или из-за условий места, которое по свойствам своим сохраняет тела нетленными, каковы киевские пещеры, подобные египетским пещерам, в которых тоже находятся, по свидетельству истории, нетленные тела, - или вследствие помазания ароматами, сохраняющего от гниения.

На это ответим так: естественным образом тела не гниют, когда их внутренняя мокрота содержит в себе внутреннюю теплоту, и внутренний жар не допускает жидкости разложиться и разлиться от внешней воздушной теплоты. Но когда жидкости лишатся внутренней теплоты, то, не имея этого внутреннего ограждения, вскоре разрушаются, разливаются под действием внешней теплоты, и таким путем всегда происходит гниение. Гниение, по учению знающих людей, есть не что иное, как прекращение внутренней теплоты в жидкостях, и порча этих жидкостей от внешнего тепла. Опросим противников наших: как они думают, - есть ли в телах, лежащих в пещерах, естественная, свойственная телу внутренняя теплота, которая ограждала бы влажность их внутренним жаром, чтобы жидкости не портились и не разливались от внешнего тепла, или в них нет этой теплоты? Если имеют ее, то они живы, а не мертвы, ибо на внутренней влажности и тепле основана телесная жизнь; если же - как оно и есть - не имеют, то по общему порядку вещей вскоре по смерти их влажность, не имея внутренней сдерживающей силы, должна бы была разложиться от внешнего тепла и разлиться, образовать червей, и, наконец, высохнув, - оставить прах и землю, по изречению Божию, сказанному согрешившему человеку: « прах ты, и в прах возвратишься » (Быт. 3:10). Но так как этого гниения не было, то ясно, что сверхъестественным образом от этого наречения, данного для грешников, изъяты тела, лежащие в пещерах, как тела воистину святых, а не грешных; и потому не обратились в землю и не сгнили, что влажность их вместо естественного внутреннего тепла сверхъестественным действием Божиим и теплотою живущего в них Святого Духа сохранена от тления и разлития и доселе чудотворно удержана и утаена на своем месте.

Кроме того, если бы пещеры киевские, по составу своему были местом, сохраняющим тела в нетлении, то они не имели бы действия противоположного своим свойствам, т. е. не производили бы гниения, потому что постоянно противоположным действиям не может быть одна причина, но должны быть причины противоположные. Но пещеры киевские заключают в себе не только нетленные и негниющие тела святых, но и много костей от сгнивших тел людей грешных, там же некогда погребенных, - как всякий может видеть. Такое различие в судьбе тел явно происходит от жизни этих лиц, так как от места должно...

– Выставка «Киево-Печерский патерик: У истоков современного монашества», проходящая в Музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева с 30 августа, посвящена 600-летию древнейшего списка Киево-Печерского патерика (1406) Арсеньевской редакции, составленной Тверским архиепископом Арсением.

Киево-Печерский патерик как целостное произведение сложился в конце XIII – начале XIV века на основании произведений XI–XII веков: летописных статей, посланий Владимирского епископа Симона и печерского инока Поликарпа и позднейших добавлений.

В выставке также принимают участие Государственная Третьяковская галерея, Государственный Исторический музей, Российская государственная библиотека, Государственный литературный музей, музеи Владимира, Егорьевска, Серпухова, Церковно-археологический кабинет Московской духовной академии, музей при храме святителя Митрофана Воронежского и частные коллекционеры Москвы.

Киево-Печерский патерик повествует о возникновении Киево-Печерского монастыря – первого известного по названию монастыря Древней Руси, о святых иноках первых веков его истории. Основатели монастыря, преподобные Антоний и Феодосий Печерские, являются и основателями русского монашества.

Преподобный Антоний был славянином, уроженцем города Любеча, который принял постриг на Афоне и долгое время подвизался там (вероятно, в монастыре Есфигмен). Потом по благословению игумена обители он вернулся на Русь. Игумен отпустил его на родину со словами: «Иди воспять в Россию, да тамо от тебя мнози будут черноризцы». И действительно, преподобный Антоний становится основателем русского монашества. Он приносит на Русь афонскую монашескую традицию. Связь с Афоном всегда очень сильно ощущалась в Киево-Печерском монастыре. Другая значимая связь – с Константинополем – ведет начало от основания Успенской печерской церкви и от введения в монастыре преподобным Феодосием, учеником преподобного Антония, Студийского устава, принесенного из Константинополя.

Из Патерика мы знаем, что создание Успенской церкви было благословлено Пресвятой Богородицей, Которая Сама явилась константинопольским зодчим и велела им построить в Киеве храм, посвященный Ей, и дала им «наместную» (главную храмовую) икону. Это событие произошло во Влахернском храме, где хранились риза и пояс Пресвятой Богородицы и где была традиция Ее особого почитания. Эта традиция и была перенесена на Русь.

Как основание печерского храма, так и его украшение росписями и освящение сопровождались многочисленными чудесами. Свидетелями этих чудес были многие киевляне. «В память тех чудес» Владимир Мономах, будучи князем владимирским, создал «в своем княжении» Успенскую церковь, подобную печерской; так же поступил и его сын Георгий. Епископы – выходцы из Печерского монастыря – создают Успенские храмы в своих епархиях. Таким образом благословение Царицы Небесной распространялось по всей Русской земле.

Параллельно рассказу об истории монастыря на выставке идет рассказ о Киево-Печерском патерике, об истории его текста, отразившейся в создании многочисленных редакций, последовавших за первоначальной – основной. Создатель второй редакции Тверской епископ Арсений был, по-видимому, пострижеником Киево-Печерского монастыря. В Москву он прибыл вместе с митрополитом Киприаном и здесь был посвящен в епископский сан. С именем епископа Арсения связано первое достоверное свидетельство о канонизации преподобного Антония Печерского. Житие преподобного Антония не сохранилось – вероятно, оно, как и многие другие книги монастырских библиотек, погибло во время многочисленных войн. В XIX веке даже возникали споры о том, существовало ли это житие и почитался ли вообще преподобный Антоний на Руси. Говорили о том, что затворнический афонский путь монашеской жизни не был популярен на Руси. Об обратном свидетельствует основание в конце XIV века святителем Арсением около Твери, в урочише Желтикове, Успенского монастыря с храмом во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских.

В середине XV века создаются две редакции Киево-Печерского патерика: первая и вторая Кассиановские, названные так по имени их создателя – уставщика Киево-Печерского монастыря, «крилошанина» Кассиана. Вторая Кассиановская редакция оказала самое сильное влияние на все последующие изменения текста.

После этого было создано еще несколько редакций Патерика, из которых нужно отметить его первое издание на польском языке, вышедшее в типографии Киево-Печерского монастыря в 1635 году. Эта редакция была создана сподвижником митрополита Петра Могилы, Киевским митрополитом Сильвестром Косовым. Она появилась в очень сложной межконфессиональной обстановке на Украине и была направлена на то, чтобы утвердить святость печерских подвижников, чьи нетленные мощи почивают в пещерах Киево-Печерской лавры. Текст Патерика в редакции 1635 года был довольно сильно сокращен и изменен.

В русле древней традиции была выдержана последняя редакция, представленная изданием на церковнославянском языке 1661 года. Произошло это при настоятеле монастыря Иннокентии Гизеле, который, по-видимому, принимал большое участие в создании редакции. В дальнейшем происходили незначительные изменения текста, связанные с синодальной правкой XVIII века, когда некоторые спорные с богословской точки зрения моменты были исключены из Патерика. Все последующие правки текста Патерика были связаны с изменениями, происходившими в церковнославянском языке.

Иконы и памятники декоративно-прикладного искусства, представленные на выставке, также отражают историю почитания Киево-Печерских святых. Их древнейшую иконографию представляют многочисленные списки с иконы конца XIII века Богоматери Печерской (Свенской) (хранится в Государственной Третьяковской галерее). На этой иконе преподобные Антоний и Феодосий Печерские предстоят восседающей на троне Богоматери. По преданию, в 1288 году, по просьбе ослепшего черниговского князя Романа, чтимая икона была принесена ему из Киево-Печерского монастыря. Получив чудесное исцеление, князь в память этого события основал на реке Свене, близ города Брянска, монастырь, главной святыней которого и стала эта икона. По названию монастыря она получила второе название – Свенская.

На выставке представлены различные списки с этой иконы (XVII–XIX вв.), а также новые иконографии (XVIII в.), которые создавались в Средней Руси. Две иконы Успения Богоматери были написаны в XIX веке в мастерской Киево-Печерской лавры и предназначались для паломников. Одна из них – с мощевиком, в котором ранее находились мощи печерских святых.

Икона, написанная Кириллом Улановым в 1724 году, изображает Богоматерь в окружении святых, жития которых находятся в Киево-Печерском патерике.

На надвратной иконостасной сени (конец XVII – начало XVIII в.) изображена Донская икона Богоматери, которой предстоят преподобные Антоний Великий и Антоний Печерский. Также на этой иконе представлены некоторые сюжеты Киево-Печерского патерика и вид большого собора московского Донского монастыря.

Киево-Печерские святые изображались на иконах Богоматери «Всех скорбящих Радость», «Достойно есть», Ченстоховская (XVII–XVIII вв.), а также среди избранных святых на иконах «Спас Недреманное око» и «Шестоднев» (XVI и XIX вв.).

Сама иконография Печерской Богоматери со временем переносится на русскую почву. На выставке представлена замечательная икона северных писем с изображением тронной Богоматери, по сторонам которой стоят преподобные Зосима и Савватий Соловецкие, основатели Соловецкого монастыря (XVIII в.).

Представлены также отдельные изображения печерских святых: преподобного Антония, Феодосия, Иоанна Многострадального, Арефы, Исаакия, Пимена Многоболезненного, Исаии (XVI–XIX вв.).

– За иконами преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских их ученики изображены по правую и по левую сторону. Есть в этом какой-нибудь внутренний смысл?

– В XVIII веке возникает иконография собора Киево-Печерских святых. В ней преподобные разделены на две группы: те, кто подвизался в Ближних (Антониевых) пещерах и чьи мощи почивают там, и другие – подвизавшиеся в Дальних (Феодосиевых) пещерах. Эта иконография включает не только святых, жития которых помещены в Патерике, как на иконе Кирилла Уланова, а вообще всех печерских подвижников, даже неизвестных по имени. Так, в Киево-Печерской лавре находятся мироточивые главы неизвестных святых. Их также изображают на иконе собора Киево-Печерских святых.

В графике Киево-Печерские святые начинают изображаться с середины XVII века, когда по поручению митрополита Петра Могилы знаменитым мастером Илией была выполнена серия гравюр для первого печатного издания Патерика на церковнославянском языке. Им были созданы листы с изображением преподобных и титульный лист, ставший своего рода издательской маркой Киево-Печерской типографии. На нем изображен Успенский собор лавры, из которого произрастает виноградная лоза – символ Христа и христианства. Эту лозу возделывают преподобные Антоний и Феодосий, а «процветает» она подвижниками, жития которых входят в состав Киево-Печерского патерика.

Дальнейшая история графики с изображением печерских святых представлена в декабрьском издании Патерика 1702 года, которое было проиллюстрировано Леонтием Тарасевичем. В отличие от Илии, работавшего в технике гравюры на дереве, он выполнил гравюры на меди. Это во многом определило более тонкую и изысканную стилистику изображений. Гравюры Леонтия Тарасевича на долгое время стали эталоном для всех последующих граверов, работавших над Патериком.

На основе иконографии Азовской Богоматери, созданной Леонтием Тарасевичем в технике гравюры, возникают торжественные иконы, одна из которых (конец XVIII – начало XIX в.) представлена на выставке.

Самое раннее экспонируемое произведение в станковой гравюре – собор Киево-Печерских святых (конец XVIII – начало XIX в.). На многочисленных литографиях XIX века изображены преподобные Антоний и Феодосий, представлены виды Киево-Печерской лавры.

Одной из особенностей выставки является раздел, посвященный паломничеству в Киев. Эта тема раскрывается на интересном картографическом материале. Тут и план Ближних (Антониевых) пещер Киево-Печерской лавры (XVII в.), и карты Киева и прилегающих к нему земель, изданные в России и за рубежом (XVII и XVIII в.).

На выставке представлены также гравюры и акварели с изображением Святой горы Афон, откуда пришел преподобный Антоний. Его изображение традиционно присутствует в иконографии собора Афонских святых, а также среди чтимых в монастыре Есфигмен святых.

– Традиция особого почитания Богоматери на Святой горе Афон. Повлияла ли она как-нибудь на то, что на Руси также очень сильно стали почитать Богородицу? Откуда стало распространяться это почитание, не из Киево-Печерского монастыря ли?

– Вероятно, здесь можно говорить о соединении двух традиций: с одной стороны, афонского особого почитания, с другой – влахернского благословения на строительство храма. Можно даже предположить преобладание Константинопольской линии, выражавшейся в том, что на Руси во множестве строились именно Успенские храмы, по образу и подобию печерского. Так, на выставке представлена икона с изображением Московских митрополитов Петра, Алексия, Ионы и Филиппа на фоне московского Успенского собора (XVIII в.).

– Сам кодекс Патерика дошел до нас по частям или же целиком?

Дело в том, что составные части Патерика – летописные сказания о первых печерских черноризцах, сказание об основании великой церкви, житие преподобного Феодосия – возникали на рубеже XI–XII веков. А вот в Киево-Печерский патерик как особый сборник, обладающий устойчивым составом, сложился позже – в конце XIII– начале XIV века. В состав Патерика вошли созданные Нестором Летописцем (тоже пострижеником Киево-Печерского монастыря) сказание о первых черноризцах печерских и житие преподобного Феодосия Печерского, а также послания Владимирского и Суздальского епископа Симона, выходца из Киево-Печерского монастыря, к печерскому иноку Поликарпу и послание самого Поликарпа к игумену Акиндину. Эти послания заключали в себе рассказы о первых святых Киево-Печерского монастыря. В более поздних редакциях эти рассказы выделяются в самостоятельные части, которые сначала назывались «Словами», а затем – «Житиями».

– Насколько известно, Киево-Печерский патерик создавался не единовременно и некоторые его части относятся к различным временам. По внутренней окраске нравственного назидания они наверно чем-то отличаются друг от друга?

– Я думаю, что Киево-Печерский патерик обладает особым объединяющим началом. Это атмосфера, созданная каким-то необыкновенным чувством любви авторов Патерика к Киево-Печерскому монастырю – к своей духовной родине. Но, конечно же, в Патерике существуют различные по тональности части.

Во-первых, в посланиях Симона и Поликарпа развивается сложная коллизия отношений между этими двумя людьми. Епископ Симон отговаривает Поликарпа от принятия епископского сана, считая его еще недостаточно подготовленным духовно. В форме примера для подражания в его Послание входят рассказы о печерских святых. Кроме того сами жития делятся на жизнеописания затворников (условно называемых последователями прп. Антония) и подвижников, избравших путь общественного служения (вслед за прп. Феодосием). Вероятно, с определенными духовными предпочтениями эпох связано изменение порядка следования житий в разных редакциях Киево-Печерского патерика.

– Что можно рассказать о жанре написания этого произведения? Имеется ли какая-то преемственность русских патериков от греческих?

Киево-Печерский патерик возник в русле византийской агиографической традиции. Житие преподобного Феодосия Печерского, созданное преподобным Нестором Летописцем, обнаруживает знакомство его автора с византийской житийной литературой, в том числе с древними патериками. В тексте много заимствований из греческих патериков; многие фрагменты сказаний о святых отцах Востока заимствовались как эталонные древнерусскими писателями при описании жизни их святых современников. Однако речь здесь идет не просто о литературном заимствовании, по выражению одного из исследователей, здесь повторялась сама жизнь.

На выставке представлены древние списки Азбучно-Иерусалимского и Египетского патериков, которые были среди первого комплекса книг, переведенных на церковно-славянский язык вскоре после Крещения Руси.

– Если сравнивать Киево-Печерский патерик с другими русскими патериками, то в чем их схожесть и в чем отличие?

– Киево-Печерский патерик стал образцом для всех последующих русских патериков, но при этом, по выражению Георгия Федотова, единственным, имевшим общерусское значение. Поэтому здесь, наверное, правильнее говорить о его уникальности по сравнению с византийской патерикографией. Она проявляется в частности, в особом внимании к политической обстановке того времени, на фоне которой происходили описываемые события, к бытовым деталям.

– Каково место Киево-Печерского патерика в культуре Древней Руси? Можно ли сказать, что эти первые произведения древнерусской письменности являются, по сути, святоотеческими творениями?

– Святоотеческими традиционно называются богословские или мистические произведения святых отцов, признанные Церковью. Киево-Печерский патерик же, вероятно, в большей степени повествует о древнерусской монашеской традиции. Патерик создавался для людей, причастных к духовному просвещению, большинство из которых в русском средневековье принадлежало к монашескому сословию. Глубокие богословские пласты, заложенные в Патерике, служили источником духовной мудрости для многих поколений людей. Сейчас одни исследователи удивляются скудости и бедности богословской мысли на Руси, другие полагают, что форма богословия на Руси была особой – сферой приложения его были литература, архитектура и иконопись. Во всяком случае, можно говорить о том, что древнерусская литература практически вся направлена, ориентирована на Священное Писание, на его истолкование и распространение. Прямые цитаты из Библии встречаются практически во всех древнерусских текстах, в них также есть и скрытые цитаты, аллюзии, метафоры, зачастую неприметные на взгляд «непросвещенного» нашего современника, однако для людей, живших в те времена, они были наполнены глубоким внутренним смыслом.

– Помимо основной тематики, касающейся Киево-Печерского патерика, какие еще экспонаты представлены на этой выставке?

– Во-первых, это самый ранний памятник на выставке – смальта из мозаик Софии Киевской XI века. Кроме того, рукописный сборник XVI века, в составе которого находится список «Слова о законе и благодати» Киевского митрополита Илариона. Этого первого митрополита из русских, вынужденно оставившего кафедру, некоторые ученые отождествляют с одним из первых печерских черноризцев, сподвижником Антония Печерского – преподобным Никоном.

На выставке присутствуют иконописные и эмальерные изображения святых, связанных с Киево-Печерским монастырем: святителя Димитрия Ростовского, Иннокентия Иркутского и других. Особый раздел посвящен почитанию печерских святых в старообрядческой среде.

В разделе, посвященном афонской тематике, представлена уникальная по своей иконографии икона с изображением явления афонским инокам Иверской иконы Богоматери.

Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева работает ежедневно, кроме среды и последней пятницы каждого месяца, с 11:00 до 18:00 (касса до 17:00).

Адрес: Москва, Андроньевская пл., 10.

Проезд: станции метро «Площадь Ильича», «Римская».

Выставка «Киево-Печерский патерик: У истоков современного монашества» проходит с 30 августа по 30 октября.

Во славу Святой, Единосущной, Животворящей

и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа,

в похвалу святым угодникам Божиим,

напечатана книга сия «Патерик Печерский».

Собор святых угодников Киево-Печерских.

«Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5:12)

Первоначальные подвижники Киево-Печерской лавры будут всегда дороги всему русскому народу.

Православная вера, посеянная на благодарной русской почве, взошла на ней сразу богатыми всходами, и среди этих всходов лучшими были преп. Антоний и Феодосий Киево-Печерские, с целою дружиной взросших в их монастыре духовных богатырей. Эта духовная рать - первые пышные цветы в весне русского православия, первые великие свечи, зажженные пред всемирным ликом Спасовым от лица Русской земли.

Как преподобный позднейших тяжких времен, изнурительной государственной работы и подневолья преп. Сергий Радонежский, так и эти, жившие во времена русского раздолья, Киево-Печерские преподобные останутся навсегда заветными драгоценностями в отечественной сокровищнице. По их жизни и делам будут поверять себя русские люди; они же, как мера той духовной высоты, до которой способен возвыситься русский человек, - стоят пред нами немерцающими руководящими светочами и идеалами.

При таком значении Киево-Печерских святых, понятно то глубокое почитание, какое издревле окружало места их подвигов, осенено дивными памятами, ознаменованное великими чудесами. Сказание о подвижниках Киево-Печерского монастыря всегда представляли излюбленное чтение для русских верующих людей. Эти повествования, составляющие так называемый «Киево-Печерский Патерик» (т. е. «Отечник»), кроме своего содержания, привлекали русских людей еще именами своих составителей - преп. Нестора Летописца, св. Симона, епископа Владимирского, преп. Поликарпа, архимандрита Печерского. Святость составителей возвышала силу повествований, придавая им несомненную правдивость и особое достоинство.

Настоящий перевод представляет собою попытку дать на русском языке читателю Патерик в его полном составе, без малейших пропусков.

В почтенном, широко и заслуженно известном труде г-жи Викторовой нет жития преп. Феодосия, составляющего непременно часть древних списков Патерика, также нет и некоторых других частей, включенных в Патерик впоследствии.

Настоящее издание не преследует никаких ученых целей. Переводчик старался лишь возможно близко к тексту перевести на русский язык славянское повествование, по последнему изданию Киево-Печерской лавры.

Цель перевода - дать общедоступное по цене и понятное духовное чтение, драгоценное по содержанию и по личности составителей.

Е. Поселянин.

К православному читателю, опровергающее хуления на святых Печерских.

Действом Самого Святейшего всех Подателя жизни и помощью Пресвятой Матери Его отпечатали мы жития святых, преподобных и богоносных отцов наших Печерских на пользу жития твоего, православный читатель. «Бог не есть Бог мертвых, но живых » (Мф. 22:32), - говорит Писание.

Все на земле и в жизни человеческой полно борьбы и приводит к смерти - и потому отрадны для тебя будут жития людей, которых не одолела смерть, ибо жили они не земною жизнью, а небесною, так что могли они сказать с апостолом: «наше жительство на небесах » (Флп. 3:20).

Наша небесная жизнь - Сам Христос Бог. Когда Он явился на земле в пещере Вифлеемской, - то явился на небе, ибо Церковь называет небом ту пещеру; и жизнь преподобных отцов наших, протекшая в киевских пещерах, поистине протекла на небесах, потому что небесное было им свойственно, так что каждый из преподобных мог сказать: «для меня жизнь Христос » (Флп. 1:21), - и еще: - «уже не я живу, но живет во мне Христос » (Гал. 2:20). Преподобные отцы наши просияли в песках пещерных своею небесною жизнью, как прекрасные звезды. И здесь в самом деле соединились песок и звезды, которые некогда Бог сочетал Своим словом, говоря: «умножу семя твое, яко звезды небесныя и как песок на берегу моря » (Быт. 22:17). И на самом деле исполнилось здесь благословение, обещанное Аврааму.

Но так как есть некоторые иноверные, которые покушаются своею хулою помрачить наши добродетельные звезды, не признавая за ними ни святыни, ни православия, то здесь должно представить наш православный ответ на богопротивные их возражения.

Прежде всего утверждают, что нетление тел, лежащих в пещерах (сообразное нетленным небесным телам), - не служит достаточным свидетельством святыни наших преподобн. отцов. Могли (говорят они) эти тела не сгнить доселе и естественным образом, без всякого чуда: вследствие двух причин - или из-за условий места, которое по свойствам своим сохраняет тела нетленными, каковы киевские пещеры, подобные египетским пещерам, в которых тоже находятся, по свидетельству истории, нетленные тела, - или вследствие помазания ароматами, сохраняющего от гниения.

На это ответим так: естественным образом тела не гниют, когда их внутренняя мокрота содержит в себе внутреннюю теплоту, и внутренний жар не допускает жидкости разложиться и разлиться от внешней воздушной теплоты. Но когда жидкости лишатся внутренней теплоты, то, не имея этого внутреннего ограждения, вскоре разрушаются, разливаются под действием внешней теплоты, и таким путем всегда происходит гниение. Гниение, по учению знающих людей, есть не что иное, как прекращение внутренней теплоты в жидкостях, и порча этих жидкостей от внешнего тепла. Опросим противников наших: как они думают, - есть ли в телах, лежащих в пещерах, естественная, свойственная телу внутренняя теплота, которая ограждала бы влажность их внутренним жаром, чтобы жидкости не портились и не разливались от внешнего тепла, или в них нет этой теплоты? Если имеют ее, то они живы, а не мертвы, ибо на внутренней влажности и тепле основана телесная жизнь; если же - как оно и есть - не имеют, то по общему порядку вещей вскоре по смерти их влажность, не имея внутренней сдерживающей силы, должна бы была разложиться от внешнего тепла и разлиться, образовать червей, и, наконец, высохнув, - оставить прах и землю, по изречению Божию, сказанному согрешившему человеку: «прах ты, и в прах возвратишься » (Быт. 3:10). Но так как этого гниения не было, то ясно, что сверхъестественным образом от этого наречения, данного для грешников, изъяты тела, лежащие в пещерах, как тела воистину святых, а не грешных; и потому не обратились в землю и не сгнили, что влажность их вместо естественного внутреннего тепла сверхъестественным действием Божиим и теплотою живущего в них Святого Духа сохранена от тления и разлития и доселе чудотворно удержана и утаена на своем месте.

Кроме того, если бы пещеры киевские, по составу своему были местом, сохраняющим тела в нетлении, то они не имели бы действия противоположного своим свойствам, т. е. не производили бы гниения, потому что постоянно противоположным действиям не может быть одна причина, но должны быть причины противоположные. Но пещеры киевские заключают в себе не только нетленные и негниющие тела святых, но и много костей от сгнивших тел людей грешных, там же некогда погребенных, - как всякий может видеть. Такое различие в судьбе тел явно происходит от жизни этих лиц, так как от места должно было быть сходство.

Не идет сюда и сравнение с египетскими пещерами, потому что и они вовсе по особым свойствам своим не представляют мест: сохраняющих тела в нетлении. Правильно говорит Аристотель, «если бы человек был выше круга лунного и умер там, то если не от внешнего тепла, которого там нет, то уже по самому естеству своему он должен бы сгнить».