Электоральное поведение россиян и абсентеизм. Электоральная политика Электоральная политика

Теории электорального поведения подходят к выборам, уделяя преимущественное внимание мотивам, которыми руководствуются избиратели. С этой точки зрения, партии оказываются довольно пассивными участниками политического процесса. Ясно, что такое его видение - довольно одностороннее. В действительности партии проявляют большую активность, пытаясь мобилизовать своих сторонников и переубедить противников. Правда, классические теории поведения избирателей позволяют предположить, что результативность этих действий невелика. Ведь итоги выборов во многом предопределены социальной композицией и силой «партийных идентификаций». Сами политики, однако, никогда не верили в бессмысленность своих усилий. Эту, естественную для политиков, позицию разделяют теории рационального поведения избирателей. Если избиратель способен «решать», то попытки повлиять на его решение - вовсе не бессмысленное занятие. Не приходится удивляться, что современные теории электоральной политики строятся по преимуществу на теории рационального выбора. В центре внимания при этом оказываются не избиратели, а конкурирующие за их голоса партии, но мотивы, приписываемые тем и другим, сходны.

Поэтому логично, что основоположником современного анализа электоральной политики стал все тот же Энтони Дауне. В «Экономической теории демократии» партиям приписываются две основные цели. Первая - стремление к приобретению должностей во властных структурах - присуща им по определению. Тесно связанная с первой, вторая цель состоит в увеличении числа поданных за партию голосов. Эта цель непосредственно вытекает из условий электоральной конкуренции. Что делают партии для достижения своих целей? Как уже отмечалось выше, Дауне приписывал каждому избирателю некий набор общих идеологических предпочтений. Из такого подхода непосредственно вытекает, что партия может добиться увеличения числа поданных за нее голосов, если есть соответствие между ее предвыборной платформой и предпочтениями большинства избирателей. А для достижения такого соответствия нужно, в случае необходимости, модифицировать саму платформу. Именно в этом, по мнению Даунса, - ключ к успеху на выборах. Предположим, что все идеологические предпочтения избирателей можно расположить на «лево-правой» шкале. Тогда естественная стратегия в условиях двухпартийности состоит в том, чтобы каждая из партий выбирала позиции, «сдвигающие» их ближе к центру шкалы - туда, где лежат предпочтения «среднего избирателя». Собственно говоря, «теорема о среднем избирателе» представляла собой первый образец пространственного анализа выборов, ставшего в дальнейшем основным направлением исследований электоральной политики. Основная идея пространственного анализа очень проста. Есть некое пространство (или, как иногда говорят, поле) предпочтений избирателей - и сходное по структуре пространство партийных идеологий. Накладывая эти два пространства друг на друга, можно, во-первых, оценить перспективы успеха той или иной партии по ее текущим идеологическим позициям, а во-вторых, сделать заключение о том, какая именно модификация своей идеологии позволит партии улучшить эти перспективы.

Ясно, что при построении своей модели Дауне исходил из целого ряда допущений, существенно упрощавших политическую реальность. Поэтому для анализа реальных политических процессов эту модель нужно дополнять и видоизменять. Во-первых, правомерно ли предположение о том, что существует прямая взаимозависимость между увеличением числа поданных за партию голосов и приобретением должностей? В условиях двухпартийности это, безусловно, так. Но многопартийная система может породить ситуацию, при которой ценой изменения идеологических позиций становится уменьшение коалиционного потенциала партии. При этом число голосов, поданных за партию, может возрасти, но количество приобретенных должностей (во всяком случае, на правительственном уровне) сокращается. А поскольку в действительности двухпартийность встречается, как мы видели, довольно редко, то не приходится удивляться, что в сравнительных исследованиях даунсовскую модель в основном вытеснила альтернативная, предложенная Уильямом Райкером. Эта модель исходит из допущения, что цель партий - побеждать на выборах с наименьшим возможным перевесом, что делает их более приспособленными к проведению эффективной коалиционной политики. Кроме того, модель Даунса исходит из допущений о единичном характере выборов и об их абсолютном политическом значении. Эти допущения верны только применительно к парламентской системе в унитарном государстве. Но если партия сталкивается с необходимостью участвовать в нескольких выборах (например, в президентских, парламентских и губернаторских, как это и происходит в США), то ее стратегия в значительной степени зависит от характера самих выборов - в частности, от того, насколько важны оспариваемые должности. Этот фактор электоральной политики был детально исследован в ряде работ Бернарда Грофмана.

Во-вторых, представление об одномерной шкале политических представлений может и не соответствовать действительности. Верно, что в большинстве стран (хотя и не во всех) основная линия политического раскола проходит между «правыми» и «левыми». Но верно и то, что важную роль в избирательных кампаниях играют проблемы и даже целые комплексы проблем, позиции по которым не вписываются в «лево-правую шкалу». Таким образом, электоральная политика принимает многомерный характер, и анализ электоральной политики должен учитывать это обстоятельство. Надо сказать, что эмпирический анализ полей межпартийной конкуренции - одна из сложнейших технических задач, стоящих перед электоральными исследованиями. Традиционный способ ее решения - «библиотечное» изучение партийных программ и предвыборных платформ. Но этот метод часто подвергают критике. Действительно, он открывает слишком широкий простор для субъективных, зависящих от личных предпочтений ученого, интерпретаций. Более совершенный инструмент - контент-анализ. Например, широкомасштабный проект, предпринятый группой западноевропейских ученых при ведущем участии Яна Баджа, отнес каждую из фраз, содержащихся в предвыборных документах, к одной из 54 выделенных в исследовательских целях категорий. Сами эти категории были сведены к семи более широким «областям политики». Уже на этой основе ученые сделали выводы о том, каковы основные измерения электоральной политики в 19 странах Западной Европы. Для решения сходных задач применяются и другие методы. Главные из них - систематические опросы экспертов и анализ результатов массовых социологических опросов.

В-третьих, одно из основных допущений Даунса состояло в том, что партии свободны в выборе своих идеологических позиций. Ясно, что это - не более чем абстракция, позволительная при построении теоретических моделей, но имеющая лишь скромное отношение к реальности. Как заметили Адам Пшеворски и Джон Спраг, «допущение о том, что партийные лидеры могут использовать любую стратегию, обратиться к любой группе (избирателей - Г. Г.) с любой программой, сводит изучение партий и выборов к пустому формализму». Партия - не только коалиция честолюбивых политических лидеров, но и организация, обязательно включающая в себя активистов и чаще всего - рядовых членов. Более того, лидеры могут реализовать свои цели, связанные с приобретением должностей, лишь опираясь на организационные ресурсы. А активисты и рядовые партийцы склонны с глубоким недоверием относиться к идеологическому маневрированию руководства. Отсюда - инерционность идеологических платформ. Партия может вполне сознательно воздерживаться от изменения своих позиций, каким бы выгодным оно ни было, если за это приходится платить такую высокую цену, как организационная деградация и раскол. Случаи, когда крупные партии в зрелых демократиях совершали резкие идеологические «скачки», немногочисленны. Как показало фундаментальное исследование Роберта Хармеля и Кеннета Джанды, это обычно происходит в ситуациях, когда партия терпит поражения на нескольких последовательных выборах. Сиюминутные соображения политической выгоды редко оказывают существенное воздействие на партийные позиции.

В-четвертых, Дауне исходил из допущения, что единственным агентом электорального процесса является партия. Такое допущение соответствует положению дел в целом ряде политических и институциональных контекстов - например при пропорциональной избирательной системе с закрытым списком. Но даже и тогда личность «первого номера» в списке, потенциального главы правительства, оказывает некоторое воздействие на избирателей, а стало быть, и на весь ход межпартийного соревнования. В условиях систем большинства, а в особенности - при президентской системе, личность кандидата приобретает огромное значение. Авторы классических теорий поведения избирателей - да и многие ученые следующих поколений - рассматривали голосование «за личность, а не за программу» как электоральное поведение низшего сорта, поверхностное и мотивированное сиюминутными эмоциями. Такой подход ус-тарел. Сегодня многие исследователи подчеркивают, что, наблюдая за личностью кандидата, избиратели получают важную и полезную информацию о том, какую политику он будет проводить, оказавшись у власти. Как показывают Артур Миллер и его коллеги, используя данные социологических опросов, для рядовых американцев «имидж кандидата» складывается из трех основных элементов - целостности (насколько последовательно и твердо придерживается кандидат своей программы?), достоверности (насколько на него можно положиться?) и компетентности. Избирателя, задающегося такими вопросами, трудно признать иррациональным. Действительно, если кандидат, выступающий с самой привлекательной программой, не способен или не собирается претворять ее в жизнь, то голосовать за него - просто неразумно. Таким образом, учет личных качеств кандидата вполне согласуется с рациональным электоральным поведением. Но отсюда вытекает необходимость усложнения самой модели.

Как видим, пространственный анализ реальной электоральной политики гораздо сложнее, чем теоретическая модель, разработанная в свое время Даунсом. Это не свидетельствует против самой теории: ее достоинство - не в способности объяснить все и вся, а в открытости к изменениям, позволяющим адаптировать новые массивы эмпирических данных. Однако следует признать, что на сегодняшний день целостная модель пространственного анализа, которая учитывала бы как минимум четыре перечисленных выше фактора, отсутствует. Поэтому изучение электорального процесса остается во многом односторонним или сугубо описательным. Очень мало сделано в области осмысления деятельности партий, направленной на реализацию их ближайших целей. Малоизученными остаются избирательные кампании, а имеющиеся работы носят почти исключительно описательный характер. Вполне возможно, что такое положение дел свидетельствует о необходимости разработки принципиально новой теоретической модели, которая пришла бы на смену пространственному анализу. Но на сегодняшний день такая модель отсутствует, и поэтому не менее вероятной представляется другая перспектива - дальнейшее развитие имеющейся теории.

Пространственные модели электоральной политики связывают активность партий с выбором, который делает избиратель. Другой аспект его поведения - это явка на избирательный участок. Мы уже видели, что теории электорального поведения, исходящие из постулата о рациональности голосующих граждан, сталкиваются со значительными трудностями при объяснении этого феномена. Однако при этом не исключается возможность того, что с их помощью можно объяснить динамику явки на выборы. Следуя логике Даунса, можно предположить, что стимулы к явке на выборы становятся сильнее, если повышается «стоимость» каждого голоса в смысле его влияния на окончательный итог выборов. А это происходит, во-первых, если имеет место обострение политической конкуренции, так что соперничающие партии идут «след в след», во-вторых, если между этими партиями существуют фундаментальные идеологические различия и победа одной из них чревата существенным ущемлением интересов ее противников. Ряд эмпирических исследований электорального поведения в зрелых демократиях подтверждает, что такие теоретические ожидания правомерны. В частности, применение методов статистического анализа позволило Роберту Джекмэну сделать вывод о наличии прямой связи между явкой на выборы и количеством партийных альтернатив, предлагаемых избирателю.

Что еще влияет на решение вопроса о том, явиться ли на избирательный участок? Надо сказать, что либеральной демократии не чужда идея наказания за отказ от участия в выборах. В принципе ничто не мешает приравнять избирательный участок к призывному и рассматривать голосование как «почетное право и священную обязанность». В течение длительного времени - до 1971 г. - абсентеистов штрафовали в Нидерландах, причем после отмены этого установления их число заметно возросло. Между тем размеры штрафа были так малы, что позволяли рассматривать его скорее как символическое наказание. И хотя ныне такая форма «стимулирования» избирателей не при-меняется ни в одной из зрелых либеральных демократий, голландский опыт косвенно подтверждает один из основных постулатов теории рационального выбора применительно к голосованию - представление о том, что для большинства избирателей «дифференциал выборов» очень невелик. Ведь иначе символические санкции против абсентеистов не были бы эффективными. К сходному выводу подталкивает и опыт страны, где существуют институциональные стимулы к абсентеизму-США. В отличие от западноевропейских демократий, где (как и в России) практикуется автоматическая регистрация избирателей по месту жительства, а в некоторых случаях - прямо на избирательном участке, в США для участия в выборах нужно предварительно зарегистрироваться. Это требует от избирателя некоторых - хотя и минимальных - самостоятельных усилий, и оказывается, что платить такую цену за использование своего конституционного права многие не готовы. Согласно большинству оценок, автоматическая регистрация повысила бы явку на выборы в США по меньшей мере на 10 %. Другой фактор, которому приписывают важное негативное влияние на явку на выборы в США, - это то, что выборы там проходят в будние дни, в то время как в Западной Европе - по выходным. В табл. 20 представлена фактическая информация о явке на выборы в ряде стран, принадлежащих к двум категориям демократий - старым и новым. В случае использования мажоритарной системы приводятся данные по явке на первый тур выборов.

Как видим, в большинстве демократий - старых и новых - явка на выборы довольно значительна, хотя и среди тех, и среди других есть исключения. На основании некоторых данных, представленных в табл. 20, можно рассмотреть еще одну проблему, связанную с поведением избирателей. Теория рационального выбора позволяет предположить, что «дифференциал выборов», а вместе с ним и явка возрастают, если избиратели приписывают выборам серьезные политические последствия. Поэтому явка должна быть тем выше, чем больше власти у избираемого института. И действительно, из таблицы видно, что в президентских системах явка на выборы главы исполнительной власти часто превышает явку на выборы законодательного собрания (разумеется, это не касается тех стран, где выборы проходят одновременно, - как это делается, например, в Аргентине). Оказывает ли воспринимаемая избирателями сила политического института воздействие на выбор при голосовании? Исследования последних десятилетий свидетельствуют, что да. Выборы институтов, чьи позиции в политической системе в целом слабы, называют второстепенными выборами. Такие выборы характеризуются не только сравнительно низкой явкой, но и рядом других особенностей. Одна из них - «протестное голосование».

В публицистике протестным иногда называют голосование за любую оппозиционную партию, стоящую на более или менее радикальных идейных позициях (например, голосование за ЛДПР на думских выборах 1993 г. в России). Такое употребление термина - неточное. Строго говоря, под протестным понимают голосование за такие оппозиционные партии, которые, с точки зрения избирателя, не имеют шансов на избрание - скажем, на преодоление заградительного барьера. Отдать такой партии голос-значит выразить свой протест против основных партий; это - голосование «против», но не «за» кого-то. Приписывать такую мотивацию большинству избирателей ЛДПР в 1993 г. нет оснований. Обычно протестное голосование поощряет маленькие, крайне радикальные организации. Оборотной его стороной является, естественно, меньший объем голосования за крупные, умеренные партии. И то и другое отмечено в качестве характерных особенностей «второстепенных выборов».

Протестное голосование - это разновидность более широкого явления, известного под названием «стратегическое голосование». О стратегическом голосовании можно говорить в любом случае, когда под влиянием тех или иных институциональных ограничений избиратель голосует не так, как он проголосовал бы в «свободной от институтов среде». Один из наиболее изученных видов стратегического голосования - так называемое раздельное голосование, имеющее место в странах с президентской формой правления. В отличие от протестного раздельное голосование адресовано не заведомым неудачникам, а любой оппозиции, и состоит оно в том, что человек по-разному голосует на разных видах выборов. Наиболее известный случай раздельного голосования - это США, где на протяжении многих лет избиратели отдавали большинство своих голосов на выборах в Конгресс демократам, а на президентских выборах - республиканцам. Широкому распространению раздельного голосования способствует ситуация, когда выборы разных видов проводятся в разное время. Установлено, что наиболее благоприятно для президентских партий проведение парламентских выборов вскоре после президентских (так называемые выборы медового месяца); если же парламент избирается в середине президентского срока, то такие выборы, как правило, приносят успех оппозиции. Эффекты последовательности выборов, применяемой в России («контр-медового-месяца» - избрания парламента незадолго до выборов президента), изучены гораздо хуже просто потому, что применяется такая последовательность довольно редко, однако есть основания полагать, что она тоже не очень благоприятна для президентских партий. Следует добавить, что для отображения последовательности общенациональных выборов разного типа часто применяется термин «электоральный цикл».

Возможности стратегического голосования весьма разнообразны. Чаще всего они связаны со спецификой избирательных систем. Существование заградительных барьеров побуждает избирателей пожертвовать своими истинными симпатиями в пользу крупных партий, имеющих твердые шансы на успех. В еще большей степени эта тенденция сказывается в условиях системы простого большинства, где она представляет собой основной механизм «психологического эффекта» Дюверже. Совершенно очевидно, что смешанные избирательные системы генерируют стратегическое голосование, создавая возможность поддержать в одномандатном округе одну партию, а по партийным спискам - другую.

Поведение избирателей - это важнейший аспект функционирования либеральной демократии. В целом можно признать, что пессимистический образ избирателя, сформированный ранними электоральными исследованиями, постепенно уходит в прошлое. Сегодня основное внимание ученых уделяется рациональным мотивам голосования. Такое смещение акцентов, как мы видели, обусловлено не только и не столько развитием самой науки, сколько происходящими в мире изменениями. Если в самом общем виде электоральное поведение можно описать как смесь устойчивости, на которую обращали основное внимание классические теории, и изменчивости, которую пытаются объяснить теории рационального поведения избирателей, то сегодня баланс ингредиентов этой смеси изменился в пользу изменений. «Третья волна демократизации» поставила перед электоральными исследованиями новые задачи, ибо теперь ученым еще чаще приходится иметь дело с поведением, не вписывающимся в традиционные каноны. В новых демократиях, а в особенности там, где ранее существовали авторитарно-эгалитарные режимы, партийные идентификации обычно отсутствуют, а влияние социальных факторов на голосование-довольно слабое; даже экономика, как показали исследования, не «работает» ожидаемым образом. Не удивительно, что и результаты выборов редко поддаются предсказанию. Тем не менее изучение новых демократий пока не подтолкнуло специалистов по электоральному поведению к созданию новых теорий. Возможно, впрочем, что это произойдет в обозримом будущем.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Богданова Мария Николаевна. Российская электоральная политика: 23.00.02 Богданова, Мария Николаевна Российская электоральная политика (Институциональные ресурсы и технологии реализации) : Дис. ... канд. полит. наук: 23.00.02 Ростов н/Д, 2006 173 с. РГБ ОД, 61:06-23/321

Введение

Глава 1. Электоральные процессы: концептуально- методологический анализ 12

1. Понятие и структура электоральных процессов 12

2. Электоральные процессы в контексте политической трансформации российского общества 31

Глава 2. Институциональное измерение электоральной политики 52

1. Электоральная политика: определение, генезис, этапы становления 52

2. Политические ресурсы и технологии российского электорального пространства 73

Глава 3. Современный российский электоральный маркетинг 96

1. Электоральные предпочтения в избирательном процессе: ресурсно-технологическое воздействие 96

2. Институциональные стратегии развития электоральной политики и культуры 122

Заключение 147

Литература 151

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. Российская государственность находится в стадии длительной «постреформенной» реконструкции: происходит структурирование базовых элементов политико-правовой системы, в рамках которой электоральная политика играет центральную роль.

Несмотря на то, что система демократических выборов уже прочно вошла в российскую действительность, еще не до конца решена задача широкого вовлечения населения в процесс формирования выборных органов государственной власти, хотя оптимизация диалога власти и общества в электоральном контексте относится к числу основополагающих задач, обеспечивающих сохранение и устойчивое развитие правового государства.

В условиях переходного периода электоральная политика становится важнейшим институциональным средством, фактором стабилизации общест- , венной жизни и предотвращения политического экстремизма, инструментом достижения политического консенсуса, обеспечивающим легитимную преемственность власти.

В этом ключе логика эволюции современной электоральной политики предполагает превращение политических партий в сложноорганизованные сообщества, имеющие разветвленную структуру и значительный численный состав, что невозможно достичь без применения разноплановых технологий идеологического менеджмента, электорального маркетинга, имидж-проектирования.

Пробным полем институционализации перспективных технологий электоральной политики являются предстоящие выборы в Государственную Думу Российской Федерации 2007 года, результаты которых предопределят сценарий, обеспечивающий преемственность государственной власти при выборах Президента России в 2008 года.

Таким образом, электоральная политика российских партий должна будет выступить в роли своеобразного стабилизатора политической системы страны,

і обеспечивающего представительство консолидированных интересов россий ских граждан в органах государственной власти.

Без учета динамики электорального поведения населения, изучения технологической составляющей избирательных кампаний, а также без выяснения существующих типов электоральных предпочтений населения невозможно определить содержание электоральной политики и электоральной культуры в целом.

Институционально-политический анализ специфики электорального поведения приобретает в данном контексте особую значимость для разработки адекватной стратегии развития страны, идущей по пути построения гражданского общества.

Степень научной разработанности проблемы. Анализ научной литературы по теме исследования показывает, что специфика электоральных процессов, основные тренды электоральной политики в условиях переходного общества имеют значительную исследовательскую традицию в рамках предметных полей политической науки, юриспруденции, социологии, психологии, философии, политики и политической философии.

При этом установлено, что специфика электоральной политики обусловлена конкретным сочетанием различных факторов ее институционализации: строением избирательно-правовой и политической системы, технологическим оснащением и ресурсным обеспечением, свойствами электорального пространства и электорального рынка, особенностями электорального поведения и актуальными формами электоральной культуры населения.

Значительный вклад в исследование вопросов, посвященных взаимодействию избирательной, электоральной и политической систем, внесли: Р. Арон, М. Вебер, М. Дюверже, К. Поппер, Ф.Ф. Фукуяма, М. Хайдеггер, Ф.А. Хайек и другие.

В работах М.Г. Анохина, Т.С. Болховитиной, В.Л. Гуторовой, Ю.А. Веденеева, Н.А. Емельянова, А. Лейпхарта, Г.П. Лесникова, Ж.Л. Шабо проанализи рованы место и роль выборов в формировании и функционировании политико правовых институтов.

Воздействию электоральной политики на формирование либерально-демократической формы российского государства и общества посвятили свои работы виднейшие российские ученые: М.И. Байтин, К.С. Гаджиев, В.В. Ильин, М.Н. Марченко, А.С. Панарин, Ю.М. Резник, Ю.А. Тихомиров, В.Е. Чиркин, Г.Х. Шахназаров и другие.

Сравнительно новые аспекты, связанные с исследованием электоральной политики политических партий, определением их ресурсно-технологических элементов, в постановочном плане характерны для работ зарубежных авторов: К. Боун, Д. Ламберта, Э. Лейкман, Г. Майера, А. Надаиса, К. Надо, П. Ортешу-ка, Р. Таагеперы и М. Шугарта.

Анализу технологий современных масс-медиа и их воздействию на избирательный выбор электората посвящены работы западных ученых: П. Бурдье, Т. Питерсона, Ф. Сиберта, У. Шрамма. Основные теоретические подходы к ре сурсности электоральной политики отражены в трудах К. Ясперса, Ю. Хабер-маса, Н. Лумана, К. Мунье, А. Шютца, Э. Гоффмана, Ф. де Соссюра.

В отечественном варианте политические ресурсы российских партий стали предметом исследования Я.С. Засурского, С.Н. Корконосенко, Т.К. Мусиен-ко, Е.К. Прохорова, А.В Понеделкова, Л.Л. Хоперской, К.Г. Холодковского, В.Ю. Шпака и др. Широкий спектр политических технологий и ресурсов избирательной кампании в российских условиях актуализирован в статьях Г. Павловского, С.К. Гуцакиса, А.В. Филимонова, М.Н. Афанасьева, Л.В. Кириченко.

Интерпретация электорального пространства, в рамках которого функционируют технологии избирательного маркетинга, как закономерно развивающегося электорального рынка, представлена в работах К. Эрроу, Дж. Бью-кенена, Э. Дауне, М. Олсона, Дж. Стиглера, Г. Таллока.

Особенностям функционирования современного российского электорального рынка посвящены работы Г. Грачева, Г. Дилигенского, В. Дубицкой, b В. Лапкипа, Е. Морозовой, Д. Нежданова, В. Пастухова, С. Пшизовой, М. Тарарухиной и др.

Этапы изучения и адаптации к условиям России известных в странах с развитой демократии теорий и методов исследования электорального поведения населения стали предметом рассмотрения в работах Г.Г. Почепцова, В.Г. Зарубина, К.Г. Холодковского, Г.В. Голосова, А.С. Лебец, П.А. Марченко-ва, А.В. Чазова, СВ. Чугрова и других.

Таким образом, в последнее время у исследователей российской политической науки начинает появляться интерес не только к практическим аспектам электоральной политики, но и ее теоретическому осмыслению, что повышает актуальность, научно-познавательную и политико-практическую значимость политологического исследования специфики электоральной политики в современной России и предопределяет выбор темы, объекта и предмета диссертационного исследования. , Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают российские электоральные процессы разноуровневого плана.

Предметом исследования является современная российская электоральная политика.

Цель исследования - институционально-политический анализ ресурсов и технологий партийной электоральной политики в современной России. Для реализации цели исследования решаются следующие задачи:

Концептуализировать такие понятия, как: «электоральная политика», «электоральные процессы», «электоральные предпочтения» и «электоральное поведение»;

Выделить институциональные факторы и политические особенности электоральных процессов в контексте либерально-демократической трансформации российского общества;

Конкретизировать институциональные ресурсы и политические технологии российского электорального пространства;

Определить основные тенденции трансформации электоральной поли тики и ее институциональные стадии;

Обосновать институциональное измерение российского электорального маркетинга;

Классифицировать формы ресурсно-технологического воздействия на электоральные предпочтения в российском избирательном процессе;

Дать критическую оценку институциональным стратегиям развития электоральной политики и культуры.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем проведен анализ ресурсов и технологий электоральной политики политических партий применительно к современным условиям развития общественно- политической и правовой системы в России; систематизированы институциональные факторы и политические особенности электоральных процессов в контексте трансформации российского общества; выявлены и типологизированы I институциональные стадии электорального процесса в России; обозначены перспективы развития российского электорального пространства; проанализированы институциональные особенности электоральной культуры российского общества на современном этапе.

Методология исследования. При решении поставленных задач автор использовал институциональный подход, а также общенаучные (анализ и синтез, абстрагирование, моделирование, системный подход, сравнительный, исторический, логический и т.п.) и частнонаучные методы: формально-логический анализ понятийного аппарата, относящегося к электоральной политике; компа ративный анализ правовой политики зарубежных государств, регламентирующих электоральные правоотношения; контент-анализ научных источников.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В электоральном процессе воспроизводятся и создаются политические институты, обслуживающие процесс преемственности властных структур в ходе реализации выборных демократических процедур. [ Ч Электоральный процесс объединяет две составляющие: избирательную кампанию, институционализирующую взаимодействие политических акторов партийных интересов в ходе формирования органов государственной власти, и голосование как способ принятия избирателями властного решения, - характеризующиеся цикличностью, временной упорядоченностью, неравномерностью, нелинейным характером, локальным масштабом и плюралистической идеологической направленностью.

2. Институциональной формой реализации электорального процесса выступает электоральная политика, под которой подразумевается целеполагающая совокупность тактических и стратегических действий политических акторов в избирательном процессе, основывающаяся на учете социально-экономических, политических и духовно-идеологических факторов; правовых норм и правил проведения избирательной кампании; ценностных установок, политических ориентации, предпочтений, интересов ее субъектов, их стратификации, принадлежности к определенной среде и социальной группе; менталитета и специфики электоральной культуры, интегрированных как электоральное сознание, представляющее собой оценочное отношение избирателя к политической власти и политики в целом.

В современном российском обществе долгосрочные социальные и социально-психологические факторы электоральной политики начинают оказывать меньшее влияние на выбор избирателя на фоне возрастания воздействия религиозного и ценностного факторов идентификации электората, при этом ди 1 намика электоральной политики предполагает ослабление партийной иденти фикации избирателей при одновременной рационализации политической ориентации, детерминированной социально-экономическими и демографическими изменениями в социальной структуре и трансформациями в электоральной культуре и поведении избирателей.

4. Российская специфика взаимосвязи электорального процесса и электорального рынка выходит за рамки классического конкурентного подхода, в ко тором электоральное пространство воспринимается как концентрированное вы ражение рыночных отношений, где происходит конкурентная встреча предло жения в виде набора политических диспозиций и спроса в виде политических установок и предпочтений электората.

Идеологические и ценностные характеристики подавляющего большинства участников электоральной гонки одинаковы, предвыборный политический дискурс сходен, что приводит к утере их подлинных электоральных идентично-стей. Эта ситуация вынуждает избирателей определять свой выбор исходя из личностного имиджа политиков, формируемого, средствами массовой информации в контексте их электорального поведения.

5. Электоральный рынок связан с особенностями функционально взаимосвязанных интеракций элиты и избирателей с учетом их топологической протяженности, пространственно-временной локализации и складывающегося в формате реального времени позиционирования.

В рамках избирательной кампании у элит существенно усиливается ста- t тусная зависимость от поддержки неэлитарных слоев: электоральное население в этот период обретает характер контролирующей инстанции; обычный дисбаланс власти и оппозиции сменяется на неустойчивый процесс конкуренции сил, стремящихся по-новому структурировать все политическое пространство, что неизменно сопровождается интенсивным коалиционированием, созданием блоков, смычек и альянсов вплоть до официального формирования органов власти.

6. Электоральный маркетинг является одновременно политической концепцией и технологией, призванной регулировать отношения на электоральном рынке. Институционализация российского электорального маркетинга проис ходит в условиях деполитизации Совета Федерации, установления правительственного доминирования в Государственной Думе, активной гомогенизации медиа-рынка, укрепления вертикали власти по линии «центр - регионы», формирования партийной системы, пресекающей хаотические политические процессы, точечный политический раскол бизнес-элит, и создания структур государственного влияния на институты гражданского общества.

7. Электоральная культура представляет собой систематизированную со вокупность рациональных и иррациональных ориентации, моделирующих предпочтения избирателей, конституированных в плоскости пересечения действия правовых норм, политических правил и духовных традиций, влияющих на электоральный процесс в обществе.

Уровень электоральной культуры отражает степень готовности избирателей заявить о своих интересах и предпочтениях в контексте своего компетентного и ответственного участия в политическом процессе принятия решений. Положение электоральной культуры зависит от состояния субъективных прав, которыми наделены политические акторы электорального процесса, и определяет институциональные стратегии развития электоральной политики.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретические положения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при разработке нового и совершенствовании t/ действующего избирательного законодательства, регулирующего электораль ные отношения, оптимизации политических форм диалога институтов государственной власти и гражданского общества.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что сформулированные в ней выводы могут быть использованы в нормотворческой и правоприменительной деятельности по совершенствованию электоральной политики государства и политических партий.

В диссертационном исследовании формулируются рекомендации, которые могут быть использованы в практической деятельности политических партий, представительных органов власти, научно-исследовательских организаций, а также в учебном процессе учебных заведений политического и юридического профиля.

Материалы исследования могут быть использованы в преподавании политологии, теории политики, партологии и спецкурсов.

Результаты диссертации имеют значение для дальнейшей разработки 1 проблемы формирования сбалансированной электоральной политики, углубле і ния комплексных научно-практических исследований российского электорального процесса.

Апробация результатов исследования. Выводы и основные положения диссертации были представлены в выступлениях автора на международных, всероссийских, межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференциях, а также в трех публикациях, в том числе одной из них - в издании, рекомендованном ВАК Минобрнауки России.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения и литературы.

Понятие и структура электоральных процессов

Электоральный процесс представляет собой одну из часто употребимых категорий, сложность операционализации которой подчеркивается неоднозначными ее интерпретациями в российской и зарубежной науке. Приступая к рассмотрению данного явления, необходимо предварительно уяснить общенаучное значение термина «процесс». В толковых словарях термин «процесс» определяется в двух смыслах: 1) ход, развитие какого-нибудь явления, последовательная смена состояний в развитии чего-нибудь1; 2) совокупность последовательных действий для достижения какого-либо результата.

Действительно, всякий процесс есть последовательная смена состояний определенной части действительности. В то же время любое изменение состояния социального явления выступает как результат совокупности последовательных действий социальных субъектов.

Политическая действительность конституируется деятельностью конкретных людей, групп или институтов, связанной с реализацией властных интересов и целедостижением. В процессе деятельности эти субъекты вступают в политическое взаимодействие с другими субъектами, которое может быть случайным или закономерным. В результате подобных действий формируются устойчивые связи и взаимоотношения, возникают правила, нормы, организации и т.д., то есть создаются и воспроизводятся политические институты2.

В электоральном процессе также воспроизводятся и создаются политические институты, обслуживающие процесс преемственности власти в ходе реализации демократии, в первую очередь, институт выборов, избирательная система и др.

Политический процесс можно анализировать как на макроуровне, так и на микроуровне. На микроуровне в центре внимания находится непосредственно наблюдаемая деятельность, единичные действия индивидов, на макроуровне -фазы функционирования политических институтов, смена состояний политической системы.

Таким образом, электоральный процесс следует рассматривать как совокупность двух составляющих: избирательной кампании (как процесс общения лидеров политических партий, организаций, движений и электората по поводу власти) и голосования (как принятие избирателями властного решения).

Эти подсистемы структурируются каждая по-своему, в соответствии с решаемыми ими задачами. Так, основное содержание избирательной кампании -взаимодействие лидера и электората, при котором обе стороны осуществляют взаимное влияние. Следовательно, при анализе электорального процесса необходимо раскрыть их взаимодетерминационные связи, механизмы властных отношений в конкретной электоральной ситуации.

Так, понятие «электоральный процесс» возникает вследствие вступления социальных групп и слоев избирателей в электоральные отношения по поводу формирования представительных органов власти.

Электоральный процесс выражается в последовательной смене состояний, ее динамике, движении составляющих его элементов, совершается под влиянием внутренних и внешних условий, обладает цикличностью, продолжительностью во времени, временной неравномерностью, нелинейным характером, локальным масштабом и полярной знаковой направленностью (например, интеграция - дезинтеграция с точки зрения состояния структуры электората, сплоченность - конфликтность, протест - поддержка власти с точки зрения

3 См.: Анциферова И.В. Избирательная кампания как способ реализации народовластия: социально-управленческий аспект: Дис канд социол. наук. действия, лояльность - оппозиционность с точки зрения ценностных ориентации и др.).

Центральной категорией электорального процесса выступает электоральное поведение. В общественных науках различают поведение и действие. О поведении говорят, когда речь идет о приспособлении человека к внешним обстоятельствам, им обычно управляют. Действие, напротив, означает самостоятельный выбор, возможность осмысленно и целенаправленно действовать. Следовательно, действия основаны на рациональном выборе целей и средств, а поведение есть совокупность рациональных и иррациональных компонентов человеческой деятельности.

Электоральная политика: определение, генезис, этапы становления

Тема трансформации электоральной политики сегодня является одной из наиболее актуальных для отечественной политической науки и практики. Прежде всего, это обусловлено особенностями современного этапа развития российского общества: переходом от тоталитаризма и административно-командной системы к обществу более демократическому; утверждением в практике отечественной политической жизни механизма демократических выборов на альтернативной основе. Необходимость эффективной организации и проведения избирательных кампаний кандидатов, претендующих на властную позицию, в изменившихся условиях поставила перед российской политической наукой ряд совершенно новых для нее проблем.

Сегодня важнейшей предпосылкой успешной деятельности политиков, прихода к власти путем победы на выборах становятся научный анализ и разработка технологии организации избирательных кампаний, выявление закономерностей поведения избирателей, способов влияния на их возможный выбор.

Задача политической науки в такой ситуации состоит в том, чтобы разработать теоретическую базу отечественного избирательного маркетинга, помочь политическим деятелям ориентироваться и эффективно действовать в современном электоральном пространстве.

Институциональный анализ трансформации электоральной политики в России невозможен без выявления общих тенденций в организации и проведении избирательных кампаний в США и Западной Европе.

Зрелые демократии Запада, в отличие от нашей страны, накопили значительный опыт проведения альтернативных выборов. Что касается профессиональной организации избирательных кампаний, то она зародилась в начале 30-х годов в США. Первая в истории специализированная служба по проведению политических (в том числе избирательных) кампаний была организована в 1933 году в Калифорнии журналистом К. Уайтекером и рекламным агентом Л. Бакстером. За 1933-1955 годы они провели 75 политических кампаний, 70 из которых закончились победой. К началу 30-х годов в центральном аппарате Республиканской партии США уже функционировал отдел public relations, а в штаб-квартире Демократической партии существовала должность пресс-секретаря. Постепенно накапливались материалы в области изучения электорального поведения граждан и факторов, влияющих на электоральный выбор. Избирательные кампании стали рассматриваться специалистами как поддающиеся анализу, прогнозируемые и регулируемые комплексные мероприятия.

Начиная с 60-х годов XX века кандидаты на выборные должности, вступающие в предвыборную борьбу, все чаще проявляли тенденцию к сотрудничеству в проведении кампании не с собственными партийными организациями, а с независимыми специалистами по политическим коммуникациям - политическими консультантами51.

Маркетинговые и консультационные службы стали постепенно дистан цироваться от породивших их партий. Начали образовываться независимые фонды по обслуживанию различных политических сил. Следствием этого явилась относительная деполитизация центров политического консультирования, избирательный маркетинг в США начал превращаться в разновидность предпринимательской деятельности52.

В последние десятилетия участники предвыборной борьбы все больше полагаются именно на частную помощь и услуги по управлению организацией и проведением выборных кампаний. Данное явление объясняется, в первую очередь, тем, что независимые маркетинговые службы предложили профессиональный подход к организации избирательных кампаний, ориентированный на практическую помощь кандидатам в принятии важнейших политических решений в ходе проведения кампании.

Накопленный на Западе опыт в области изучения и проведения предвыборных кампаний уже достаточно велик. Именно это и обусловливает необходимость обращения отечественных исследователей к знаниям, благодаря которым западное общество сегодня функционирует более эффективно. Однако это не означает, что западные методики должны слепо копироваться российскими политологами. Весь электоральный опыт, накопленный западной политологией, должен быть изучен исходя из реалий российской социально-политической сферы. Важно подчеркнуть, что для российской политологии наибольшую ценность представляют не только и не столько конкретные методы и технологии ведения предвыборной борьбы, используемые в других странах, сколько сам профессиональный, недилетантский подход к организации избирательных кампаний, работе с электоратом и средствами массовой информации.

С целью операционализации основных категорий электоральной политики необходимо, на наш взгляд, дать ее рабочее определение. Центральной категорией электорального процесса выступает «электоральная политика», под которой подразумевается целеполагающая совокупность тактических и стратегических действий политических акторов в избирательном процессе, основывающаяся на учете социально-экономических, политических и духовно-идеологических факторов: правовых норм и правил проведения избирательной кампании; ценностных установок, политических ориентации, предпочтений, интересов ее субъектов; их стратификации, принадлежности к определенной среде и социальной группе; менталитета и специфики электоральной культуры. Электоральное сознание - это сумма знаний и оценок избирателя относительно электоральной ситуации, политической власти и политики в целом, которая выражается в идеях, представлениях и переживаниях людей.

Электоральные предпочтения в избирательном процессе: ресурсно-технологическое воздействие

На сегодняшний день не существует единственного, признанного всеми определения политического маркетинга. Одни авторы видят в маркетинге не столько технологию, сколько целую стратегию политического развития в условиях рынка, мировоззренческую ориентацию. Альтернативным вышеупомянутому выступает прагматичный подход: политический маркетинг - это технология «зонтичного» типа, инкорпорирующая в качестве составных элементов PR, имиджмейкерство, рекламно-коммуникационную деятельность и др. Анализ ситуации, сложившейся сегодня на политическом рынке России, позволяет сделать вывод о том, что политический маркетинг - это сложносоставной и много- аспектный феномен, объединяющий концепцию общественного развития, по- литическую теорию и технологию. На протяжении последней четверти XX века политический маркетинг демонстрирует устойчивую тенденцию к экспансии своих подходов, мышления, технологий в сферу государственного управления. С приходом политического маркетинга в государственное управление в России связывают надежды на ос-вобождение деятельности аппарата от бюрократических излишеств вследствие усиления «прозрачности» в управлении, проведения открытой информационной политики, освоения таких технологий, как изучение и сегментация рынка, проведение кампаний «из двери в дверь», социальная реклама. Политическое поле России сегодня - это система, включающая в себя рынок имиджей кандидатов и действующих политиков. Современный политический рынок России не отвечает требованиям, предъявляемым цивилизованному, развитому рынку, где рыночные механизмы предполагают в той или иной мере удовлетворение интересов всех участников. Эта модель представляет со- бой, на наш взгляд, скорее, рынок в духе смешанной экономики, тяготеющий к командно-административной системе регулирования политических ресурсов. Это особенно проявляется в отдельных субъектах РФ, в то время как политическая система других территориальных образований в составе России может в значительной степени приближаться к модели политического рынка свободной конкуренции. В современной политической жизни, как западноевропейских стран, так и России, наблюдается устойчивая тенденция к экспансии подходов, мышления, технологий политического маркетинга в сферу государственного управления. Политический маркетинг в рамках государственного управления позволяет реализовывать следующие задачи: коррекция поведенческих моделей, сформи ровавшихся у определенных социальных групп и представляющих угрозу для политического порядка; внедрение в социальную практику идей, ценностей, поведенческих алгоритмов, представляющихся как положительные; оказание теоретико-методологической помощи в реформировании структур и содержании государственного управления. Электоральный маркетинг является одновременно политической концепцией и технологией политического маркетинга, призванной регулировать отношения на политическом рынке. Рассмотрению сущности политического процесса в России в контексте логики спроса и предложения посвящены исследования отечественных политологов. Так, С.Н. Пшизова считает, что и в России, и на Западе происходит постепенное вытеснение из современного политического процесса идей и механизмов социального, классового представительства, «выражающегося в изменении статуса партий, деградации роли программ и идеологий... трансформирует систему репрезентативного правления в систему правления с помощью репрезентаций».

ЭЛЕКТОРАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В РОССИИ: ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ, ОСНОВНЫЕ СУБЪЕКТЫ, ПЕРСПЕКТИВЫ (1989 – 2004 ГГ.)

Махова Анна Васильевна

аспирант ФГАУ ВПО «Южный федеральный университет», г. Ростов-на-Дону

Большинство современных исследователей считают электораль­ную политику одним из важнейших инструментов достижения политического консенсуса, обеспечивающим легитимную преемст­венность власти, а также средством стабилизации общественной жизни и предотвращения политического экстремизма. Именно продуманная государственная политика в сфере регулирования электорального процесса способна обеспечить создание условий для проведения демократических выборов и формирование отвечающих запросам общества властных структур. Анализу различных аспектов российской электоральной политики посвящены работы многих исследователей (В. Гельман , Я. Пляйс , О. Красильникова и ряд других).

Цель настоящей статьи - проследить этапы в развитии электоральной политики России, выявить основных субъектов, которые участвовали в ее формировании в период с 1989 по 2004 гг., определить степень и формы их участия в процессе выработки ее ключевых направлений. В развитии электоральной политики в хронологических рамках исследования можно выделить следующие этапы :

I. Конец 80-х гг. - нач. 90-х гг. XX в. - модернизация советского избирательного законодательства и начало формирования избирательной системы в современной России. 26 марта 1989 г. в России состоялись первые конкурентные выборы общенационального масштаба - выборы на Съезд народных депутатов СССР. Волна выборов 1989-1991 гг. создала поле электоральной конкуренции. В постсоветский период политическая борьба между Президентом и парламентом России в 1992-1993 гг. привела к возобновлению дебатов об избирательном законодательстве. Обе стороны преследо­вали собственные интересы в использовании избирательного закона, прежде всего, как орудия в борьбе за свое политическое выживание. Таким образом, в центре электоральной политики в этот период лежал конфликт элит, выбор избирательной системы не был результатом соглашения политических акторов, хотя в целом был обеспечен высокий уровень соответствия демократическим стандартам.

II .1993 по 2000 гг: а) 1993-1997 гг. - оформление рамочного избирательного законодательства России. Основы избирательной системы РФ были сформированы в результате масштабной реформы, начавшейся всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. по новой Конституции России. Ее особенностью явилось отсутствие отдельной главы, посвященной избирательной системе. За два года работы Госдумой первого созыва были приняты основные законы, регулирующие избирательный процесс, и, прежде всего, рамочный закон «Об основных гарантиях избирательных прав граждан РФ». Характерной чертой этапа стал коалиционный принцип работы ЦИК России и парламента по созданию избирательного законодательства. Так, для работы над законом «О выборах Президента РФ» была создана специальная комиссия, состав которой определили председатель ЦИК РФ и руководители обеих палат Федерального Собрания. В целом попытки заинтересованных групп (включая Президента, федеральную исполнительную власть и региональные элиты) изменить закрепленные в Конституции РФ нормы потерпели провал в процессе принятия избирательных законов в российском парламенте. Создание в Госдуме временной коалиции сторонников сохранения смешанной избирательной системы предотвратило ее возможные изменения. В результате с незначительными изменениями она сохранилась на протяжении трех избирательных циклов. Таким образом, впервые основные субъекты достигли компромисса в отношении формальных правил борьбы за власть. В этом свете электоральная реформа была не менее значима для демократизации в России, нежели результаты выборов.

б) В 1997-2000 гг. был начат процесс систематизации избира­тельного законодательства на федеральном уровне. В 1997 г. был при­нят новый значительно расширенный «рамочный» закон «Об основ­ных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ». Внесение поправок в избирательное законодательство в 1997-1999 гг., а также принципиальное решение Конституционного Суда РФ о конституционности российского избирательного законо­дательства (ноябрь 1998 г.), легитимизировали выбор избирательной системы в России. Процесс принятия решений по основным направ­лениям электоральной политики на данном этапе включал «торг» пар­ламентских фракций и непартийных акторов (включая Президента и Совет Федерации). Достижение компромисса стало результатом попыток конкурирующих субъектов электоральной политики максимизировать свои возможности для достижения успеха на выборах в условиях высокой неопределенности и понимания необходимости проведения выборов как основного механизма смены власти. Этот выбор имел принципиальное значение для стабилизации избирательной системы.

В целом, можно выделить следующие характерные черты рассматриваемого этапа: 1. Равноправный принцип участия в работе над избирательным законодательством (еще в марте 1996 г. совместным постановлением председателей Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ и ЦИК РФ была сформирована рабочая группа по доработке федерального избирательного законодательства). 2. Все депутатские инициативы исходили из профильных комитетов, вносились в качестве законопроекта от имени большой группы депутатов . 3. Принятие решений о возможных изменениях в действующем законода­тельстве о выборах сопровождалось проведением широких общественно-политических дискуссий и парламентских слушаний (так, в феврале 1997 г. прошли первые парламентские слушания на тему: «Основные направления совершенствования избирательного законодательства в РФ»; в октябре 2000 г. состоялись вторые слушания: «О совершенствовании законодательства о выборах»). 4. Достаточно самостоятельно на этом этапе проявляет себя такой субъект электоральной политики как законодатели в представительных органах власти субъектов РФ .

III . С 2001 г. по 2004 г . - начало унификации законодательства о выборах. Как и в предыдущие годы, прошедший в 1999-2000 гг. очередной цикл выборов в федеральные и региональные органы власти обнаружил многие недостатки избирательного законодательства и дал толчок к его дальнейшему развитию. В октябре 2000 г. ЦИК России обнародовал доклад «О развитии и совершенствовании законодательства РФ о выборах и референдумах», представлявший программу его законодательных инициатив. Первым шагом в реализации этой программы стало принятие в июле 2001 г. закона «О политических партиях». Следующим стала подготовка проекта новой редакции Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ». Председатель ЦИК России А.А. Вешняков объявил главной задачей не «восполнение явных пробелов в правовом регулировании избирательного процесса», а «совершенствование» законодательства, устранение юридико-технических неточностей». В состав рабочей группы по законопроекту вошли депутаты Госдумы и представители ЦИК РФ. К проекту было подано более двух с половиной тысяч поправок. Существенное влияние оказали и решения Конституционного Суда РФ. 31 августа 2004 г. ЦИК РФ была принята записка «О практике проведения федеральных выборов, выборов в органы государственной власти субъектов Российской Федерации в 2002-2004 гг. и предложениях по изменению и дополнению отдельных положений законодательства Российской Федерации о выборах и референдумах» . Записка содержала большое число предложений по изменению избирательного законодательства. Однако 13 сентября 2004 г. Президент РФ однозначно высказался за переход на полностью пропорциональную систему. Одновременно было предложено отказаться от прямых выборов глав субъектов Федерации и перейти на их утверждение региональными законодательными органами по представлению Президента РФ. Ряд предложений ЦИК РФ не был поддержан депутатским большинством, ряд предложений был переработан - в основном в сторону ужесточения.

Таким образом, была осуществлена масштабная реформа избирательного законодательства. Характерные черты данного этапа: 1. Подрыв реального влияния на важнейшие политические решения таких формальных политических институтов, как партии, парламент. Их роль в новых условиях оказалась снижена за счет усиления неформальных практик административной мобилизации избирателей . 2. Моно­центризм (наличие доминирующего актора, достижению целей которого не способны препятствовать все другие, вместе взятые), результатом которого стало проведение всех изменений под эгидой Президента РФ и «партии власти». 3. Большинство из принятых новелл законодательства практически не обсуждаются общественностью и экспертами .

Итак, в рассматриваемый период в процессе выработки электоральной политики в той или иной мере ее субъекты отстаивали собственные интересы, которые можно классифицировать на следующие группы: 1. Общественные интересы (обеспечение реального представи­тельства интересов различных социальных групп в избираемых органах власти); 2. Корпоративные интересы (обеспечение преемственности курса, стабилизация общественно-политической ситуации и т. д.); 3. Личные интересы (обеспечение условий для сохранения личного властного ресурса). Проанализировав развитие рос­сийской электоральной политики в рассматриваемых хронологических границах можно выделить два вектора ее направленности. Первый (1989-2000 гг.) - демократизация: равноправный принцип участия в работе над избирательным законодательством основных субъектов электоральной политики; проведение широких общественно-политических дискуссий и парламентских слушаний, признание международных принципов организации и проведения выборов и т. д. Второй вектор развития (с 2001 г.) - постепенный отход от использования демократических механизмов: значительное повышение роли «партии власти», сворачивание общественных дискуссий и, как результат, рост политической апатии и нежелание избирателей участвовать в выборах. Итог: изменения в электоральной политике становятся не столько итогом политической активности основных субъектов электоральной политики, сколько результатом усилий государства, ориентированного на создании контролируемого политического пространства.

Список литературы:

1. Веденеев Ю.А. Развитие избирательной системы РФ: проблемы правовой институционализации // Журнал российского права. 2006. N 6. С. 47-57.
2. Выборы в Российской Федерации: материалы научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 16-17 апреля 2002 г. / Общ ред. М.Б. Горного. СПб.: Изд. «Норма». 2002. 336 с.
3. Гельман В.Я. Изучение выборов в России: исследовательские направления и методы анализа / Общ. ред. Люхтерханд-Михалева Г. М., 2000. 277 с.
4. Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Полис. 2003. № 4. С. 6-25.
5. Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до суверенной демократии. М., 2006. 452 с.
6. Красильникова О.В. Эволюция российской электоральной политики в 1990-2000 гг. Региональный аспект. Казань. 2005. 212 с.
7. Махова А.В. Развитие российской электоральной политики как результат взаимодействия ее основных субъектов (1989-2004) // Научная мысль Кавказа. 2012. № 1. С. 44-49
8. Махова А.В. Эволюция российской электоральной политики (кон. ХХ в. - нач. 2000-х гг.) // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2011. № 5. С. 60-67.
9. О практике проведения федеральных выборов, выборов в органы государственной власти субъектов РФ в 2002-2004 годах и предложениях по изменению и дополнению отдельных положений законодательства РФ о выборах и референдумах. ЦИК РФ. М., 2004. 44 с.
10. Пляйс Я. Избирательная система современной России в лабиринтах перманетных реформ // Обозреватель. 2007. № 6. С. 35-49

Теории электорального поведения подходят к выборам, уде­ляя преимущественное внимание мотивам, которыми руководству­ются избиратели. С этой точки зрения, партии оказываются до­вольно пассивными участниками политического процесса. Ясно, что такое его видение - довольно одностороннее. В действитель­ности партии проявляют большую активность, пытаясь мобили­зовать своих сторонников и переубедить противников. Правда, классические теории поведения избирателей позволяют предполо­жить, что результативность этих действий невелика. Ведь итоги выборов во многом предопределены социальной композицией и силой «партийных идентификаций». Сами политики, однако, ни­когда не верили в бессмысленность своих усилий. Эту, естествен­ную для политиков, позицию разделяют теории рационального поведения избирателей. Если избиратель способен «решать», то попытки повлиять на его решение - вовсе не бессмысленное заня­тие. Не приходится удивляться, что современные теории электо­ральной политики строятся по преимуществу на теории рациональ­ного выбора. В центре внимания при этом оказываются не избиратели, а конкурирующие за их голоса партии, но мотивы, при­писываемые тем и другим, сходны.

Поэтому логично, что основоположником современного анализа электоральной политики стал все тот же Энтони Дауне. В «Эконо­мической теории демократии» партиям приписываются две основ­ные цели. Первая - стремление к приобретению должностей во вла­стных структурах - присуща им по определению. Тесно связанная с первой, вторая цель состоит в увеличении числа поданных за партию голосов. Эта цель непосредственно вытекает из условий элек­торальной конкуренции. Что делают партии для достижения своих целей? Как уже отмечалось выше, Дауне приписывал каждому из-

244 Электоральное поведение

бирателю некий набор общих идеологических предпочтений. Из такого подхода непосредственно вытекает, что партия может добить­ся увеличения числа поданных за нее голосов, если есть соответствие между ее предвыборной платформой и предпочтениями большин­ства избирателей. А для достижения такого соответствия нужно, в случае необходимости, модифицировать саму платформу. Именно в этом, по мнению Даунса, - ключ к успеху на выборах. Предполо­жим, что все идеологические предпочтения избирателей можно рас­положить на «лево-правой» шкале. Тогда естественная стратегия в условиях двухпартийности состоит в том, чтобы каждая из партий выбирала позиции, «сдвигающие» их ближе к центру шкалы - туда, где лежат предпочтения «среднего избирателя». Собственно гово­ря, «теорема о среднем избирателе» представляла собой первый об­разец пространственного анализа выборов, ставшего в дальнейшем основным направлением исследований электоральной политики. Основная идея пространственного анализа очень проста. Есть не­кое пространство (или, как иногда говорят, поле) предпочтений из­бирателей - и сходное по структуре пространство партийных иде­ологий. Накладывая эти два пространства друг на друга, можно, во-первых, оценить перспективы успеха той или иной партии по ее текущим идеологическим позициям, а во-вторых, сделать заключе­ние о том, какая именно модификация своей идеологии позволит партии улучшить эти перспективы.

Ясно, что при построении своей модели Дауне исходил из целого ряда допущений, существенно упрощавших политическую реальность. Поэтому для анализа реальных политических процессов эту модель нужно дополнять и видоизменять. Во-первых, правомерно ли пред­положение о том, что существует прямая взаимозависимость между увеличением числа поданных за партию голосов и приобретением должностей? В условиях двухпартийности это, безусловно, так. Но многопартийная система может породить ситуацию, при кото­рой ценой изменения идеологических позиций становится уменьше­ние коалиционного потенциала партии. При этом число голосов, по­данных за партию, может возрасти, но количество приобретенных должностей (во всяком случае, на правительственном уровне) сокра­щается. А поскольку в действительности двухпартийность встреча­ется, как мы видели, довольно редко, то не приходится удивляться, что в сравнительных исследованиях даунсовскую модель в основном

Электоральная политика 245

вытеснила альтернативная, предложенная Уильямом Райкером. Эта модель исходит из допущения, что цель партий - побеждать на вы­борах с наименьшим возможным перевесом, что делает их более при­способленными к проведению эффективной коалиционной полити­ки. Кроме того, модель Даунса исходит из допущений о единичном характере выборов и об их абсолютном политическом значении. Эти допущения верны только применительно к парламентской системе в унитарном государстве. Но если партия сталкивается с необходимос­тью участвовать в нескольких выборах (например, в президентских, парламентских и губернаторских, как это и происходит в США), то ее стратегия в значительной степени зависит от характера самих вы­боров - в частности, от того, насколько важны оспариваемые долж­ности. Этот фактор электоральной политики был детально исследо­ван в ряде работ Бернарда Грофмана.

Во-вторых, представление об одномерной шкале политических представлений может и не соответствовать действительности. Верно, что в большинстве стран (хотя и не во всех) основная линия полити­ческого раскола проходит между «правыми» и «левыми». Но верно и то, что важную роль в избирательных кампаниях играют пробле­мы и даже целые комплексы проблем, позиции по которым не впи­сываются в «лево-правую шкалу». Таким образом, электоральная политика принимает многомерный характер, и анализ электораль­ной политики должен учитывать это обстоятельство. Надо сказать, что эмпирический анализ полей межпартийной конкуренции - одна из сложнейших технических задач, стоящих перед электоральными исследованиями. Традиционный способ ее решения - «библиотеч­ное» изучение партийных программ и предвыборных платформ. Но этот метод часто подвергают критике. Действительно, он открыва­ет слишком широкий простор для субъективных, зависящих от лич­ных предпочтений ученого, интерпретаций. Более совершенный инструмент - контент-анализ. Например, широкомасштабный про­ект, предпринятый группой западноевропейских ученых при веду­щем участии Яна Баджа, отнес каждую из фраз, содержащихся в предвыборных документах, к одной из 54 выделенных в исследова­тельских целях категорий. Сами эти категории были сведены к семи более широким «областям политики». Уже на этой основе ученые сделали выводы о том, каковы основные измерения электоральной политики в 19 странах Западной Европы. Для решения сходных за-

246 Электоральное поведение

дач применяются и другие методы. Главные из них - систематичес­кие опросы экспертов и анализ результатов массовых социологи­ческих опросов.

В-третьих, одно из основных допущений Даунса состояло в том, что партии свободны в выборе своих идеологических позиций. Ясно, что это - не более чем абстракция, позволительная при построе­нии теоретических моделей, но имеющая лишь скромное отноше­ние к реальности. Как заметили Адам Пшеворски и Джон Спраг, «допущение о том, что партийные лидеры могут использовать любую стратегию, обратиться к любой группе (избирателей - Г. Г.) с любой программой, сводит изучение партий и выборов к пустому форма­лизму». Партия - не только коалиция честолюбивых политичес­ких лидеров, но и организация, обязательно включающая в себя активистов и чаще всего - рядовых членов. Более того, лидеры могут реализовать свои цели, связанные с приобретением должнос­тей, лишь опираясь на организационные ресурсы. А активисты и рядовые партийцы склонны с глубоким недоверием относиться к идеологическому маневрированию руководства. Отсюда - инерци­онность идеологических платформ. Партия может вполне сознатель­но воздерживаться от изменения своих позиций, каким бы выгод­ным оно ни было, если за это приходится платить такую высокую цену, как организационная деградация и раскол. Случаи, когда круп­ные партии в зрелых демократиях совершали резкие идеологичес­кие «скачки», немногочисленны. Как показало фундаментальное исследование Роберта Хармеля и Кеннета Джанды, это обычно про­исходит в ситуациях, когда партия терпит поражения на несколь­ких последовательных выборах. Сиюминутные соображения поли­тической выгоды редко оказывают существенное воздействие на партийные позиции.

В-четвертых, Дауне исходил из допущения, что единственным агентом электорального процесса является партия. Такое допуще­ние соответствует положению дел в целом ряде политических и ин­ституциональных контекстов - например при пропорциональной избирательной системе с закрытым списком. Но даже и тогда лич­ность «первого номера» в списке, потенциального главы правитель­ства, оказывает некоторое воздействие на избирателей, а стало быть, и на весь ход межпартийного соревнования. В условиях систем боль­шинства, а в особенности - при президентской системе, личность

Электоральная политика 247

кандидата приобретает огромное значение. Авторы классических теорий поведения избирателей - да и многие ученые следующих поколений - рассматривали голосование «за личность, а не за про­грамму» как электоральное поведение низшего сорта, поверхност­ное и мотивированное сиюминутными эмоциями. Такой подход ус­тарел. Сегодня многие исследователи подчеркивают, что, наблюдая за личностью кандидата, избиратели получают важную и полезную информацию о том, какую политику он будет проводить, оказав­шись у власти. Как показывают Артур Миллер и его коллеги, ис­пользуя данные социологических опросов, для рядовых американцев «имидж кандидата» складывается из трех основных элементов - целостности (насколько последовательно и твердо придерживается кандидат своей программы?), достоверности (насколько на него можно положиться?) и компетентности. Избирателя, задающегося такими вопросами, трудно признать иррациональным. Действительно, если кандидат, выступающий с самой привлекательной программой, не способен или не собирается претворять ее в жизнь, то голосовать за него - просто неразумно. Таким образом, учет личных качеств кандидата вполне согласуется с рациональным электоральным по­ведением. Но отсюда вытекает необходимость усложнения самой модели.

Как видим, пространственный анализ реальной электоральной политики гораздо сложнее, чем теоретическая модель, разработан­ная в свое время Даунсом. Это не свидетельствует против самой те­ории: ее достоинство - не в способности объяснить все и вся, а в открытости к изменениям, позволяющим адаптировать новые мас­сивы эмпирических данных. Однако следует признать, что на сегод­няшний день целостная модель пространственного анализа, кото­рая учитывала бы как минимум четыре перечисленных выше фактора, отсутствует. Поэтому изучение электорального процесса остается во многом односторонним или сугубо описательным. Очень мало сделано в области осмысления деятельности партий, направ­ленной на реализацию их ближайших целей. Малоизученными ос­таются избирательные кампании, а имеющиеся работы носят почти исключительно описательный характер. Вполне возможно, что та­кое положение дел свидетельствует о необходимости разработки принципиально новой теоретической модели, которая пришла бы на смену пространственному анализу. Но на сегодняшний день такая

248 Электоральное поведение

модель отсутствует, и поэтому не менее вероятной представляется другая перспектива - дальнейшее развитие имеющейся теории.

Пространственные модели электоральной политики связывают активность партий с выбором, который делает избиратель. Другой аспект его поведения - это явка на избирательный участок. Мы уже видели, что теории электорального поведения, исходящие из посту­лата о рациональности голосующих граждан, сталкиваются со зна­чительными трудностями при объяснении этого феномена. Однако при этом не исключается возможность того, что с их помощью мож­но объяснить динамику явки на выборы. Следуя логике Даунса, мож­но предположить, что стимулы к явке на выборы становятся сильнее, если повышается «стоимость» каждого голоса в смысле его влияния на окончательный итог выборов. А это происходит, во-первых, если имеет место обострение политической конкуренции, так что сопер­ничающие партии идут «след в след», во-вторых, если между этими партиями существуют фундаментальные идеологические различия и победа одной из них чревата существенным ущемлением интересов ее противников. Ряд эмпирических исследований электорального поведения в зрелых демократиях подтверждает, что такие теорети­ческие ожидания правомерны. В частности, применение методов ста­тистического анализа позволило Роберту Джекмэну сделать вывод о наличии прямой связи между явкой на выборы и количеством партий­ных альтернатив, предлагаемых избирателю.

Что еще влияет на решение вопроса о том, явиться ли на избира­тельный участок? Надо сказать, что либеральной демократии не чужда идея наказания за отказ от участия в выборах. В принципе ничто не мешает приравнять избирательный участок к призывному и рассмат­ривать голосование как «почетное право и священную обязанность». В течение длительного времени-до 1971 г. - абсентеистов штрафо­вали в Нидерландах, причем после отмены этого установления их число заметно возросло. Между тем размеры штрафа были так малы, что позволяли рассматривать его скорее как символическое наказа­ние. И хотя ныне такая форма «стимулирования» избирателей не при­меняется ни в одной из зрелых либеральных демократий, голландс­кий опыт косвенно подтверждает один из основных постулатов теории рационального выбора применительно к голосованию - представ­ление о том, что для большинства избирателей «дифференциал выбо­ров» очень невелик. Ведь иначе символические санкции против аб-

Электоральная политика 249

сентеистов не были бы эффективными. К сходному выводу подтал­кивает и опыт страны, где существуют институциональные стимулы к абсентеизму-США. В отличие от западноевропейских демократий, где (как и в России) практикуется автоматическая регистрация изби­рателей по месту жительства, а в некоторых случаях - прямо на из­бирательном участке, в США для участия в выборах нужно предвари­тельно зарегистрироваться. Это требует от избирателя некоторых - хотя и минимальных - самостоятельных усилий, и оказывается, что платить такую цену за использование своего конституционного пра­ва многие не готовы. Согласно большинству оценок, автоматическая регистрация повысила бы явку на выборы в США по меньшей мере на 10 %. Другой фактор, которому приписывают важное негативное влияние на явку на выборы в США, - это то, что выборы там прохо­дят в будние дни, в то время как в Западной Европе - по выходным. В табл. 20 представлена фактическая информация о явке на выборы в ряде стран, принадлежащих к двум категориям демократий - ста­рым и новым. В случае использования мажоритарной системы при­водятся данные по явке на первый тур выборов.

Как видим, в большинстве демократий - старых и новых - явка на выборы довольно значительна, хотя и среди тех, и среди других есть исключения. На основании некоторых данных, представленных в табл. 20, можно рассмотреть еще одну проблему, связанную с по­ведением избирателей. Теория рационального выбора позволяет предположить, что «дифференциал выборов», а вместе с ним и явка возрастают, если избиратели приписывают выборам серьезные по­литические последствия. Поэтому явка должна быть тем выше, чем больше власти у избираемого института. И действительно, из таб­лицы видно, что в президентских системах явка на выборы главы исполнительной власти часто превышает явку на выборы законо­дательного собрания (разумеется, это не касается тех стран, где вы­боры проходят одновременно, - как это делается, например, в Ар­гентине). Оказывает ли воспринимаемая избирателями сила политического института воздействие на выбор при голосовании? Исследования последних десятилетий свидетельствуют, что да. Вы­боры институтов, чьи позиции в политической системе в целом сла­бы, называют второстепенными выборами. Такие выборы характе­ризуются не только сравнительно низкой явкой, но и рядом других особенностей. Одна из них - «протестное голосование».

Электоральное поведение

Таблица 20

Явка на парламентские и президентские выборы, %

Зрелые демократии

Новые демократии

Электоральная политика

В публицистике протестным иногда называют голосование за любую оппозиционную партию, стоящую на более или менее ради­кальных идейных позициях (например, голосование за ЛДПР на думских выборах 1993 г. в России). Такое употребление термина - неточное. Строго говоря, под протестным понимают голосование за такие оппозиционные партии, которые, с точки зрения избирате­ля, не имеют шансов на избрание - скажем, на преодоление загра­дительного барьера. Отдать такой партии голос-значит выразить свой протест против основных партий; это - голосование «против», но не «за» кого-то. Приписывать такую мотивацию большинству избирателей ЛДПР в 1993 г. нет оснований. Обычно протестное го­лосование поощряет маленькие, крайне радикальные организации. Оборотной его стороной является, естественно, меньший объем го­лосования за крупные, умеренные партии. И то и другое отмечено в качестве характерных особенностей «второстепенных выборов».

252 Электоральное поведение

когда под влиянием тех или иных институциональных ограничений избиратель голосует не так, как он проголосовал бы в «свободной от институтов среде». Один из наиболее изученных видов стратеги­ческого голосования - так называемое раздельное голосование, имеющее место в странах с президентской формой правления. В от­личие от протестного раздельное голосование адресовано не заве­домым неудачникам, а любой оппозиции, и состоит оно в том, что человек по-разному голосует на разных видах выборов. Наиболее известный случай раздельного голосования - это США, где на про­тяжении многих лет избиратели отдавали большинство своих голо­сов на выборах в Конгресс демократам, а на президентских выбо­рах - республиканцам. Широкому распространению раздельного голосования способствует ситуация, когда выборы разных видов проводятся в разное время. Установлено, что наиболее благоприят­но для президентских партий проведение парламентских выборов вскоре после президентских (так называемые выборы медового ме­сяца); если же парламент избирается в середине президентского сро­ка, то такие выборы, как правило, приносят успех оппозиции. Эф­фекты последовательности выборов, применяемой в России («контр-медового-месяца» - избрания парламента незадолго до выборов президента), изучены гораздо хуже просто потому, что применяется такая последовательность довольно редко, однако есть основания полагать, что она тоже не очень благоприятна для пре­зидентских партий. Следует добавить, что для отображения после­довательности общенациональных выборов разного типа часто при­меняется термин «электоральный цикл».

Возможности стратегического голосования весьма разнообраз­ны. Чаще всего они связаны со спецификой избирательных систем. Существование заградительных барьеров побуждает избирателей пожертвовать своими истинными симпатиями в пользу крупных партий, имеющих твердые шансы на успех. В еще большей степени эта тенденция сказывается в условиях системы простого большин­ства, где она представляет собой основной механизм «психологи­ческого эффекта» Дюверже. Совершенно очевидно, что смешанные избирательные системы генерируют стратегическое голосование, создавая возможность поддержать в одномандатном округе одну партию, а по партийным спискам - другую.

Электоральная политика 253

Поведение избирателей - это важнейший аспект функциони­рования либеральной демократии. В целом можно признать, что пессимистический образ избирателя, сформированный ранними электоральными исследованиями, постепенно уходит в прошлое. Сегодня основное внимание ученых уделяется рациональным моти­вам голосования. Такое смещение акцентов, как мы видели, обус­ловлено не только и не столько развитием самой науки, сколько происходящими в мире изменениями. Если в самом общем виде элек­торальное поведение можно описать как смесь устойчивости, на которую обращали основное внимание классические теории, и из­менчивости, которую пытаются объяснить теории рационального поведения избирателей, то сегодня баланс ингредиентов этой смеси изменился в пользу изменений. «Третья волна демократизации» по­ставила перед электоральными исследованиями новые задачи, ибо теперь ученым еще чаще приходится иметь дело с поведением, не вписывающимся в традиционные каноны. В новых демократиях, а в особенности там, где ранее существовали авторитарно-эгалитар­ные режимы, партийные идентификации обычно отсутствуют, а вли­яние социальных факторов на голосование-довольно слабое; даже экономика, как показали исследования, не «работает» ожидаемым образом. Не удивительно, что и результаты выборов редко подда­ются предсказанию. Тем не менее изучение новых демократий пока не подтолкнуло специалистов по электоральному поведению к со­зданию новых теорий. Возможно, впрочем, что это произойдет в обозримом будущем.

Глава IX ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ

Настоящая глава открывает обзор проблематики, издавна нахо­дившейся в центре внимания политологии, - политических институ­тов. Сначала речь пойдет об институтах, за совокупностью которых закрепилось не совсем точное название «исполнительная власть». Эти институты представляют собой историческое ядро любой формы правления. Парламенты, бюрократия, конституционные суды - все это возникло позднее, сначала для помощи исполнительной власти, затем - чтобы служить ей противовесом. Но и сегодня исполнитель­ная власть присваивает себе все полномочия, на которые не имеют строгих, формальных оснований претендовать другие институты. К числу таких полномочий относятся и те, которые реализуются в сфе­ре законодательной деятельности. Более того, нам предстоит увидеть, что реальные возможности «исполнительной» власти в этой области часто превосходят законотворческий потенциал парламентов.